С трудом поднявшись, Клэр усмехнулась Фионе прямо в лицо, стараясь, однако, держаться от нее подальше.
– Можно подумать, что такая белоручка, как ты, умеет стирать!
– Опять берешься судить о том, чего не знаешь? Похоже, ты еще тупее, чем кажешься. Я много чего умею: стирать одежду, покрывать соломой крышу, сажать растения, чинить сбрую и прочее. А еще я умею укорачивать злые языки. – Выхватив нож, которым обычно разрезали куски мыла, Фиона метнула его, аккуратно пригвоздив рукав платья Клэр к столбу, возле которого та стояла. – Имей в виду, что я вонзила нож именно туда, куда хотела. – И взяв свое мыло, Фиона пошла было прочь, однако по дороге обернулась и бросила: – А со своим мылом можешь делать все, что пожелаешь. Советую тебе вымыть им твой гадкий рот.
Как только Фиона ушла, Натан подошел к Клэр, смотревшей прямо перед собой широко раскрытыми глазами, и проговорил:
– Она терпеть не может, когда ее называют девкой.
– Кто она? – дрогнувшим голосом спросила Клэр.
– Лэрд называет ее Фионой, Обладательницей Десяти Кинжалов. – Заметив, что женщина побледнела, Натан мрачно ухмыльнулся. – Именно столько кинжалов мы нашли у нее, когда брали ее в плен. – Он наклонился к Клэр ближе и холодно продолжал: – Почти все мы любим Мэб, а ее сына считаем своим братом. Умная женщина наверняка бы вспомнила, сколько в Скаргласе незаконнорожденных детей, и не стала бы говорить о них с таким презрением. Умная женщина держала бы ушки на макушке и сообразила бы, что эта малышка вполне может стать женой лэрда, следующей леди Скаргласа. – И, отвернувшись от дрожащей Клэр, он устремился за Фионой, но по дороге обернулся и прибавил: – Во всяком случае, я и почти все мои братья намереваемся сделать все возможное, чтобы это произошло.
Натан увидел Фиону посередине двора замка. Она стояла, уперев руки в бока, и смотрела в небо. Подойдя к ней, Натан заметил, что она глубоко дышит.
– Я не сумела сдержаться, – проговорила Фиона, не отрывая взгляда от темных дождевых туч.
– Да, хорошую ты задала Клэр взбучку, – согласился Натан.
Слова эти польстили Фионе, однако она тотчас же одернула себя: радоваться туг нечему.
– Благовоспитанная леди должна уметь держать себя в руках. Наша Джилли говорит, что когда леди злится, она не должна бросаться на людей и метать в них ножи.
– А каким образом она должна выражать свой гнев?
– Наша Джилли говорит, что леди должна вежливо дать понять, что она недовольна, и говорить твердо, но спокойно.
– По-моему, ты не кричала.
Взглянув на улыбающегося Натана, Фиона тоже улыбнулась и вздохнула:
– Как бы мне хотелось, чтобы я могла взглянуть на человека и точно определить, какие чувства он испытывает. Наша Джилли обладает этим умением. Она видит человека насквозь.
– Похоже, это очень полезное умение. Фиона кивнула:
– Да. Если бы мне это было дано, я бы смогла понять, почему Клэр такая злюка и язва.
– Почему вместо крови у нее желчь?
Фиона хмыкнула, и Натан улыбнулся. Они вместе направились к замку.
– Некоторые люди рождаются злыми и мрачными, но большинство становятся такими с возрастом. Если знать, почему это происходит, можно сделать так, что они снова станут милыми и доброжелательными или по крайней мере такими, что при общении с ними не хочется отрезать им язык. Клэр спала когда-нибудь с твоим отцом?
– Нет, Ее муж жаловался, что она и с ним редко спит. – Взглянув на Фиону, Натан вспыхнул: – Прости. Я не должен был тебе этого говорить.
– Не извиняйся. До тринадцати лет я воспитывалась вместе с пятью братьями. Потом приехала Джилли, и наше грубое воспитание претерпело некоторые изменения к лучшему, а суровая жизнь, которую мы вели, стала более комфортной. Но все равно некоторая грубость в нас осталась, поэтому сомневаюсь, что ты способен сказать мне что-то такое, чего я не слышала раньше или что могло бы меня шокировать. – Она нахмурилась. – А почему Клэр назвала Мэб ведьмой? – И, взглянув на Натана, удивилась: похоже, этот вопрос смутил юношу.
– Гм… Если ты поживешь здесь еще какое-то время, ты наверняка услышишь, что многих наших женщин называют ведьмами, а мужчин колдунами. Думаю, эти слухи распускают Грей. Видишь ли, почти у всех людей из нашего клана смуглая кожа, а наш замок Скарглас довольно мрачный. У моего отца было пять жен, четыре из которых умерли. Это тоже вызвало немало слухов. – Фиона презрительно фыркнула, и он с облегчением вздохнул. – И даже то, что он любит посылать всех к черту, не помогает.
Внезапно Фиона резко остановилась и взглянула на Натана широко раскрытыми глазами.
– Теперь я знаю, кто вы такие! Я слышала сплетни о вас, но никогда не обращала внимания на то, как называется ваш клан. Если эти черные слухи распускают Грей, они весьма в этом преуспели, ведь даже до меня они дошли. – Она покачала головой и вновь направилась к замку. – Не знаю, где была моя голова? Я должна была по крайней мере узнать ваш замок, поскольку, говоря о вашем клане, его очень подробно описывали. Когда я его впервые увидела, во мне даже шевельнулись какие-то неясные воспоминания, но я никак не могла попять, откуда они у меня. Решила, что вид замка навевает мысли о колдовстве и убийстве.
– А теперь ты не боишься?
– Нет. Ведь ни того, ни другого мне видеть не довелось. Среди вас, конечно, живут странные люди, такие, как, например, старик по имени Айан, который любит танцевать в лунном свете в круге, выложенном камнями. Или Питер, который настолько боится воды, что, должно быть, не мылся уже лет десять.
– Скорее двадцать.
– Может быть. Но я не вижу в этом никакого колдовства. Странности, не более того. И хотя мне не слишком нравится ваш отец, не думаю, что он убил своих жен. Скорее всего бесконечные роды сократили их жизнь. Что же касается того, что он околдовывает женщин… Похоже, он и в самом деле обладает настоящим талантом заманивать их в постель, и я подозреваю, выбирает таких дурочек, которые верят в сказки, которые он им рассказывает.
– Это верно. А еще он пользуется своим положением в замке, чтобы заставить женщин с ним спать. Они с Эваном часто спорят по этому поводу. – Остановившись, Натан взглянул в сторону ворот. – Кстати, вот и он. Легок на помине.
Фиона постаралась не подать виду, насколько ей приятно видеть Эвана. Она не хотела, чтобы Натан догадался о ее чувствах. Эван неловко спешился, поморщился и с трудом выпрямился. Фиона бросилась к нему, и он поспешно отступил на шаг, что ее покоробило, однако она постаралась это скрыть.
– Ты ранен, – обеспокоено проговорила она, внимательно оглядывая его с головы до ног.
– Вовсе нет, – ответил он, тронутый тем, что о нем беспокоятся, и ругая себя за это.
Заметив, что штаны его насквозь пропитаны кровью, Фиона так и ахнула:
– Да из тебя течет кровь, как из недорезанного поросенка! Нужно как можно скорее промыть рану и зашить.