— С днем рожде-е-нья те-бя, с днем рожде-е-нья те-бя… — хором пели убийцы, подняв бокалы.
Проныра Лу оглядел зал.
— Спиридона пока нет, — вполголоса сказал он. — Идемте в бар, пропустим по стаканчику.
Они пошли в бар. Проныра пропустил стаканчик виски, а Лешка и Джейн пропустили по стаканчику колы.
И тут в баре появился хозяин «Белой акулы». Одноногий Черри. Поскрипывая протезом, он направился к столику, за которым сидели ребята и детектив.
— Привет, Проныра, — с усмешкой сказал Одноногий Черри, усаживаясь на свободный стул.
— Черт бы тебя побрал, Черри, — ворчливо ответил сыщик. — Как ты меня вычислил в этом прикиде?
Усмешка на лице Черри стала еще шире.
— По глазам, старина. Больно у тебя взгляд уверенный.
— Учту на будущее.
— Учти, учти. — Хозяин ресторана перешел на шепот: — Слушай, Проныра, тебе надо срочно делать ноги.
— А что такое?
— Скоро нагрянет Гробовщик со своей бандой. Будет очень жарко.
— Это точно, Черри?
— Точнее не бывает, старина. Гробовщик хочет разобраться с Перуанцем. Так что сваливай, пока не поздно.
Но было уже поздно.
Бах! Бах! Бах! — раздалось несколько выстрелов в холле.
Послышались крики.
Тра-та-та-та-та… — застрочили автоматы.
Вж… вжж… вжжж… — зажужжали в воздухе пули.
— Я вас выведу через черный ход, — быстро сказал Черри. — Идемте!
И он, прихрамывая, побежал к стойке. Ребята и детектив кинулись следом. Черри открыл ключом какую-то дверь.
— Спуститесь по лестнице и направо. О'кей?
— О'кей, Черри, — с ухмылкой ответил Проныра. — На том свете тебе это зачтется.
Черри тоже ухмыльнулся. — Проваливай, кусок прикола. Счастливо.
Сыщик и ребята выскочили из «Белой акулы», заскочили в «Шевроле» и погнали по ночным улицам Сент-Питерсберга.
Опасность миновала. Джейн и Лешка перевели дух.
— Проныра, — сказала Джейн, — можно задать тебе один вопрос?
— Хоть десять, крошка.
— Почему Черри нам помог? Ведь он же бандит.
— Когда-то мы с ним были ловцами жемчуга в Эквадоре. И на Черри напала белая акула. Если бы не я, она б его на куски разорвала. А так он только ногу потерял… — Детектив поглядел в зеркальце заднего обзора. — Черт! У меня такое ощущение, будто нас преследуют.
Лешка, обернувшись, тоже посмотрел на дорогу.
— Никого, — сказал он.
— Нет, малыш, кто-то есть. Я всегда чувствую, когда мне садятся на хвост.
Машина выехала на набережную.
— А куда мы едем? — спросила Джейн.
— В «Три осьминога». Я хочу послушать, как поет Молли. — Сыщик тепло улыбнулся. — У нее такой чудесный голос.
Ребятам стало ясно, что бравый детектив неравнодушен к сестре Хэта.
В «Трех осьминогах» все было по-старому.
Сидели матросы. В воздухе витал дым сигарет… А Молли, стоя на сцене, пела песенку про моряка, который ушел в море и не вернулся.
Проныра Лу, вместо того чтобы слушать Молли, направился к боковой двери. Джейн и Лешка последовали за ним. Они прошли недлинным коридором и вошли в крохотную гримерную.
И здесь ребята увидели… Молли.
Девушка сидела у зеркала и красила губы.
— Привет, Молли, — сказал сыщик.
— Привет, Лу. — Молли с изумлением уставилась на ребят. — Господи, ну и видок у вас.
Джейн и Лешка смотрели на девушку с не меньшим изумлением.
— Молли, — сказала Джейн. — Ты же только что была на сцене.
— Она и сейчас там. — Проныра поднял указательный палец. — Слышите, поет?
Из зала доносилось Моллино пение.
— Ни фига не понимаю, — сказал Лешка. Девушка засмеялась.
— На сцене моя подруга Дэзи, — объяснила она. — Когда мне не в кайф выступать, Дэзи гримируется и поет под мою фонограмму.
И тут Лешку осенило. Он чуть до потолка не подскочил. Мысленно, конечно.
— Я все понял! — закричал Толстиков. — Она пела под «фанеру»!
Все с недоумением посмотрели на Лешку.
— Что с тобой, Лешенька? — участливо спросила Джейн.
— В ту ночь Кэрол Лоу пела под фонограмму Элизабет Мойз! — возбужденно продолжал Толстиков. — Понимаешь, Джейн?! Под фонограмму!!
Джейн не понимала.
— Какая Кэрол Лоу? Под какую фонограмму?..
— Ну певица, которую в клубе «Карусель» отравили. Помнишь, в газете писали? Она пела под фонограмму Элизабет Мойз! Врубаешься?!
Джейн начала понемногу врубаться.
— Подожди-ка, подожди… Но Лешка ждать не хотел.
— Кэрол Лоу выступала в «Карусели» под видом Элизабет Мойз! — с волнением говорил он. — А Элизабет Мойз в это время незаметно проникла на виллу и убила твоего отца… — Толстиков запнулся. — Ну, то есть выстрелила в него. А потом вернулась в «Карусель»…
— Точно, Лешка!.. — воскликнула Джейн. — Я однажды видела шоу Бет. Оно называется «Шоу одной женщины». На сцене горят всего три свечи, а в зале вообще нет света. Бет выходит на сцену в черном закрытом платье и с черной вуалью на лице…
— А в ту ночь под вуалью была Лоу! — подхватил Толстиков. — Зрители же думали, что это Элизабет Мойз!
Проныра Лу сунул в зубы сигарету.
— Интересная версия, малыш, — сказал он, щелкая зажигалкой.
— Да я голову на отсечение даю, что именно так и было!
Сыщик усмехнулся.
— Голова тебе еще пригодится, малыш. Пока это только версия. Ее надо проверить.
— А как? — нетерпеливо спросила Джейн. Она готова была сию минуту бежать и проверять Лешкину версию.
— Сейчас соображу. — Детектив начал соображать. — Ты можешь нарисовать план виллы? — спросил он у девочки.
— Могу. В общих чертах.
— Ну-ка нарисуй. — Проныра похлопал себя по карманам. — Черт, ручку в конторе оставил. Молли, у тебя нет ручки?
— Нет, Лу.
— У меня есть, — сказал Лешка. — Держи, Джейн.
— Минутку. — Сыщик забрал у Толстикова ручку и принялся ее рассматривать. — Хм… Интересная у тебя ручка, малыш.
— Обыкновенная…
— Нет, малыш, не обыкновенная. — Проныра Лу вертел ручку и так и сяк.
А Джейн все никак не могла успокоиться:
— Аи да Бет. Вот гадюка. Ну теперь-то ей не отвертеться… Эх, найти б еще Спиридона.