Лайаму удавалось двигаться медленно и тихо; при этом он непрестанно повторял себе, что Кайра жива. Теперь, когда, слава Богу, все кончилось наилучшим образом, в какой-то момент он даже подумал, что прочтет ей нотацию за то, что она не спряталась и напала на мужчину, который был на полметра выше ее и гораздо тяжелее. Впрочем, это потом; наконец-то он может расслабиться, дать отдохнуть перетруженной ноге и понежиться в тепле ее благодарности за хорошо сделанное дело.
– Идиот! – раздалось рядом с ним, и Лайам, вздрогнув, повернул голову: Кайра поспешно расшнуровывала ему сапоги, в ужасе от того, что он мог повредить едва сросшуюся ногу. – Нога только-только зажила, а ты скачешь и сражаешься.
Что ж, забота о его здоровье – это почти так же хорошо, как похвала, утешил себя Лайам и тут же нахмурился. Что-то было не так с ее голосом, и вряд ли он такой тихий и хриплый оттого, что она борется со слезами.
– Что это с тобой? – подозрительно спросил он. Открыв голень, Кайра обнаружила только небольшой отек и, сразу успокоившись, ответила:
– Рауф решил мне показать, как легко задушить женщину одной рукой.
Взглянув в лицо Лайама, Кайра поняла, как сильно он страдает. Самое меньшее, что она могла для него сделать после того, как он освободил Арджлин и спас ей жизнь, – это снять боль.
Она задумчиво потерла руки, и этого оказалось достаточно, чтобы Лайам догадался: она собирается делать нечто, чего при посторонних делать не полагалось. Он схватил ее за руки.
– Послушай, дорогая, мы ведь здесь не одни, – тихо сказал он. – Ты рискуешь, открывая свой секрет.
– Мои братья и так знают, а своим родственникам ты доверяешь, не так ли? Мегги, по-моему, тоже можно доверить секрет. – Кайра улыбнулась девочке, которая подошла и встала возле Лайама. – Ты клянешься сохранить в тайне то, что я сделаю?
– Да. – Мегги кивнула.
– Спасибо. Я предпочитаю, чтобы об этом не болтали, потому что некоторые считают этот дар опасным. – Кайра глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, закрыла глаза и положила руки на ногу Лайама.
Лайам почувствовал, как ее руки начали свое волшебное действо. Он тихо приказал братьям Кайры разыскать еду и питье – хлеб, сыр, мед, сидр. Поскольку Кайра часто возила это с собой, он велел прежде всего обыскать ее седельные сумки, а потом сел так, чтобы сразу поймать ее, когда она закончит, и избавиться от боли, которую она перенесет на себя.
Пока Кайра трудилась, все молчали, а когда она откинула голову, братья быстро подали ей еду и питье. Лайаму пришлось поторопиться, чтобы урвать для себя часть этого изобилия, пока Кайра все не съела.
Как только Кайра покончила с едой, Лайам прижал ее к себе и стал нашептывать ей о прохладных весенних дождях, о вересковых полях. Он почувствовал, как она стала расслабляться и вскоре обмякла и крепко заснула.
Первой молчание нарушила Мегги:
– С ней всегда это случается после целительства?
– Что? То, что она ест как голодный вепрь, а потом проваливается в сон? – Лайам усмехнулся. – Целительство отнимает много сил. Кайра переносит большую часть боли на себя и потом должна как-то от нее избавиться. – Лайам оглядел лагерь и убедился, что кто-то уже взвалил труп Рауфа на лошадь. – Я думаю, мы с Кайрой останемся на ночь здесь.
– Правильно, – согласился Сигимор. – А мы пока уберем трупы.
– Не забудьте снять мертвых со стен.
– Это уже делается.
– Хорошо. – Лайам увидел, что Артан нагнулся над Кайрой и отодвинул волосы, чтобы осмотреть шею. – Что там?
– Хотел посмотреть, что с ней сделал этот ублюдок, – ответил Артан. – Надо бы ее полечить. – В тусклом свете костра он различил багровые синяки на шее сестры.
– А разве она не может сама себя вылечить? – удивилась Мегги.
– Нет, но Кайра взяла с собой мазь, которой может мазать себе горло.
– Сэр Иен со своими людьми скоро придут забрать лошадей и припасы, – сообщил Сигимор, – а пока пусть Кайра хорошенько отдохнет: ее умение понадобится, когда она придет в Арджлин. Хотя несколько легкораненых и двое убитых – оба люди сэра Иена – не слишком большая плата за победу.
Лайам согласно кивнул, потом поднял Кайру на руки и перенес к их маленькому убежищу. Осторожно раздев, он затащил ее внутрь, на грубую постель, и только собрался залезть сам, как пришел сэр Иен со своими людьми. К досаде Лайама, рыцарю не терпелось обсудить битву, и только перед рассветом он смог присоединиться к Кайре.
Забравшись под одеяло, Лайам обнял жену и с облегчением вздохнул. Последние страхи рассеялись, когда она свернулась клубочком, прижавшись к нему спиной. Ему до боли хотелось любить ее, но Лайам понимал, что Кайре нужен отдых. Рауф сделал много зла за те несколько месяцев, что просидел в Арджлине, и новая владелица замка, разумеется, захочет все восстановить как можно скорее.
– Лайам, мы уже в Арджлине? – сонно спросила Кайра.
– Нет, мы пока еще в лагере, и тебе нужно отдохнуть. – Он поцеловал ее в щеку.
– Но у меня так много дел…
– Ничего страшного, начнешь позже.
– Ты боишься, что это разобьет мне сердце?
– Боюсь, что так; но я верю, что сердце восстановится, как и крепость.
Не выпуская руки Лайама, Кайра оглядывала двор Арджлина. Ее пугала встреча с жителями, и она подозревала, что это было одной из причин ее долгого сна. Ей хотелось убежать назад, в лес, в их убежище, но она поборола трусливое чувство. Отныне ее дом – Арджлин, и она должна сделать все, чтобы очистить его от зловонного духа Рауфа и от горьких воспоминаний.
Было похоже, что здесь, снаружи, кто-то уже проделал огромную работу. Следов битвы почти не осталось, но на всем лежал отпечаток пребывания Рауфа. Ни ему, ни его людям дела не было до Арджлина, и понадобятся недели упорного труда, чтобы убрать грязь и восстановить все, что пострадало от их разрушительной силы.
– Вот негодяй, – пробормотал Лайам. – Печально, но это уже не поправить.
– Да. – Кайра посмотрела на тяжелые дубовые, покрытые тонкой резьбой двери дома. – Двери вроде бы целы.
– Но рано или поздно нам придется пройти сквозь них, милая, – мягко сказал Лайам. – Так что лучше уж с этим поскорее покончить.
Кайра кивнула, и они вошли внутрь. Им сразу же стало понятно, почему двери оставили приоткрытыми: несколько месяцев грубые мужики жили здесь как свиньи, и в холле стоял отвратительный запах. Кайра со страхом подумала, что, возможно, к нему добавляется запах от трупов, висевших на наружных стенах, и задрожала, но потом гордо выпрямилась. В Арджлине больше нет этого негодяя. Наверняка она недосчитается в доме каких-то красивых вещей, но это ничто по сравнению с потерянными жизнями. Арджлин можно отмыть и отремонтировать, а вот погибших не вернуть.