– Мне кажется, что просто никто из шотландцев не хочет с ним связываться. Даже разбойники на границе его не тронули. Гарольд продвигается слишком быстро и без всяких задержек. Но ничего, мы его остановим.
Девушка ожидала, что Сигимор сразу же предложит какой-нибудь план избавления от Гарольда, но он лишь озадаченно посмотрел на своих братьев. У Джолин создалось впечатление, что от нее что-то скрывают. Видимо, Камероны уже обсуждали между собой, какие меры они собираются предпринять, но ее в известность об этом не поставили. Так как эта проблема касалась ее лично, Джолин решила, что шотландцы поступили по отношению к ней несправедливо. Вероятно, их намерения были самыми благими, они просто хотели оградить ее от излишних волнений, сердито подумала Джолин.
– Что ж... Надеюсь, вы собираетесь поделиться своими планами со мной? – наконец спросила она.
– Думаю, лучше дождаться утра, – ответил Сигимор. – Мы расскажем вам обо всем после того, как вы выспитесь и отдохнете.
Чтобы не вспылить, Джолин глубоко вздохнула. Затем вежливо улыбнулась и посмотрела на Сигимора:
– Скажите мне сейчас.
Сигимор заметил, как Джолин боролась с собой, как она пыталась подавить в себе приступ ярости. Он ухмыльнулся. Ему всегда нравились темпераментные женщины. Перед ним обычно никто и никогда не выказывал открыто своего недовольства. Многие женщины просто боялись его. Мужчины в его присутствии испытывали сходные чувства. Но Сигимора это нисколько не огорчало, даже скорее радовало. А эта маленькая англичанка смела бросать на него такие гневные взгляды! Будь это в ее силах, она тут же избила бы его до бесчувствия. О, он ни минуты не сомневался в этом! Многие мужчины сочли бы его просто сумасшедшим, но Сигимору нравилось, когда женщины вели себя подобным образом.
– Я и вправду думаю, что лучше подождать до утра. Вы не можете пока рассуждать трезво. Вы слишком измучены дорогой.
– Единственное, чем я измучена, так это яростью, которая меня душит. Немедленно расскажите мне все и сейчас. Пожалуйста. – Эта мягкая просьба была данью вежливости, которую Джолин вынудили принести обстоятельства. Но ее пылающий взгляд и нахмуренные брови не оставляли ни малейших сомнений относительно ее истинного отношения к происходящему.
Сигимор с деланным равнодушием пожал плечами:
– Как скажете, леди Джолин. План таков: вы и я должны пожениться.
– Простите, вы и я должны что сделать?
– Как только подвернется хоть какой-нибудь священник, мы сразу же поженимся.
Оправившись от шока, Джолин внимательно посмотрела на Сигимора. Нет, он не походил на сумасшедшего. Но вероятно, что-то с ним все-таки не в порядке, раз он говорит такие вещи. А хуже всего то, что шотландец рассуждает о женитьбе таким тоном, будто просит передать ему солонку. Сигимор даже не поинтересовался, согласна ли она выйти за него замуж. Он относится к этому так, словно все уже давно решено.
Шок уступил место гневу, а на место гнева вскоре пришла боль, природу которой Джолин никак не могла себе объяснить: В конце концов, девушка решила, что, вероятнее всего, в ней говорит оскорбленное самолюбие, но такое объяснение ее тоже не устраивало. Она прекрасно понимала, что именно ей так не понравилось. Это предложение было тактическим маневром, придуманным для того, чтобы остановить Гарольда. Возможно, позднее она бы и смогла по достоинству оценить план Сигимора, но в данный момент он казался Джолин кощунственным. Это все равно, что жениться на деньгах и на землях. То, что в свои двадцать три года она все еще была невестой на выданье, как раз и объяснялось нежеланием Джолин выходить замуж по расчету.
– В этом нет никакой необходимости, – возразила она.
– Да? Вы так считаете? Но ведь Гарольд преследует нас потому, что хочет жениться на вас.
– Это только одна из причин... Если он схватит меня, это не остановит его и не заставит повернуть обратно.
– Выйдя замуж за меня, – сказал Сигимор, – вы обезопасите себя. Это уже будет совсем другое дело. Не думаю, что какой-нибудь священник рискнет обвенчать вас с Гарольдом, если вы заявите, что у вас уже есть законный муж.
– Но в Англии могут оспорить подлинность этого брака.
– Признать или не признать брак законным может только церковь. И если нас обвенчает священник, то признать брак незаконным будет практически невозможно. К тому же Гарольд хочет, чтобы все было сделано в полном соответствии с английскими законами. И чтобы никаких неясных моментов. Только при таких условиях никто не сможет в дальнейшем оспорить право его наследников на владение Драмвичем.
Разумеется, Сигимор прав, но Джолин не собиралась его поддерживать. Она покачала головой. Что она отвергала? Ей не нравилось смотреть правде в глаза? Или просто не хотелось соглашаться с планом Сигимора? Девушка не могла ответить на эти вопросы даже себе. Хотя она мечтала выйти замуж и завести детей, принять предложение шотландца было невозможно. Она стремилась к большему, нежели стратегический союз, имевший целью разрушить планы Гарольда. Все усложнялось тем, что она влюбилась в старшего Камерона. Со временем ее любовь только окрепнет, но разве могла Джолин поручиться за чувства Сигимора. Скорее всего, он отвечал бы ей неизменным равнодушием.
В этом браке ее ожидают боль, безразличие и горечь, размышляла Джолин. О, она насмотрелась на то, что получается, когда один любит, а другой лишь позволяет себя любить. В ее семье, кажется, только такие браки и заключались. Ее мать превратилась в бесплотную тень, уныло скользящую под сводами замка, потому что она любила своего мужа, отца Джолин, который не отвечал ей взаимностью и не мог дать того, что ей было нужно. Именно поэтому Джолин так не хотела выходить замуж по расчету. Союзы, заключенные из-за денег и богатства, редко бывают удачливы. Если в брак вступают только для того, чтобы обезопасить себя от врага, то муж и жена тоже вряд ли найдут счастье рядом друг с другом.
– Нет, это плохой план. Он мне не нравится, – выдохнула Джолин.
Сигимор поднялся и взял девушку за руку.
– Мы поговорим об этом, – сказал он.
– Но мы уже говорим об этом. И я сказала «нет».
Сигимор не обратил внимания на сердитое замечание Джолин и потянул девушку по направлению к лесу. По всей видимости, он не знал, как принять это «нет». Он надеялся уговорить ее сказать «да». Напрасно Сигимор думает, что отсутствие свидетелей каким-то образом повлияет на принятое ею решение и она передумает.
Она будет тверда, сказала себе Джолин. Пусть шотландец умоляет ее, пусть очаровывает своим волшебным взглядом, пусть соблазняет своим бархатным голосом – она не поддастся ему. Не надо забывать, что она Джерард. Некоторые назвали бы ее упрямой, но она считала это принципиальностью и умением отстаивать свою точку зрения.
Когда Сигимор толкнул ее к большому, покрытому мхом дереву, Джолин от неожиданности вскрикнула. Он положил девушке руки на плечи и посмотрел на нее сверху вниз. Пригвожденная к стволу этим властным взглядом, она боялась даже пошевелиться. Джолин закрыла глаза. Потом снова их открыла. Ее чары не действуют на него! Как ужасно, как несправедливо и как обидно! Девушка тут же изобразила на своем лице глубокое огорчение, негодование и возмущение. Лишь бы Сигимор не догадался, что это игра!