— Я бы предпочел не видеть такого зрелища, — пробормотал Харкурт.
Взглянув на Харкурта, Торманд с удивлением заметил, что его кузен бледен как полотно. Впрочем, когда он увидел останки бедняги Эдварда Маклина, его самого чуть не вывернуло наизнанку. Торманд едва сдержался, чтобы не опорожнить свой желудок на залитый кровью каменный пол подвала. Запах крови и смерти был настолько тяжел, что только необходимость удерживала рыцарей в этом аду. Убийцы, должно быть, очень долго пытали Эдварда. Некогда крупный мужчина теперь являл собой лишь тень того любителя плотно поесть, которым был когда-то. Они заживо содрали с него почти всю кожу, переломали пальцы на руках и ногах и в довершение всего кастрировали мужчину. Наверно, именно эта изуверская операция заставила побледнеть рыцарей. Торманд был уверен, что имеются и другие повреждения, но тело было настолько залито кровью, что невозможно было их разглядеть, да и не хотелось этого делать.
— Я не могу представить, какое зло должен был причинить мужчина своей жене, чтобы заслужить такую смерть, — сказал Саймон, внимательно осматривая место убийства.
— Возможно, он вызывал раздражение, был хвастлив и неряшлив, не блистал умом, но я никогда не видел, чтобы он поднял на кого-либо руку и не слышал, чтобы он плохо отзывался о ком-либо. В общем, он был эдаким простаком, который первым хохотал над собственными шутками.
— Ты когда-нибудь встречался с его женой? — спросил Торманд.
— Только однажды, — ответил Саймон. — Тихая, ничем не примечательная женщина, о которой забываешь, как только перестаешь на нее смотреть. Никогда бы не подумал, что она способна на такую жестокость.
— Может быть, именно поэтому ей так долго удавалось уходить от наказания.
— Но где же его люди? — спросил Рори. — В таком большом доме должна быть служанка или две, кухарка и другие слуги. Никто не подошел к дверям, и я никого не видел, пока мы шли сюда.
— Хозяйка могла отослать их, — предложил Саймон. — И даже если она этого не сделала, сомневаюсь, что наверху кто-нибудь мог услышать крики бедняги. Надо будет и там все осмотреть, впрочем, я думаю, что и она, и ее гигант сообщник давно уже сбежали.
— Да, они не настолько наивны, чтобы остаться вблизи места преступления. Она наверняка понимала, что как только мы увидим Эдварда, сразу поймем, кто его убил. Ты знаешь, как ее зовут, Саймон?
— Нет. Как я уже сказал, ее забываешь, как только перестаешь видеть. Но я обязательно найду кого-нибудь, кому известно о ней.
— И что тогда?
— Во-первых, я разузнаю, нет ли у нее родни поблизости, или, что еще важнее, нет ли у нее родственников, которые недавно были убиты. Как только я раздобуду как можно больше сведений о жене этого человека, мы продолжим наши поиски. Очень надеюсь, что кто-нибудь сможет подсказать нам, кто таков ее сообщник-исполин.
— Ты имеешь в виду того гиганта, который ускользнул у нас из-под носа, растаяв в темноте, словно туман? — спросил Харкурт.
— Именно так. — Саймон направился к выходу из подвала. — Он не мог оставаться в тени вею свою жизнь. Кто-то же должен был его видеть. Давайте осмотрим дом, может, найдется что-нибудь, что сможет нам помочь.
— А как насчет бедолаги Эдварда? Мы что, так и оставим его висеть здесь?
— Пока да.
Проведя несколько часов в бесплодных поисках, рыцари в молчании возвращались домой. Торманд и Саймон, погруженные в свои мысли, ехали чуть впереди. Торманда беспокоило, что они оставили беднягу Эдварда Маклина в подвале, но Саймон решил, что позже вернется со своими людьми и займется телом. Торманд несколько раз порывался сказать Саймону, чтобы он предупредил своих слуг, что они увидят, спустившись в залитый кровью подвал, но так и не решился прервать мрачные раздумья друга. Торманд и сам очень надеялся, что наконец им удастся найти хоть какой-то след, что приведет их к зловещей парочке, но и на сей раз рыцарям не повезло. Похоже, они начали привыкать к неудачам в этой охоте. Оставалось надеяться, что если эти двое испытывают безумную тягу к крови, то после убийства в подвале эта тяга несколько поутихнет.
— Значит, ты все-таки соблазнил Морейн, — неожиданно прервал молчание Саймон.
Несколько секунд Торманд, отвлеченный от своих мрачных мыслей, соображал, о чем спросил его Саймон.
— Давай не будем об этом, Саймон. Я скажу лишь одно: она не очередное имя в списке. Пока удовлетворись этим.
— Ты собираешься жениться на этой девушке?
— Я не знаю. Не могу точно сформулировать, что я чувствую по отношению к ней и чего хочу от нее. Но она будоражит мою кровь так, как до нее ни одна женщина. Держаться вдали от нее мне так же трудно, как не дышать. Вот так просто и так сложно. И решить, что же будет дальше, трудно, потому что единственное, что я знаю, это то, что меня все-таки могут затащить на виселицу.
— Ну, нет. Мы этого не допустим.
Торманд пристально посмотрел на своего друга:
— Ты нашел что-то, что заставляет тебя верить, что мы скоро схватим этих ублюдков?
— Теперь я знаю, кто она такая, а это гораздо больше, чем нам было известно вначале. Пусть я совершенно не помню ее лица, но ведь есть люди, которые помнят эту женщину и могут ее описать. Готов поспорить, что кто-нибудь знает и ее огромного компаньона. Как я сказал, такой громадный мужчина не может остаться незамеченным, как бы умело он ни прятался.
— Я надеялся на большее.
— Что мы схватим их с окровавленными ножами в руках?
— Да, и покончим со всем этим. Я хочу, чтобы все это как можно быстрее закончилось. И не только потому — как бы это ужасно ни звучало, — что они убивают невинных женщин. Не могу отделаться от ощущения, что скоро мне самому придется бегать и прятаться.
— Нет, мы не допустим этого. Пусть торжествуют справедливость и закон.
Торманд кивнул, затем до него дошло, что Саймон даже не попытался уверить своего друга, что обеспечит его безопасность. Придержав лошадь, он обернулся, чтобы спросить его об этом, но Саймон уже ехал рядом с Харкуртом. Торманд тихо выругался, сказав себе, что некоторое время находиться в бегах все же лучше, чем быть повешенным за преступление, которого ты не совершал. Он очень надеялся, что сможет убедить себя в этом, когда окажется в убежище, которое подыщет для него Саймон.
— К вам пришел человек, сэр Саймон, — сказал Уолтер, стоя в дверях большого зала. Он был явно обеспокоен и держал руку на рукояти меча. — Выглядит он не очень-то. Похоже, у него плохие новости.
Морейн почувствовала, как у нее тревожно забилось сердце. Она окинула взглядом рыцарей и поняла, что они разделяют ее опасения. Это выражалось в том, как они, нахмурившись, смотрели на дверь. Не в силах сдержать себя, она бросилась к Торманду и схватила его за руку. Девушка подумала, что Уолин, слава Богу, уже поужинал и лег спать. Она вспомнила о том, как они собирались все вместе, чтобы обсудить то, что она позапрошлой ночью видела во сне — предупреждение о новом бессмысленном убийстве, которое вскоре должно было произойти. Мужчины пытались обнаружить хоть что-то, что могло подсказать им, кто станет жертвой на сей раз, но все безрезультатно. Им также не удалось собрать никаких сведений о жене покойного Эдварда Маклина и ее сообщнике. Если у гостя действительно плохие новости, то это могло означать лишь одно — они опоздали, и произошло еще одно гнусное убийство. Морейн от всей души прокляла свои видения за то, что они дают ей лишь крохотные кусочки информации, всегда недостаточные, чтобы быстро остановить злодеяния.