— Живей, ребятки! — Детектив первый забрался в кабину и плюхнулся в пилотское кресло. За Пронырой влез Лешка, за Лешкой — Джейн. Они еле поместились в крохотном салоне.
— Черт! — выругался сыщик, взглянув на приборный щиток. — Я не знаю этот тип вертолетов.
— Зато я знаю, — сказала Джейн. Они быстро поменялись местами.
Девочка защелкала переключателями. Мотор взревел. Винт закрутился. Но вертолет почему-то не взлетел. Джейн заглушила двигатель.
— Ничего не понимаю, — сказала она.
— Машина перегружена, — мгновенно сообразил Проныра Лу и приказал Лешке: — Вылезай, малыш. И жди нас у Хэта с Молли. О'кей?
— О'кей! Толстиков вылез. Детектив захлопнул дверцу.
— От винта, Лешка! — закричала Джейн.
Толстиков отбежал в сторону. Лопасти бешено закрутились. Поднялся ветер. Вертолет оторвался от крыши и унесся ввысь.
Лешке стало грустно.
И от того, что отец, скорее всего, попал в засаду. И от того, что Джейн с Пронырой улетели.
Но через минуту ему уже было не до меланхолии. Толстиков увидел, что к нему бегут какие-то люди с автоматами. Поначалу Лешка решил, что это полицейские, но, присмотревшись, узнал «арабов», которых он разглядывал в оптический прицел.
Толстиков помчался по крыше.
Хорошо еще дома стояли вплотную друг к другу. Но плохо было то, что каждый следующий дом был выше предыдущего. Поэтому при переходе с крыши на крышу Лешка терял драгоценное время. Расстояние между Толстиковым и «арабами» стремительно сокращалось. И хотя у преследователей были автоматы, они не стреляли.
«Ясно, — понял Лешка. — Живым хотят взять».
И тут он заметил открытый люк.
Вот оно — спасение! Скорее вниз, на улицу!.. Толстиков кинулся к люку. Но…
Но зацепился за что-то ногой и кубарем покатился к краю крыши. В последний момент ему удалось ухватиться за какую-то веревку, и он повис на уровне пятнадцатого этажа.
Лешка посмотрел вниз. Зубы у него от страха застучали. Он висел над пропастью.
— Леша! Леша! — раздался знакомый голос.
Толстиков снова посмотрел вниз и увидел под собой, чуть в стороне, маленький балкон. На балконе стоял отец.
— Папа, — жалобно произнес Лешка, раскачиваясь, словно маятник.
— Прыгай сюда, сынок! — крикнул Виталий Евгеньевич.
— А если я промахнусь?
— Прыгай! Я тебя поймаю!
— А если не поймаешь?
— Прыгай!! — стальным голосом приказал отец.
Именно этот стальной голос больше всего подействовал на Лешку. «Вот блин! — подумал он. — Надо прыгать!» Ничего другого ему не остается. Руки слабели с каждой секундой.
Лешка раскачался посильнее, примерился к балкону и, отпустив веревку, полетел вниз.
Джейн с Пронырой Лу тоже летели.
Над морем.
На море разыгрался страшный шторм. Сильный ветер бросал вертолетик то вверх, то вниз, то вправо, то влево. От Джейн требовалось немалое мастерство, чтобы машина не грохнулась в бушующие волны Карибского моря. И надо отдать девочке должное, она прекрасно справилась со своей задачей. Вертолет благополучно приземлился на небольшом островке Лусия в ста милях южнее Сент-Питерсберга.
На острове у Проныры Лу нашелся знакомый капитан грузового судна, который с грузом табака шел на Ямайку. Поэтому на следующий день сыщик и девочка оказались в Кингстоне.
А здесь уже у Джейн нашелся знакомый. Альберт Шин, дворецкий ее отца.
Самое главное, что Шин и сейчас оставался дворецким на вилле, где жила Элизабет Мойз. Это было на руку Проныре Лу, и он сразу включил дворецкого в свой план. А план был такой.
Детектив и Джейн должны были тайно проникнуть на виллу, в розовую спальню, и установить наблюдение за Бет Мойз. А дворецкий Альберт должен был вручить певице письмо, в котором говорилось:
«Ты убила Джорджа Родуэла и отравила Кэрол Лог. У нас есть видеозапись. Кассета обойдется тебе в десять миллионов долларов».
Эта коротенькая записка и являлась тем крючком, на который Проныра Лу намеревался поймать Элизабет Мойз. По его плану Бет, прочтя записку, должна была себя непременно выдать.
— А как? — спрашивала Джейн.
— Не знаю, — отвечал Проныра. — Но как-то должна.
И вот на другой день, к вечеру, девочка и детектив приступили к операции под кодовым названием «Крючок для Бет Мойз».
Альберт Шин тайно провел их в розовую спальню.
— Письмо отдашь минут через пять, — сказал сыщик, протягивая дворецкому конверт.
— Слушаюсь, сэр. — Дворецкий вышел из спальни.
Джейн приподняла край ковра и показала Проныре окно в полу. Потом они, скатав ковер, легли на пол и стали наблюдать за Элизабет Мойз.
Певица сидела на диване и смотрела телевизор. Из ее комнаты не доносилось ни единого звука.
— Странно, — сказал детектив. — Уж если кто-то решил подсматривать, то почему он не сделал так, чтобы можно было еще и подслушивать?
— Шейх, наверное, любил только подсматривать, — ответила Джейн.
— Шейх?.. — повторил Проныра. — Нет, крошка, я думаю, шейх тут ни при чем. Когда я работал в ЦРУ, мне не раз приходилось сталкиваться с подобными окнами. Это стопроцентно шпионское приспособление.
Девочка улыбнулась.
— Ты хочешь сказать, что мой папа шпион?
— Не знаю, не знаю. — Сыщик нажал на какой-то выступ. И сразу лее стала слышна музыка, звучащая по телеку. — Что я говорил?! — воскликнул Проныра. — Вот и звук.
В этот момент в дверь постучали. Джейн вздрогнула.
— Это не к нам, крошка, — успокоил ее детектив.
— Войдите, — сказала Элизабет Мойз. Вошел дворецкий.
— Вам письмо, мадам. Мне его передал какой-то молодой человек. Скорее всего ваш поклонник.
— Ох уж эти фанаты, — скривилась певица и распечатала конверт. — Можешь идти, Альберт.
Дворецкий вышел.
Проныра Лу включил видеокамеру и направил объектив на Бет Мойз.
Наступил самый ответственный момент. Попадется Бет на крючок или нет?..
Певица прочла письмо. Отложила в сторону. Снова взяла. Перечитала. Опять отложила.
И закурила.
Женщина явно нервничала. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Но вот Элизабет Мойз начала быстро набирать номер на телефонной трубке.
— Ага, — сказал Проныра, — сейчас будет что-то интересное.
Детектив, как всегда, оказался прав.