— Но в приглашении сказано — "явка обязательна"!
— Меня это не колышет. — И он снова уткнулся в телескоп, бормоча под нос: — Эх, жалко мощности маловато. Сюда бы "Артгрей".
— А что это такое? — заинтересовалась я.
— Ты, Мухина, темная, как подвал, — не отрываясь от окуляра, ответил Володька. — "Артгрей" — самый мощный телескоп в мире. Но и стоит до фига.
Короче, с Воробьем все было ясно. Я понеслась домой готовиться к встрече с президентом.
Ровно без пятнадцати двенадцать за мной приехал черный "кадиллак". Я села на мягкое кожаное сиденье, и правительственная машина доставила меня в Кремль. По широкой, устланной коврами лестнице я поднялась в Георгиевский зал.
Зал был клевый. Куда ни глянь, везде зеркала, картины в золоченых рамах… А на потолке — штук сорок сверкающих люстр.
— Президент просит вас немного подождать, — сказала мне Кобылкина Валентина. — После вчерашнего происшествия он, чтобы немного развеяться, ездил на ночную рыбалку. Сейчас он переодевается и через минуту выйдет к вам.
И действительно, через минуту, в ослепительно белом костюме, появился президент России.
— Как делишки, Эмма? — запросто спросил он.
— Зашибись, — ответила я. — А как ваша рыбалка?
— Поймал вот такую щуку. — Президент широко развел руки в стороны. — Весит двадцать килограммов, и все зубы у нее золотые. Представляешь?..
Не успела я сообразить, шутит он или говорит правду, как в Георгиевский зал ввалилась целая толпа. И тут же выстроилась в одну шеренгу.
Мы с президентом пошли вдоль длинного ряда.
— Это премьер-министр, — показывал президент пальцем. — Это министр финансов. Это министр сельского хозяйства. Это… — Он запнулся. — А ты кто такой? — спросил он у маленького человека в очках.
— Министр культуры, — напомнил ему маленький человек.
— Ах да, — вспомнил президент. — Это у нас министр культуры.
Когда я поздоровалась со всеми министрами, у меня прямо рука отваливалась от рукопожатий.
Премьер-министр откашлялся и начал свою речь:
— Дорогая Эмма Мухина! Вы оказали Родине бесценную услугу. Если б не ваша находчивость, то сегодняшний день мы могли бы встретить без нашего президента…
— Вам-то что, — пробурчал президент, — а вот я бы мог сегодняшний день встретить на кладбище.
— Разрешите доложить?! — сделал шаг вперед министр обороны.
— Докладывай, — разрешил президент.
— Кого на кладбище отнесли — того обратно не принесут! — четко доложил министр.
— Верно замечено. — Президент прижал меня к своей груди. — Ты спасла мне жизнь, Эмма. И за это я должен тебя отблагодарить. Проси все, что хочешь.
Я озадаченно почесала ухо. Когда Ольга Лебедушкина сказала эти же самые слова лейтенанту Забабашкину — он попросил ее руки. Но я пока что замуж выходить не собиралась, тем более за российского президента. Для меня он, честно говоря, был малость староват.
— А можно моему другу Володьке Воробьеву купить телескоп "Артгрей"? — спросила я.
— Валерьян Валерьяныч, — обратился президент к министру финансов, — как насчет телескопа?
— Купим! — с готовностью ответил Валерьян Валерьяныч.
— Кстати, — вдруг вспомнил президент, — а почему Воробьев не пришел? Я ему тоже приглашение посылал. Он что, не захотел?
— Нет, он очень хотел, — вступилась я за Воробья. — Просто сегодня комета Морнауха улетает в глубины Вселенной и вернется через сто световых лет. Володька ее сейчас наблюдает. Как только она улетит, он сразу к вам придет.
— Но и я сегодня улетаю, — расстроился президент. — Правда, не в глубины Вселенной и не на сто световых лет. Но тоже далеко и надолго. — Он посмотрел на министра науки и техники. — Гриша, а нельзя сделать так, чтобы Воробьев и комету понаблюдал, и со мной встретился?
— Сделаем! — с готовностью ответил Гриша. — Мы ее задержим на околоземной орбите. Президент заулыбался.
— Отлично, Григорий! — хлопнул он министра по плечу и опять обратился ко мне: — Ну а лично для себя, Эмма, чего ты хочешь?
— Даже не знаю, — сказала я. — Вроде ничего не хочу.
— Так дело не пойдет, — нахмурился президент. — Я просто обязан тебя отблагодарить, чтобы меня потом совесть не мучила. Говори, что ты хочешь?!
Вот пристал!..
— Я знаю, чего Мухина хочет! — снова шагнул вперед министр обороны. — Разрешите доложить?
— Докладывай.
— Она хочет стать полковником! — отчеканил министр. — И я уже подписал приказ о присвоении Эмме Мухиной этого высокого звания!
"Ничего себе залипуха!" — ошеломленно подумала я.
Роскошные двери Георгиевского зала распахнулись, и в зал вошли двое военных. Печатая шаг, они торжественно несли парадный китель моего размера. На погонах кителя красовались полковничьи звезды.
Чего только в жизни не случается.
Вот так, в свои неполные четырнадцать лет, я стала полковником. Жалко, что не генералом. У генерала китель красивее.
И теперь каждый день, когда я прихожу из школы домой и говорю своим драгоценным родителям: "Здравствуйте, мамочка и папочка", они вскакивают со стульев — ноги вместе, руки по швам — и хором отвечают:
— Здравия желаем, товарищ полковник!