— Как?! А они где дежурили?!
— На укреплениях рядом с сокровищницей. Внизу, в саду, нашли копье Сузу, оно торчало из клумбы. Еще удалось обнаружить несколько раскиданных чешуек Тримбла. Но самих джиннов нет ни на одном из планов.
— А внешний купол по-прежнему цел?
— Да, господин.
Зазил шмякнул мясистым кулаком по ладони.
— Значит, извне сюда никто не входил! Если здесь бродит враждебный дух, его призвал кто-то из тех, кто находится во дворце! Нужно вызвать подкрепление и отправиться на место происшествия.
С этими словами огр схватил рог, висящий у него на боку, и хотел уже поднести его к губам, как вдруг во вспышке света рядом материализовался еще один мелкий дух.
Это был человечек, сидящий в устричной раковине.
— Хозяин, у меня новости! — пропищал он. — Часового Иквууса нашли сплющенным в кадке под водостоком; он несколько подавлен, не говоря уже о том, как он промок, но тем не менее жив. Он говорит, что на него напали…
Ифрит выругался.
— Кто?!
— Он видел лишь мельком, но… это был Боско! Он узнал его брюхо и хобот!
Огр едва с пьедестала не свалился от удивления. Он только собрался что-то сказать, как вдруг взметнулся фонтан сырой земли, и рядом с пьедесталом вынырнул третий мелкий демон, на этот раз с милой и грустной мордочкой газели.
— Хозяин, часового Валаама затолкали в навозную кучу и привалили сверху тяжелой статуей! Я услышал его сдавленные вопли и еле сумел его вытащить с помощью длинного шеста. Бедняга Валаам — в ближайшее время от него будет вонять отнюдь не серой! И как только он смог говорить, он назвал своего жестокого обидчика. То был джинн Тримбл!
— Зазил, — воскликнул Киббет, тот, что явился первым. — Тримбл с Боско явно взбесились! Нужно их отыскать как можно быстрее!
Огр решительно кивнул.
— Тут прослеживается определенная схема! Их нападения сосредоточены вокруг сокровищницы. Там находится все царское золото и множество бесценных сокровищ! Очевидно, эти джинны — или волшебники, их хозяева, — задумали ограбление или что-нибудь еще столь же ужасное. Действовать нужно немедленно! Киббет и остальные, быстро к сокровищнице! А я вызову помощь и встречусь с вами там. Как только соберем силы, предупредим визиря. И пусть уж Хирам сам решает, стоит ли тревожить сон царя.
Бес-газель нырнул обратно в землю; человечек захлопнул створки раковины и винтом ушел в небо; оранжевая обезьяна сделала сальто-мортале и, крякнув, рассыпалась дождем оранжевых звездочек, которые разлетелись прочь.
А что же ифрит Зазил? Он вскинул рог и затрубил.
Сады Соломонова дворца тотчас наполнились ревом, земля под ногами задрожала: это подчиненные Зазила торопились на его зов. Среди павильонов и увитых розами беседок в самых неожиданных местах вспыхивали яркие огни; меж кустов и в горшках с папоротниками моргали чьи-то глаза. Скульптуры приходили в движение, спрыгивали с постаментов; невинные на вид лозы, извиваясь, уползали прочь; лавочки расплывались и внезапно исчезали. По всей северной части садов скрытые часовые зашевелились — и явились на зов: рогатые, клыкастые, красноглазые, с пеной у рта, с извивающимися костяными хвостами, с перепончатыми крыльями и болтающимися животами; шныряющие и сочащиеся слизью; с ногами и без ног; мечущиеся букашки и прыгающие гули, блуждающие огоньки и бесенята, джинны и фолиоты, — все они безмолвно скользили через лужайки и по деревьям сада туда, где ждал их Зазил.
Ифрит отдал несколько отрывистых приказов и хлопнул в ладоши. В воздухе похолодало; пьедестал покрылся льдом, лед заблестел на листьях рододендронов. Огр исчез; на пьедестале вздымался столп клубящегося дыма и шевелящихся щупалец, из которого свирепо пялились два злых желтых глаза. [86]
Дымный столп свернулся, как пружина, взлетел в воздух и исчез за кустами. Вслед за этим все вокруг пришло в движение: орды Зазила устремились в небо либо галопом поскакали по земле. Еще несколько секунд — и вся зловещая кавалькада двинулась на юг, в направлении сокровищницы — именно туда, где меня не было и где я быть не собирался.
А в северной части садов сделалось тихо и спокойно.
Восседавший на экзотической скульптуре сверчок злорадно подпрыгнул. Счет пока что был такой — 1:0, в пользу Бартимеуса Урукского в матче против Воинства Духов Соломоновых! Недурно для двадцатиминутной работы. Думаю, вы с этим согласитесь. Но праздновать победу мне было некогда. Неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем Зазил и компания вернутся.
Поэтому я срочно выдернул девушку из розового куста, и мы побежали через сад. По пути я изложил ей краткое описание своего триумфа — исключительно самую суть, кратко и сдержанно, как обычно сведя к минимуму исторические аналогии и завершив всего тремя хвалебными гимнами себе самому. Договорив, я выжидательно умолк, но девушка ничего не сказала: она была поглощена тем, что выдергивала из одежды застрявшие в ней шипы.
Наконец она коротко бросила:
— Хорошо. Ты молодец.
— «Молодец»?! И это все, что ты можешь сказать? — Я указал на пустынные деревья и беседки вокруг. — Ты погляди: вокруг ни души! Ни на одном из планов! Я расчистил путь к дверям Соломоновых покоев. Ни один марид не добился бы большего в предоставленное время. И после всего этого я всего лишь молодец? Тоже мне, комплимент!
— Это не комплимент, это благодарность, — ответила она. — А что, другие твои хозяева сказали бы что-то еще?
— Да нет…
— Ну вот.
— Я просто думал, что ты, возможно, видишь вещи в ином свете, — небрежно заметил я. — Ты ведь и сама рабыня…
Воцарилось молчание; впереди, между деревьями, показались царские покои: темное здание с куполом, вздымающееся черной массой в млечном сиянии звезд.
Девушка перепрыгнула узкий, выложенный плиткой канал, за которым начинались водяные сады. И сказала:
— Я не рабыня.
— Ну да, конечно. — Я снова принял человеческий облик: молодой шумер, бегущий легкими волчьими скачками. — Я помню. Ты потомственная стражница. Очень круто. Совсем другое дело. Кстати, а что значит «потомственная»?
— Неужто это не очевидно, Бартимеус? Я унаследовала должность своей матери, и ее матери, и так далее, на много лет назад. Я, как и они, выполняю священный долг: защищаю жизнь нашей царицы. И нет в мире более высокого призвания. Куда теперь?
— Налево, вокруг озера — там есть мостик для пешеходов. Так значит, тебя готовили к этому с рождения?
— Ну, с раннего отрочества. Младенцем я не могла держать кинжал.
Я покосился на нее.
— Это была шутка или просто чересчур буквальное мышление? Боюсь, что последнее.