— Ага.
— Тебя звать-то как?
— Леля, — застенчиво ответила девушка. — Спичкина.
— Ладненько. Я тебе свою книжку подарю. — Молодцов достал из сумки методичку «Как сохранить жизнь в перестрелке». — Какой город мы только что проезжали? — спросил он, вынимая из кармана ручку.
— Краснодар, Григорий Евграфыч.
— Ясненько. — Суперопер на секунду задумался и лихо срифмовал на титульном листе:
Проводнице Леле в дар!
Проезжая Краснодар!
Как всегда без лишних слов!
Суперопер Молодцов!
— Держи, Леля Спичкина, — протянул он девушке брошюрку.
— Ой, спасибо, Григорий Евграфыч. А можно у вас спросить?
— Ну, спроси, — разрешил сыщик.
— А вам приходилось в одиночку брать сразу десять преступников?
— Приходилось, — кивнул Молодцов.
— А двадцать?
— И такое бывало.
— А тридцать?
— Врать не буду, Леля. Тридцать не брал.
В это время поезд начал замедлять ход, а вскоре и вовсе остановился.
— Странно, — сказала проводница. — По расписанию сейчас нет никакой остановки. — Она посмотрела в окно. — Ой, военный самолет садится?!
Суперопер тоже посмотрел в окно.
Состав стоял посредине бескрайней русской равнины. И на эту равнину садился истребитель «МиГ». Когда он сел, из кабины вылез летчик и побежал к поезду. Прямо к одиннадцатому вагону, в котором ехал Молодцов.
«Эх, опять порыбачить не удастся», — сразу понял Суперопер и, как всегда, оказался прав. Дверь отворилась, и в купе вошел молодой парень в летном комбинезоне и гермошлеме.
— Здравия желаю, товарищ полковник, — отдал он честь и протянул Супероперу «мобильник». — Вас к телефону.
Сыщик взял трубку.
— Григорий Молодцов слушает.
— Привет, Гриша, — раздался в трубке голос генерала Громова.
— Привет, Геша.
— Слушай, старичок, выручай, — сказал генерал. — Снова «жареное» дело образовалось.
— Никаких дел, Геша, — твердо отказал Суперопер. — Я в отпуске.
— Ну, последний разок, Гриша, — начал упрашивать друга Громов. — Даю честное генеральское слово.
— Нет, нет и нет. — Молодцов был непреклонен. — Этак я только на подледный лов к себе в село попаду.
— Да не уйдет от тебя твоя рыбалка, старик.
— Еще как уйдет, старик. Сейчас самый клев.
— Гриша, я бы тебя не стал тревожить. Но дело не просто «жареное», оно — «пережаренное». Займись им, старичок. Не в службу, а в дружбу.
Тут уж Супероперу крыть было нечем. Дружба — это святое.
— Выкладывай, что за дело?
Громов понизил голос:
— Дело государственного значения, Гриша. Потому и поезд твой остановили, и самолет за тобой послали. Прилетай скорей. Я тебе здесь все объясню.
— Ладненько, сейчас прилечу. Пока, Геша.
— Пока, Гриша.
Связь оборвалась.
Знаменитый сыщик залпом осушил стакан с горячим чаем и сказал летчику:
— Заводи свою колымагу, парень. Летим в Питер!