– А я знаю, что вы хотите сказать, мисс Прайс. У него не хватает сердца и мозгов.
Расхохотавшись, Фэй поняла, что та права. Да, именно сердца и мозгов. Он был не умен. И настолько поглощен собой, что можно было свихнуться. Вокруг суетилась толпа слуг, секретарей, приносивших ему то сигареты, то джин. И когда они закончили съемку, партнер, раздевая ее взглядом, пригласил разделить с ним ужин.
– Извините, Вэнс, у меня сегодня свидание. Его глаза зажглись, как огни на рождественской елке. Но она в любом случае не пошла бы с ним ужинать. Даже через десять лет.
– А завтра?
Она снова покачала головой и спокойно отошла от него.
Да, нелегкая работа предстоит ей с Вэнсом Сент-Джорджем, но в некоторые моменты его игра действительно казалась недурной.
Торопясь к себе в уборную, она думала не о Вэнсе. Было уже почти шесть, она провела на площадке больше одиннадцати часов – дело привычное. Переодевшись, Фэй пожелала Перл доброй ночи, вылетела на улицу, прыгнула в автомобиль и помчалась по Беверли Хиллз так быстро, как только могла.
Когда она появилась, Боб еще был у ворот. Он впустил ее, и Фэй кинулась мимо, оставив машину за воротами, даже не подняв верх. Ничего, Боб позаботится об этом. Она взглянула на часы. Вард прошептал «в восемь», а было уже без четверти семь.
Артур открыл ей дверь, и она понеслась вверх по лестнице.
– Рюмочку хереса, мисс? – крикнул он вслед, и она остановилась на секунду, улыбнувшись, что всегда грело его сердце. Фэй сводила его с ума, нравилась гораздо больше, чем он признавался Элизабет.
– Ко мне в восемь кое-кто придет.
– Хорошо, мисс. Прислать Элизабет приготовить ванну? Она захватит рюмочку хереса. – Артур знал, как Фэй уставала на съемках, но сегодня, как ни странно, она не казалась утомленной.
– Нет, спасибо. Все хорошо.
– Вы хотите принять гостя в большой комнате, мисс?
Риторический вопрос, на который Артур не ждал ответа, и очень удивился, когда Фэй покачала головой.
– В моем кабинете, пожалуйста, Артур.
Она еще раз улыбнулась ему и исчезла, кляня себя за то, что не договорилась с Вардом встретиться где-нибудь в Даун Тауне. Ни к чему играть при нем кинозвезду. Бедный юноша. Ну что ж, по крайней мере, он выжил на войне. Это самое главное. Фэй вбежала в гардеробную, растворяя дверцы шкафов, потом заскочила в ванную пустить воду. Она выбрала простое белое шелковое платье, прекрасно сидевшее на ней и не слишком вызывающее. К нему полагались серая шелковая накидка, дымчатые жемчужные серьги и серые лакированные туфли-лодочки. И такая же серая шелковая сумочка. Все вместе выглядело несколько наряднее, чем хотелось бы, но не обижать же его обыденным видом. Он прекрасно знал, что она актриса. Единственная проблема заключалась в том, что она ничего о нем не знала. Фэй на минутку остановилась, уставившись в пространство, вспоминая его лицо, потом выключила воду в ванной. Неплохой вопрос – кто же он, в конце концов, этот Вард Тэйер?
Ровно без пяти восемь Фэй была внизу, в кабинете, ожидая Варда. Как и собиралась, она надела белое шелковое платье, серая легкая накидка перекинута через спинку кресла. Фэй нервно прошлась по кабинету и снова пожалела, что не назначила свидание в другом месте. Но она была так потрясена его внезапным появлением на съемочной площадке после мимолетной встречи два года назад, что ничего другого придумать не успела. Какая странная все-таки жизнь. Вот он снова появился, и они вместе поужинают. Сердце гулко билось, и она вынуждена была признать, что предстоящее свидание волновало ее. Весьма привлекательный мужчина, и очень таинственный.
Звонок в дверь вывел ее из задумчивости. Артур направился открывать. Фэй глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но, заглянув в глубокие сапфировые глаза вошедшего, почувствовала давно забытое волнение. Ей казалось, что она качается на волнах. Пытаясь говорить спокойно, Фэй предложила ему выпить и отмстила, как он хорош в гражданской одежде. На нем был серый костюм в тонкую полоску, простой, но так прекрасно облегающий плечи, что Вард показался ей выше, чем прежде.
Фэй все еще чувствовала себя неловко с этим солдатом, пришедшим с войны, которая наконец-то закончилась. Его визит ни к чему не обязывал, и если у них не найдется ничего общего, она просто не будет с ним больше встречаться. Фэй до сих пор была под впечатлением того, как он пробрался на съемочную площадку, какие усилия приложил, чтобы встретиться с ней. В этом мужчине, бесспорно, было своеобразное очарование. Она почувствовала это еще тогда, во время войны.
– Садитесь, пожалуйста. – Повисло неловкое молчание.
Вард с явным удовольствием огляделся, отмечая мельчайшие детали убранства комнаты, крошечные статуэтки, рисунок ковра; он даже поднялся, чтобы получше рассмотреть редкие книги, давно купленные ею на аукционе. Она заметила искорки в его глазах.
– Где вы их взяли, Фэй?
– На аукционе, несколько лет назад. Это коллекция первых изданий, и я очень горжусь ею. – Она гордилась почти всем, что у нее было. Все заработано тяжким трудом и потому стоило дороже денег.
– Вы не против, если я посмотрю? – Он обернулся, чувствуя себя уже более раскованно.
Вошел Артур с серебряным подносом, уставленным напитками. Джин и тоник для Фэй, скотч со льдом для Варда в красивых хрустальных бокалах от Тиффани.
– О, конечно, взгляните.
Фэй наблюдала, как осторожно он снял с полки две книги, одну отложил, а во второй долго изучал форзац, затем открыл последнюю страницу старого издания в кожаном переплете, улыбнулся и удивленно вскинул брови.
– Так я и думал. Это книги моего деда. Я узнал бы их где угодно. – Он еще шире улыбнулся и протянул ей книгу, указывая на своеобразную подпись на последнем листе. – Так он помечал все свои книги. У меня осталось несколько штук.
Его слова еще раз напомнили ей, как мало она знает этого человека. Они выпили, понемногу разговорились. По его репликам Фэй все пыталась понять, кто он. Но Вард оставался неуловим. Он рассказал, что его дед интересовался кораблями, лето проводил на Гавайях, и там же родилась его мать… Об отце он почти не упоминал, и больше Фэй ничего не узнала.
– А вы, Фэй, с востока? – Он словно старался перевести разговор на нее, будто считая, что детали его собственной жизни совершенно не существенны. Казалось, он решил оставаться для нее загадкой: красивый, статный, очень земной; и ей вдруг до смерти захотелось узнать о нем как можно больше. Ну что же, может быть, получится за ужином. Он спокойно наблюдал за Фэй, ожидая ответа.
– Я из Пенсильвании, но чувствую себя так, будто всю жизнь прожила здесь.
Он засмеялся.
– Голливуд способен заставить в это поверить. Уже трудно вообразить другую жизнь. – Он отказался от второй рюмки, взглянул на часы, встал, потянувшись за ее накидкой. – Нам уже пора – я заказал столик на девять. – Ей очень хотелось спросить – где, но она решила не торопить события. Они медленно пошли по коридору; в холле он снова огляделся. – У вас хорошая мебель, Фэй. – Казалось, он знал толк в красоте и разбирался в вещах; сразу отметил прекрасный английский столик возле двери. Вард не понимал только одного: почему дом так много значит для нее.