Колорадо, 1870 год
– Никакая я тебе не мать!
Черити с силой толкнула Лину, та шлепнулась в грязь и в растерянности заморгала, уставясь на женщину: – Не мать?
– Вот именно, не мать, – с ненавистью повторила Черити. – Теперь тебе ясно, маленькая сучонка? – Черити со словами выплевывала из себя накопившийся яд. – С тех пор как ты возвратилась домой, я едва терпела тебя, твою заносчивость. Но больше ничего хорошего не жди. Ведь я говорила Гранту, что ничего путного из этого не выйдет, много лет назад говорила, но он заставил меня сделать, как задумал. И нет чтобы теткой считаться, не-ет, я непременно должна была разыгрывать из себя твою мать. Что ж, с удовольствием сообщаю: я тебе не мать и никогда ею не была. Я даже не родня тебе. А твоя мать была обыкновенной дешевой шлюхой, а теперь вот и ты идешь по ее дорожке. Как же иначе, яблочко-то от яблони недалеко падает. А кровь всегда скажется. Еще и месяца не прошло, а ты уже хвостом вертишь, мужика моего задумала увести? Так ты учти, я за себя смогу постоять!
Кловис, стоявший за спиной не на шутку разбушевавшейся Черити, ныл:
– Она соблазняла меня, поганка маленькая. А я ведь всего-навсего мужчина, а не ангел какой, Черити. Вот и не сдержался...
– Заткнись, идиот! – отрезала Черити, и Кловис поспешно скрылся в доме. А женщина снова с ненавистью взглянула на лежавшую в грязи Лину. – Ну вот и поговорили. Так что катись-ка отсюда. К тому же он не так уж щедро и платил, чтобы терпеть подобные мерзости. Так что можешь катиться на все четыре стороны.
– Но, мама... – начала Лина дрожащим голосом.
– Не смей меня так называть! Надо было оставить тебя гнить в той дурацкой школе!
Лина едва не выпалила: «Ты так и поступила!» – но сейчас не время разбираться в старых обидах. Хватит того, что ее снова бросали на произвол судьбы. Да еще таким жутким, диким способом, и обвиняли Бог знает в чем. Ладно, надо постараться хоть кое-что выяснить.
– Но кто... куда я могу пойти?
– Отправляйся к своему драгоценному папаше – к Гранту Саммерсу. И передай этому сукину сыну, что он мне задолжал за целых три месяца.
– Грант Саммерс? Но кто он? И где его найти? – Лина была уже близка к истерике, потому что безжалостная Черити начала закрывать дверь.
– В Денвере!
– Но до него ведь сотни миль!
Дверь с грохотом захлопнулась, а Лина так все и лежала в грязи, не сводя глаз с дома. Все, что произошло, казалось ей кошмарным сном, казалось, стоит проснуться, и она снова очутится в своей кровати. Но там не будет мерзкого потного Кловиса, шарившего руками по ее телу и шепчущего, как ей будет хорошо с ним, что он постарается доставить ей та-а-кое удовольствие...
Что-то упало на нее, и она узнала свою накидку. Подняв глаза на окно, она заметила, как от него отпрянул выглядывавший из-за плеча Черити Кловис, а потом Черити яростно захлопнула створки. Интересно, а пакостнику Кловису попадет хоть чуточку за все, что он натворил? Наверное, нет. Она была почему-то в этом уверена.
Порыв холодного ветра заставил ее задрожать, и она потянулась за накидкой. Поднявшись на ноги, она накинула ее на себя, все еще не сводя глаз со строения, которое всегда считала своим домом. Какая-то частичка ее души так и замерла в надежде, что дверь вот-вот снова откроется, и женщина, которую она привыкла считать матерью, впустит ее в тепло. Надежда эта умерла лишь после того, как в доме погас свет.
Никакая я тебе не мать!
Эти слова вновь и вновь звучали у нее в ушах, заставляя сжиматься сердце от боли. В это просто невозможно было поверить. Сколько она себя помнила, всегда рядом с ней была Черити. Пусть неласковая, язвительная, а порой и просто жестокая, все же она была ее семьей, единственным родным человеком, к которому Лина была привязана. В школе она так и не завела подруг, на нее косились из-за слишком простого происхождения, она казалась остальным девочкам выскочкой, недостойной их общества. Девочка с нецивилизованного Запада, своего рода представительница варваров. И как она ни старалась завоевать их доброе отношение, это ни к чему не привело.
И в Клейвилле у нее не появилось друзей или приятельниц. Тут на нее смотрели как на чужачку, потому что она, в отличие от многих, училась в школе, да и бывала в городе из-за школы слишком мало, чтобы успеть толком познакомиться с кем-либо. Так что оставалась лишь Черити, а теперь вот и эта родственная связь прервалась – она просто вышвырнула Лину вон из дома.
– И кто такой Грант Саммерс, чтоб ему пусто было? – раздраженно буркнула Лина и пнула ногой камень. Застонав от резкой боли, она уставилась на свои босые ноги. – Вот это-то и называется – добавить к беде еще и синяки, – простонала она, склонившись, чтобы потереть ушибленные пальцы.
И тут до нее наконец дошло, что она стоит на улице ночного Клейвилла в одной ночной рубашке. Ну еще и в накидке. Та, конечно, скрывала неприличный для выхода на улицу вид, но сознание того, что под накидкой на тебе лишь тонюсенькая хлопковая ночнушка, да и то разодранная грубыми ручищами Кловиса, не прибавляло девушке уверенности в себе. Оглядевшись по сторонам, она с облегчением вздохнула – улицы были пустынны, как и положено в ночное время. Тут только она сообразила, что время-то очень позднее. Это означало, что, слава Богу, никто не видел ее позора – того, как ее вышвыривали со скандалом из родного дома, но вместе с тем это значило, что ей трудно искать хоть какую-то помощь.
Конечно, можно обратиться к шерифу, вдруг пришло ей в голову. Но, поразмыслив, она так и не придумала, чем именно может ей помочь Мартин. У нее ведь семейная проблема, а не уголовная. Лина не знала, есть ли законы, запрещающие родителям выбрасывать своих детей на улицу.
Никакая я тебе не мать!
Да, конечно, Черити никогда не вела себя так, как остальные мамы, которых когда-либо знала Лина. Пусть те не всегда были ласковыми к детям, но и не водили к себе одного за другим «друзей-джентльменов», как это постоянно делала Черити. А если они этим и занимались, то имели по крайней мере мудрость совершать свои дела в полной тайне. И вероятнее всего, у них был более хороший вкус, чтобы не связываться с подонками вроде Кловиса, подумала Лина, в которой вдруг проснулась злость.
Все, что принадлежало ей по праву, пусть это и было до смешного мизерно, осталось внутри того дома, откуда ее недавно вышвырнули. Подумав, она рассудила, что это достаточно уважительная причина, чтобы обратиться к шерифу. Это же грабеж среди бела дня! Если эта ревнивая бабенка решила выгнать ее на улицу, то пусть хотя бы выкидывает ее вместе с вещами. Это ведь ее собственность! Бросив на бывший родной очаг прощальный взгляд, Лина решительно зашагала к офису шерифа.
К тому времени, когда она добралась туда, все ее сомнения успели полностью развеяться, сменившись злостью. Она не остановилась и не подумала, почему это шериф торчит возле банка и заглядывает внутрь через стекло. Тот даже отскочил и чуть не завопил, когда Лина появилась рядом с ним и тронула его за плечо. Похоже, очень удивился, что же она делает в такое время на улице. А может, был и шокирован. Наверное, ему еще не приходилось видеть леди, которые бы разгуливали по ночам в полуодетом виде.