Коридор почти сразу же повернул; из за поворота Лиза услышала, как что-то шлёпнулось о пол и стену чуть позади и ещё, и ещё. Мышекрысы злобно завизжали злобными голосами: ярости их не было предела. Бежать в платье с кринолином было безумно неудобно, да и пол как-то странно дрожал под ногами, будто студень.
Больше всего на свете Лиза боялась споткнуться и упасть, но через минуту стало ясно, что погони за ними нет.
Лиза с Левушкой остановились, пытаясь отдышаться, и тут Лиза ойкнула. Шаль соскользнула и потерялась, и теперь глаза Филина слегка светились в темноте. Но вокруг по- прежнему было темно.
— Понимаешь, — задыхаясь, объяснил Лёвушка, — им сюда. Уф. Никак. Они стенок. Пуф-ф. Не чувствуют. Им твердые нужны. А от таких ультразвук не отражается. И низко тут, им не выпрямиться.
— Какой ультразвук?
— Они же летучие мыши, только здоровенные. Они свистят, а потом эхо ловят и по эху догадываются, от чего оно отразилось… А от мягкого ничего не отражается. Понятно?
— Левка, ты гений, — потрясенно сказала Лиза.
— Нет, — было слышно, как Лёвушка замотал головой. Он все еще не мог отдышаться. — Очки я и вправду уронил. И сам не понимаю, почему мне так приспичило их искать… Ты знаешь, я подумал, что как это — притащат нас к этому Мутабору, а я его даже разглядеть не смогу?! У меня же минус восемь… А на мягкий пол я случайно наткнулся. А они, понимаешь, не разобрались — дыра это в стенке или просто дефект обшивки — везде камень, а тут земля. Вот… Уф. А ты…
— Что я? — испуганно пискнула Лиза, ожидая разноса за нелепость.
— Если бы ты их своей песенкой не приморочила, ничего бы не вышло, — неожиданно сказал Лёвушка.
— Я?! Ой! — ахнула Лиза, но решила додумать эту мысль потом. — Остается только понять, куда мы попали, — дрожащим голосом сказала она и безуспешно попыталась оглядеться в непроглядной тьме, царившей вокруг.
— Под землю, — усмехнулся рядом Лёвушка. — Как и планировали, только с бесплатной доставкой.
— Я понимаю, что под землю! — в сердцах воскликнула Лиза и отчаянно завертела головой. — Но где мы?
— По-моему, это совершенно ясно. Они же нас тащили гномским ходом, ты сама слышала. Хочешь анекдот про летучую мышь и плейер?
— Левка!!
— Ладно, потом как-нибудь… Лизавета, ну сама подумай. Эти крысы боялись, что гномы рядом. Значит, рано или поздно мы на гномов и наткнемся. Не возвращаться же назад, в самом деле. А этот коридор один, ответвлений никаких…
— Будем надеяться, что это не нора какого-нибудь колоссального зубастого червяка! — Лиза взмахнула руками и чуть не взвизгнула. Стена тоннеля оказалась до омерзения влажной и склизкой.
— Но выбора-то нет. Рассуждая логически.
Лиза подумала, что при всей своей гениальности Лёвушка иногда ее ужасно раздражает, особенно когда «рассуждает логически», хотя и без того тошно, а еще когда и самый неподходящий момент начинает подробно объяснять про летучих мышей и ультразвук или про птиц, у которых голова крутится па двести семьдесят градусов. Тут девочка посмотрела на клетку, и ей показалось, что громадные оранжевые глазищи Филина глядят на них с совершенно человеческой грустью.
Повисло молчание. И внезапно Лиза услышала, какая тишина вокруг — ни звука, ни шороха, — и ощутила, как глубоко под землей они очутились. Лёвушка, Филин в клетке и она сама, и вокруг ни души, только земля и камень, тонны земли и камня со всех сторон, под ногами, а главное — над головой! Она задрожала и почувствовала, как удушье сжимает ей горло.
— Ты чего? — насторожился Лёвушка, хотя Лиза только едва пискнула.
— Я… Понимаешь, я боюсь, — непослушными губами отвечала Лиза. Собственный голос показался ей чужим и странным.
— Темноты, что ли? — Лёвушка подвинулся ближе. — Ну, Лизка, ну что ты? Я же рядом.
— Нет… не темноты… Я в метро боюсь тоже. Однажды я ехала, а поезд в тоннеле остановился, и свет погас, я чуть не умерла там!
— Ага, клаустрофобия называется. Это бывает. — Лёвушка взял ее за руку. — В таких ситуациях главное — не поддаваться панике. — Он повернулся к клетке. — Мы и так попали как кур в ощип. Или во щи? Ты не помнишь, как правильно, Лизка?
Оранжевые глаза Филина на мгновение закрылись и вновь распахнулись.
— Ты бы помолчал насчет птиц, а? — жалобно попросила Лиза, тут же забыв о своих страхах. — Он же все слышит, а ему и так плохо. И… и вообще, не так уж мы попали. Давай дальше пойдем, чем так стоять.
— Куда?
— Ну, наверно, прямо, куда же еще, — она сделала решительный шаг вперед и ухватилась за Левушку. Пол пружинил и до дурноты прогибался под ногами, и Лизе померещилось, что никакой это не тоннель и не коридор, а висячий мост, перекинутый над бездонной пропастью в полной темноте, пахнущей сыростью.
— У нас на даче есть заболоченное озеро, там берег такой же, — успокаивающе сказал Лёвушка и поднял клетку. — Не бойся, пол прочный.
— Откуда ты знаешь? — с трудом проговорила Лиза. — По моему, кисель какой-то под ногами.
— Понимаешь… пошли-пошли, давай руку…
— Ты что, в темноте видишь?
— Нет, я на ощупь. Я за стенку держусь. Понимаешь, мне почему-то кажется, что этот тоннель искусственный. Его так сконструировали. Или, например, нарочно высадили на стены эту плесень, а она все размягчает, — а на пол мох. Здорово придумано. Ты потрогай!
— Не хочу! — пискнула Лиза. — Все, все, я тебе верю. Не знаю почему, но…
Ей вдруг показалось, что совсем недавно она уже говорила что-то похожее. «Когда? Кому?» — попыталась вспомнить Лиза и вдруг остановилась как вкопанная:
— Левка, который час?
— Что-о? — удивился Лёвушка. Зачем тебе?
— Как зачем? Я хочу знать, сколько мы тут уже торчим. А вдруг слишком долго? И вдруг с Инго что-нибудь случится, если мы вовремя клетку не откроем и Андрея Петровича… то есть Филина… не выпустим?
Лёвушка поставил клетку на чавкнувший пол. Лиза на секунду увидела его лицо — это зажглась подсветка на Лёвушкиных часах — и снова настала тьма.
— Здрасьте-пожалуйста! — сердито сказал Лёвушка.
— Что? — тихо спросила Лиза, заранее зная ответ.
— Остановились. По-моему, как мы Мостик перешли, они и встали. Без четверти четыре показывают. А подсветка работает. Что за…
— Левка… — робко попросила Лиза. — А ты не можешь её как фонарик включить, а? Мне страшно.
— Я бы с радостью, — вздохнул Лёвушка. — Лизка, ты пойми, батарейки же надолго не хватит. Оставим на крайний случай. Нет, ну что такое с часами! Сейчас компас проверю… — часы у Левушки были и вправду необыкновенные.
Еще одна вспышка света отразилась в очках Левушки и круглых глазах Филина, который тотчас зажмурился.