Голова у незнакомца была на редкость большая, а белоснежная шевелюра на редкость густая и пышная.
— Я полагаю, — сказал он, усаживаясь к столу и энергично тряхнув своими седыми космами, словно ньюфаундленд, отряхивающим шерсть после купанья, — я полагаю, что в ваших местах можно найти подходящую квартирку для старого холостяка?
Официант в этом не сомневался.
— Что-нибудь старинное, — сказал седовласый джентльмен. — Ну-ка, снимите с вешалки мою шляпу. Нет, не надо мне подавать. Загляните в нее. Что там написано?
— Дэчери, — прочитал официант.
— Ну вот теперь вы знаете мое имя, — сказал джентльмен. — Дик Дэчери. Повесьте обратно. Так вот я говорю: я предпочел бы что-нибудь старинное, на чем покоится пыль веков. Что-нибудь почуднее, пооригинальнее. Что-нибудь этакое древнее, стильное и неудобное.
— Неудобных квартир у нас в городе, сэр, сколько угодно, на выбор, — со скромной гордостью отвечал официант: богатство клойстергэмских ресурсов в этом отношении, видимо, льстило его патриотическому чувству. — На этот счет мы вас ублаготворим, будьте без сомнения. А вот чтобы стильное… — Он недоуменно покачал головой.
— Ну, в том же роде, как ваш собор, — подсказал мистер Дэчери.
Официант приободрился.
— Мистер Топ, — сказал он, потирая подбородок. — Вот к кому, сэр, вам надо обратиться. Уж он-то знает!
— Кто такой мистер Топ? — спросил Дик Дэчери.
Официант объяснил, что мистер Топ — главный жезлоносец в соборе, а миссис Топ сама когда-то сдавала меблированные комнаты, вернее, хотела сдать и даже повесила записку, но так как никто их не снял, то картон с объявлением, долгое время красовавшийся у нее в окне и ставший привычным для глаз клойстергэмцев, в конце концов исчез: должно быть, просто свалился в один прекрасный день, а вторично его уж не повесили.
— Я зайду к миссис Топ, — сказал мистер Дэчери. — Но сперва пообедаю.
Покончив с обедом и получив соответственные указания, он отправился в путь. Но «Епископский Посох» был так нелюдимо расположен, а указания официанта так подробны, что мистер Дэчери вскоре их перезабыл и потерял направление. Он помнил только, что Топы живут где-то возле собора и, блуждая среди пустырей и развалин, устремлялся к соборной башне всякий раз, как ее видел, руководимый смутным ощущением (как в детской игре в «холодно» и «горячо»), что вступает в более теплый климат, когда приближается к башне, и в более холодный, когда от нее удаляется.
После долгих скитаний, окончательно захолонув и духом и телом, он очутился на краю кладбища, где на зеленой травке паслась горемычная овца — горемычная потому, что какой-то безобразный мальчишка швырял в нее камнями через ограду, подбил уже ей одну ногу и в спортивном азарте старался подбить остальные три и свалить ее наземь.
— Ага, попал! — завопил мальчишка, когда несчастное животное подпрыгнуло. — Аж шерсть полетела!
— Оставь ее в покое! — сказал мистер Дэчери. — Не видишь, что ли, что ты ее уже покалечил?
— Врешь, — ответствовал юный спортсмен, — это она нарочно сама покалечилась, а я увидал, ну и стрельнул в нее разок, чтоб, значит, не смела портить хозяйскую баранину.
— Поди сюда.
— Еще чего! Сам меня лови, коли хочешь.
— Ну ладно, стой там и покажи мне, где живет мистер Топ.
— Как же это я могу стоять тут и показать, где живет Топ? Топы-то живут с той стороны собора, да еще перейти через дорогу, да завернуть за угол, да за другой, да за третий! Ба-алда! Э-Э-Э-Э?
— Ну проводи меня, я тебе заплачу.
— Ладно, идем.
Закончив этот живой диалог, мальчишка повел мистера Дэчери за собой, и через некоторое время остановился и издали показал на арку под бывшей привратницкой.
— Видишь вон то окно и дверь?
— Это к Топам?
— Врешь. Вовсе не к Топам. Это к Джасперу.
— Вот как! — сказал мистер Дэчери и с интересом снова посмотрел на дверь.
— Да. И ближе я к нему не подойду.
— Почему?
— Не желаю, чтоб меня хватали за шиворот, да рвали на мне подтяжки, да за горло душили. Нет уж, шалишь, пусть других душит. Погоди, вот я как-нибудь выберу камушек повострей да запалю ему в его поганый затылок! Ну глянь теперь под арку, да не на ту сторону, где к Джасперу, на другую.
— Понимаю.
— Там подальше есть низенькая дверь и вниз две ступеньки. Это вот к Топам. Там и дощечка есть, медная, с его фамилией.
— Хорошо. Смотри сюда. Видишь? — сказал мистер Дэчери, показывая мальчишке шиллинг. — Ты должен мне половину.
— Врешь. Ничего я тебе не должен. Я тебя в первый раз вижу.
— Будешь должен. Я дам тебе шиллинг, потому что у меня нет шести пенсов. А ты в другой раз еще что-нибудь для меня сделаешь, вот и будем квиты.
— Ладно. Давай.
— Как тебя зовут и где ты живешь?
— Депутат. «В Двухпенсовых номерах для проезжающих». Вот там, через лужайку.
Мальчишка получил шиллинг и мгновенно пустился наутек из опасения, как бы даритель вдруг не раздумал, но, отбежав немного, остановился поглядеть — может, тому стало жалко? Тогда его можно угостить демонской пляской, знаменующей невозвратимость утраты.
Но мистер Дэчери, казалось, вполне примирился с непредвиденным расходом. Он снял шляпу, еще раз хорошенько тряхнул кудлатой своей головой и направился куда ему было указано.
Квартира мистера Топа, полагавшаяся ему по должности и имевшая сообщение по внутренней лестнице с квартирой мистера Джаспера (что и позволяло миссис Топ обслуживать этого джентльмена), была весьма скромных размеров и несколько походила на сырую темницу. Древние стены были так толсты, что комнаты казались выдолбленными в сплошном камне как пещеры, а не созданными по плану и только обведенными стенами. Входная дверь открывалась прямо в комнату неопределенной формы со сводчатым потолком, которая в свою очередь открывалась в другую комнату, тоже неопределенной формы и тоже со сводчатым потолком; маленькие окна утопали в толще стен. Эти две каморки, душные и темные, так как и свежий воздух и дневной свет проникал сюда с трудом, и были теми меблированными комнатами, которые миссис Топ столь долго предлагала равнодушному к их достоинствам городу. Но мистер Дэчери сумел их оценить. Он сказал, что, если растворить входную дверь, то и света будет довольно и можно вдобавок наслаждаться обществом проходящих под аркой. Он сказал, что если мистер и миссис Топ, помещавшиеся наверху, будут пользоваться для входа и выхода маленькой боковой лесенкой, которая вела прямо в ограду собора, и ныне запертой дверью внизу, которая открывалась наружу к великому неудобству всех проходящих по узкой дорожке вдоль дома, то он, Дэчери, будет чувствовать себя как в особняке. Плату он счел умеренной, а что касается оригинальности и неудобств, то лучшего, по его мнению, и желать нельзя. Поэтому он готов сейчас же снять квартиру и выложить деньги, а переселиться завтра к вечеру, при условии, однако», что ему будет позволено навести кое-какие справки у мистера Джаспера как основного жильца; он ведь, собственно, и занимает домик над воротами, а квартира мистера Топа, расположенная по другую сторону арки, является лишь подчиненным и дополнительным владением.