Джеймс повернул голову и посмотрел на Мегги. Она мирно посапывала, и он улыбался, глядя на нее спящую.
За всю дорогу девочка ни разу не захныкала и не пожаловалась. Разумеется, он понимал, что рядом со своей няней, Аннорой, она знала, что с ней все будет хорошо. Однако Джеймсу было приятно считать, что отчасти это было потому, что Мегги ему доверяла. Прочитав дневник Мэри и осознав, что у Маккея вполне могли иметься кое-какие основания считать Мегги своей дочерью, Джеймс опасался, что его отношение к девочке изменится. Но слава Богу, этого не случилось. Пусть даже он никогда не будет точно знать, чье семя породило ее, Мегги все равно всегда будет его милой крошкой, самой красивой и самой любимой.
Джеймс знал – сейчас рядом с ним его близкие люди, те, с кем он собирается связать свою жизнь. Он ни за что не отступится от них. Будет изо всех сил сражаться за право быть с ними. Доннел Маккей украл у него три года жизни, доброе имя и земли. Джеймс узнал, что Маккей также полностью подчинил себе его жену Мэри. И теперь он ни за что не допустит, чтобы этот человек снова забрал у него его близких. Доверчиво прильнувшая к нему женщина и мирно посапывающий рядом прелестный ребенок – его семья. Он не отдаст их никому.
Джеймс смотрел на Аннору и Мегги, которые сладко спали, прижавшись друг к другу. Ночью Мегги проснулась и, чтобы согреться и успокоиться, доверчиво прильнула к своей няне, у которой искала защиты. Джеймс испытывал чувство вины из-за того, что им пришлось посреди ночи уводить ребенка из дома в неизвестность, хотя понимал, что у них не было другого выхода – им нужно было срочно покидать Данкрейг.
Он не может допустить, чтобы маленькая девочка и хрупкая женщина вели такую же полную лишений жизнь, которую вел он на протяжении трех лет. А также они не могли жить поблизости от Данкрейга, продолжая попытки разыскать доказательства его невиновности, чтобы Маккей исчез из их жизни раз и навсегда. По приказу Доннела его помощники обыщут все вокруг. Джеймсу нужно отвести своих женщин подальше отсюда. Но теперь он сомневался в том, что Франция – подходящее место, пусть даже там у него будет возможность жить вместе с Аннорой и Мегги. Оставалось только одно – отвести их к своим родственникам и попросить позаботиться о них.
«Мои женщины», – с улыбкой подумал Джеймс и, взяв бурдюк для вина, направился к ручью за водой. Ему нравилось думать о них как о своих женщинах. Джеймс был уверен, что пройдет еще немного времени – и он во всеуслышание объявит Аннору и Мегги своими, будет заботиться о них и опекать. Джеймс чувствовал, что еще чуть-чуть – и он одолеет Маккея. Необходимость бежать и скрываться сейчас – всего лишь короткая остановка на пути к успеху. Скоро он отвоюет все, что у него отняли. Джеймс отдавал себе отчет в том, что, если он утратит веру, его битва будет проиграна.
Наполнив бурдюк водой, Джеймс услышал, как у него за спиной хрустнула ветка. Он резко оглянулся, мгновенно выхватив кинжал, а затем вздохнул с облегчением. В нескольких футах от него стояла Аннора в одном нижнем белье и смотрела на него широко раскрытыми от испуга глазами. Продолжая с опаской смотреть на него, она подошла к берегу ручья, чтобы умыться.
– Ты нагнала на меня страху, моя милая. Сама понимаешь – здесь враги могут поджидать нас под каждым кустом, а ты подкралась так незаметно, – оправдывался он, кладя свой кинжал в ножны. – Я не хотел тебя напугать.
– Извини, наверное, мне нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что мы – беглецы, которых все разыскивают. – Она вытерла лицо и руки о подол своей сорочки. – Я вовсе не думала подкрадываться – просто шла. Скорее не шла, а тащилась и топала, как медведь. Я до сих пор еще не проснулась.
– Ну, наверное, я просто задумался и не слышал твоих шагов. А в нашем положении такая небрежность и рассеянность непростительны. Наверное, пока я жил в Данкрейге, я утратил часть навыков, которые приобрел, годами скрываясь от людей. А как Мегги?
– Она спит. И принимая во внимание, что сейчас раннее утро, она проспит еще долго. Ночь ведь выдалась для нее неспокойной, не правда ли? – Аннора вдруг улыбнулась. – Малышка Мегги любит поспать. Ее из пушки не разбудишь. Удивляюсь, как удалось ее разбудить вчера ночью. Если каким-то чудом она проснется до того, как я вернусь, она подождет или позовет меня.
– Хорошо. Я не хочу, чтобы она проснулась одна в незнакомом доме и испугалась.
– Я до сих пор не могу поверить в то, что с нами случилось вчера. Мы были так близки к тому, чтобы узнать правду, освободить тебя от ложных обвинений. Вернуть тебе доброе имя и все, что принадлежит тебе по закону. И все из-за чего? Из-за того, что какая-то распутная служанка не смогла смириться с фактом, что ей отказали. Надеюсь, что она до сих пор привязана к кровати.
Джеймс улыбнулся и обнял Аннору. Надо же! После всего, что ей пришлось перенести вчера, когда Эган пытался ее изнасиловать, ее возмущает не бесстыдное поведение Эгана, а то, что Маб приставала к Джеймсу. Он боялся, что все больше и больше смиряется с жизнью изгнанника и беглеца. То, как Аннора негодовала из-за того, что кто-то смеет докучать Джеймсу, напомнило ему о том, что это нечестно, несправедливо и что он заслуживает большего. Он достоин лучшей доли, а ради этого стоит предпринять усилия, чтобы не перейти черту, отделяющую человека, объявленного вне закона, от самого настоящего преступника. Ведь эта грань такая призрачная. И Джеймс знал, что, вернувшись в Данкрейг, он был близок к тому, чтобы переступить ее.
– По правде говоря, я даже рад, что вчера вечером Маб еще раз попыталась меня соблазнить, – сказал Джеймс, желая поддразнить Аннору. Увидев, как она кривит губы, он поцеловал ее, весьма довольный тем, что ему удалось вызвать в ней ревность. – Иначе я бы не смог спасти тебя от Эгана. – Джеймс осторожно потрогал синяк на щеке у Анноры. – Больно?
– Нет, ничего страшного. Единственное, что меня тревожит, – это то, что тебе снова пришлось бежать из Данкрейга – на этот раз со мной и Мегги. Может быть, нам с ней лучше вернуться в Данкрейг? Или, может, мы с ней останемся прямо здесь?
– Нет, это не слишком хорошая идея, любимая. Я едва спас тебя от Эгана. В другой раз я могу не успеть. Я не могу и не хочу оставлять тебя там, где он может тебя найти.
– А как же сэр Иннес и твой брат? – спросила Аннора.
– Они вскоре узнают о том, что со мной произошло, что мне пришлось посреди ночи бежать из Данкрейга. Я говорил Большой Марте, чтобы она в случае необходимости разыскала их в гостинице. Как только выяснится, что мы втроем пропали, она сообщит им обо всем, что ей известно, обо всем, что она видела и что ей удалось подслушать. Очень хорошо, что пока за нами нет погони.
Аннора кивнула. Она собиралась что-то сказать, но в этот момент услышала, как ее зовет Мегги, и побежала к хижине.
– Мне нужно осмотреть окрестности, – крикнул ей вслед Джеймс. – Не уходите с Мегги далеко от дома.
Джеймс сообразил, что, поднимая крик в лесу, они подвергают себя опасности. Им следует вести себя как можно тише и незаметнее. Джеймс отметил про себя, что позже, когда он вернется в лачугу, нужно будет поговорить с Мегги и Аннорой о том, что нельзя вести себя шумно и кричать.