Двери распахнулись, пропуская нас в просторный кабинет. За большим столом сидел маленький генерал. Он что — то писал.
При нашем появлении генерал поднял голову.
— Эмма Мухина, — доложил мой спутник.
— Так — так — так, — сказал генерал, вставая. Он крепко пожал мне руку и представился: — Генерал Пивоваров, начальник Управления внешней разведки.
От удивления я не могла вымолвить не слова. Пивоваров, видимо, это понял.
— Майор Глотов, — обратился он к моему спутнику, — вы что, ей ничего не объяснили?
— Не успел, Фрол Федосеевич, — развел руками Глотов. — Час назад на квартиру было совершено вооруженное нападение. Стреляли из двух автоматов Калашникова. Девочку чуть не убили.
Это сообщение чрезвычайно обрадовало генерала.
— Отлично! — воскликнул он. — Замечательно! Значит, мы попали в самую точку!
Я окончательно запуталась. Что отлично?.. Что замечательно?.. То, что меня чуть не убили… или то, что они попали в самую точку?..
— Прошу к столу, — пригласил генерал Пивоваров и, нажав кнопку селектора, приказал: — Ирочка, принеси, милая, чего — нибудь сладкого.
Через минуту в кабинете появилась Ирочка. Она катила перед собой столик на колесиках. Чего на этом столике только не было! Мороженое, пирожные, шоколадные конфеты, кексы, пряники…
— Бери все, чего душа пожелает, — сказал мне генерал. — Вот эклер, вот булочки с повидлом…
— А зефира в шоколаде у вас случайно нет? — спросила я, понемногу осваиваясь в новой обстановке.
— Ирочка, — снова позвал Пивоваров. — Зефира в шоколаде, милая.
Ирочка была тут как тут. С огромной коробкой зефира.
«Вот бы мне такую Ирочку, — невольно подумала я. — Ирочка, сегодня диктант по русскому, сходи, милая, напиши на пятак».
— А ты в каком классе учишься? — словно угадав мои мысли, поинтересовался генерал.
— В седьмом, — ответила я.
— Естественно — отличница? — без тени сомнения спросил Пивоваров.
— Да нет, — разочаровала я его, — двоечница.
— Тоже неплохо, — одобрил генерал. — Еще неизвестно, кто талантливее: отличники или двоечники. Я вообще в школу не ходил, а генералом стал. А вот он, — кивнул Пивоваров на Глотова, — институт и две академии закончил, а всего лишь майор. Жизнь, дочка, это тебе не школа.
— Прошу, — подал мне чашку Глотов. — Турецкий кофе, без сахара…
Генерал Пивоваров отправил в рот пару пирожных.
— Ну что ж, начнем, пожалуй. Итак, Эмма… — он запнулся. — Как тебя по батюшке?
— Можно без отчества, — разрешила я и слопала зефирину. — Мне еще нет пятидесяти.
— Итак, Эмма, я должен тебя предупредить: все, что ты сейчас услышишь, является строжайшей государственной тайной.
Я кивнула. И слопала еще одну зефирину.
— Давай, Глотов, — приказал генерал.
Майор достал из сейфа листок бумаги и с выражением прочел:
— «Совершенно секретно. Донесение агента Ф—17. По данным, полученным из достоверных источников, в Москве проживает девочка Эмма, тринадцати — пятнадцати лет. Она обладает сверхсекретной информацией, в сокрытии которой крайне заинтересованы спецслужбы одной азиатской страны. Поэтому не исключен вариант физического устранения вышеназванной Эммы. Фамилию, домашний адрес и внешность девочки выяснить не удалось. Также неясно, какого рода информацией она обладает. Ф—17».
Майор снова убрал листок в сейф. Наступила тишина. Я отодвинула от себя пустую коробку. Пока Глотов читал, я слопала весь зефир.
— Ничего не понимаю, — пожала я плечами. — Какая еще сверхсекретная информация? Не знаю я никакой информации.
— Ты и не можешь ее знать, — пояснил майор. — Она заложена в твое подсознание.
— А вы в этом уверены?.. Может, я вовсе и не та Эмма?
— Ну, милая моя, — сказал генерал Пивоваров, — на то мы и разведчики, чтобы знать, та ты Эмма или не та. Прежде чем выйти на тебя, мы проверили все московские школы. Эмма — имя редкое, и, на наше счастье, Эмм оказалось не так уж много. А уж тех, кому от тринадцати до пятнадцати, и того меньше.
— Тем более, — добавил Глотов, — что сегодня тебя пытались устранить.
— А вдруг это случайное совпадение? — не сдавалась я. — Какие — нибудь рэкетиры пошли на разборку и перепутали адрес.
— В любом случае мы обязаны все досконально проверить, — отрезал генерал.
Я насторожилась.
— И как вы себе все это представляете?
— Логика здесь простая, — принялся объяснять майор Глотов. — Раз они хотели с тобой расправиться, значит, твердо убеждены, что ты и есть та самая Эмма. Поэтому вполне возможна повторная попытка. — Он отхлебнул кофе. — Короче, мы решили использовать тебя как приманку.
Я прямо обалдела от такого объяснения.
— Глотов, — постучал себя пальцем по лбу Пивоваров, — ты соображаешь, что говоришь? Не надо травмировать ребенка раньше времени.
— Я правду сказал, — стал оправдываться майор. — Всегда надо говорить правду.
— Правду, конечно, надо говорить, — согласился генерал. — Но необязательно всегда.
— А как мы назовем нашу операцию? — перевел разговор на другое Глотов. — Я предлагаю назвать — операция «Эмма». В честь нашей новой бесстрашной сотрудницы.
— Не возражаю. — Пивоваров поднялся со своего места. — Ну что ж, дочка, с этой минуты смерть будет ходить за тобой по пятам. Поэтому осторожность и еще раз осторожность. Это первая и самая основная заповедь шпиона.
— Разведчика, товарищ генерал, — вежливо уточнил майор Глотов.
— Да, да, разведчика, — поправился Пивоваров. — А вам, Глотов, я приказываю незамедлительно приступить к выполнению операции «Эмма». Дорога каждая минута.
— Слушаюсь, Фрол Федосеевич. Вот только…
Брови генерала недовольно поползли вверх.
— Ну что еще?
— Имеются сведения, что в этом деле замешан… доктор Гроб.
— Этого нам еще не хватало, — с досадой пробурчал Пивоваров. Он полез в ящик стола и извлек оттуда черно — белую фотографию. — Хорошенько запомни этого человека, Эмма. Он крайне опасен.
С фотоснимка на меня смотрел мужчина с безжалостным взглядом убийцы. Он был похож на мертвеца. Мне стало как — то не по себе.
— А кто это?
— Доктор Гроб, — сказал Пивоваров. — Преступник международного масштаба. Мастер диверсий и террора. Пистолетом пользуется чаще, чем носовым платком. По некоторым данным, сейчас находится в Герундии, занимается там некромантией…