— Может быть. Но этот парень спас мне жизнь.
— Многие сочли бы, что пары монет достаточно, чтобы выразить благодарность. — Торманд окинул взглядом комнату. — Ну что ж, пожалуй, это действительно хорошее укрытие, и все же будем надеяться, что нам не придется сидеть здесь слишком долго. И вот еще что — как мы можем сообщить тебе, если у Морейн снова будет видение?
— На некоторое время я переберусь в свой дом на окраине города. Думаю, туда ты сможешь пробираться незамеченным, во всяком случае, риск невелик.
— А кто будет присматривать за Уолином? — встревожилась Морейн. — Я успела только предупредить его, что уеду ненадолго, но ведь действительно неизвестно, сколько нам здесь придется пробыть. Поймите, Саймон, мне просто необходимо удостовериться, что он в безопасности.
— За ним будут присматривать самым тщательным образом, как делали это и раньше, — ответил Саймон. — Если возникнет необходимость, мы перевезем его в мой дом. Так что не беспокойся за мальчишку, Морейн. С ним все будет в порядке. Честно говоря, если тебя не будет рядом, думаю, о нем, не считая нас, никто и не вспомнит, даже убийцы. — Он вновь посмотрел на Торманда: — Мне бы хотелось, чтобы ты составил список не только любовниц, но всех женщин, с которыми находишься в дружеских отношениях. Там, в сундуке, есть перо, чернила и немного бумаги.
Он указал на простой маленький сундук возле стола в дальнем конце комнаты.
— Полагаешь, Кэт убили из-за меня? — спросил Торманд, боясь услышать от Саймона слова подтверждения. Ведь он только-только убедил себя, что их дружба не могла быть причиной ее смерти. — Я считал, все уже в курсе, что она никогда не была моей любовницей.
— Не знаю, что и думать, Торманд. Все так запуталось. Возможно, существует и иная причина злодейства этой парочки. Это пришло мне на ум, когда мы начали наступать им на пятки, узнав об убийстве Эдварда Маклина. Тут уж явно ситуация, не имеющая к тебе никакого отношения. Я собираюсь разобраться в том, чем занималась Кэт, и посмотреть, не найдется ли какого-нибудь объяснения случившемуся. Тем не менее список мне поможет — надо успеть предупредить тех женщин, которые находятся поблизости.
Простившись с Морейн и вновь заверив ее, что с Уолином все будет в порядке, Саймон вышел из комнаты, за ним последовал Торманд. Оставшись одна, Морейн начала разбирать вещи, которые они привезли с собой. Убежище, подготовленное Саймоном, оказалось гораздо лучше, чем она ожидала, но она так надеялась, что необходимости скрываться не возникнет.
Как только Морейн покончила с поклажей, она зашла за перегородку, чтобы умыться и приготовиться ко сну. После страха, пережитого в доме Торманда, и долгой поездки верхом у нее все болело, и она чувствовала себя усталой. До недавнего времени девушка совершенно не задумывалась о той опасности, которой могла себя подвергнуть, начав помогать Торманду и Саймону, но она точно знала, что в любом случае не поступила бы иначе.
По крайней мере она не одна, подумала Морейн, услышав шаги Торманда. Десять лет назад ей пришлось в одиночестве пережить свой страх, и ей совсем не хотелось вновь пройти через это. Выйдя из-за ширмы, она улыбнулась Торманду, который стоял перед ней и протягивал ей небольшую кружку вина.
— Мне очень жаль, что ты оказалась замешанной во все это, — с горечью развел он руками.
— Не извиняйся, — ответила она и слегка коснулась губами его щеки. — Я рада, что удалось помочь. Наверное, я могла бы сделать и больше. По крайней мере теперь я с полным основанием считаю, что владею даром. Жаль только, что Саймон не показал мне еще одну заколку. Почему?
— Я думаю, что если бы ты не увидела в своем сне беднягу Эдварда Маклина, Саймон попросил бы тебя попробовать вызвать еще одно видение. Однако теперь у него появилась ниточка, и он будет действовать, как обычно. Если он поймет, что это не дает быстрых результатов, тогда он, наверное, попросит тебя взять в руки еще одну заколку.
— Что ж, Саймону виднее, как собирать сведения, в этих делах у него большой опыт.
— У него очень развито чувство справедливости. Мой друг очень переживает, когда за преступление расплачивается тот, кто его не совершал. Ведь это означает, что виновному удалось уйти от наказания, не так ли? А тут просматривается вина шерифа.
— Да, ты прав. Я вижу, как ты страдаешь, Торманд. Тебя раздражает, что приходится скрываться.
Он отобрал у нее пустую кружку и повел девушку к постели.
— Еще как раздражает. Ведь задета моя честь. Но я не могу пойти на поводу у своей гордости, она заведет меня на виселицу. И в то же время чертовски не хочется идти по стопам моего брата Джеймса. Как ты знаешь, ему пришлось скрываться целых три года.
Заметив ее любопытство, он рассказал ей обо всех испытаниях, которые выпали на долю Джеймса, ложно обвиненного в убийстве своей жены. Рассказывая это, он подвел ее к постели, уложил и заключил в свои объятия.
— Не думаю, что тебе придется провести здесь столько времени, Торманд, — попыталась успокоить его Морейн.
— Это предсказание или только надежда?
— Это очень сильное ощущение того, что все скоро закончится, а чудовища, которые испытывают садистское наслаждение, убивая людей, будут найдены и казнены.
— Я буду считать эти слова пророчеством. — Он стянул с нее ночную сорочку, с удовольствием отметив, как порозовели ее щеки. — А еще я могу сказать, что, несмотря ни на что, мне в жизни повезло.
— В чем же?
— У меня удобное пристанище, которое я делю с нежной, красивой девушкой. Мой брат был лишен всего этого.
— Да, тебе действительно повезло.
— Я рад, что ты со мной, — пробормотал он, стягивая свою одежду и возвращаясь в. ее ждущие объятия. — Что бы теперь ни случилось со мной, я счастливчик.
Только Морейн собралась возразить ему, что не собирается стать еще одной его нежной красавицей, как Торманд поцеловал ее, сразу заглушив ее шутливое ворчание. Вскоре ее уже закружили любовный вихрь, который он так легко мог пробуждать в ней, и Морейн забыла о своих протестах. Жажда наслаждения затмила мрачные воспоминания, которые пробудил в ней вид разгневанной толпы. Его ласки уняли ее страхи, страсть отодвинула их в сторону, а ее тело и сердце отдались во власть магии его поцелуев и ласк.
Удовлетворенный и разомлевший, Торманд крепко прижал к себе Морейн, которая заснула сразу же после занятий любовью. Торманд лежал, глядя в потолок и прислушиваясь к тихому дыханию девушки. Он силился понять, почему его любовный голод, который, казалось, должен был пойти на спад, лишь возрастает. Этот странный факт мог объяснить очень многое, но Торманд не был уверен, что хочет немедленно понять все до конца.
Как только убийцы будут пойманы и повешены, он более внимательно обдумает свое отношение к Морейн и попытается определить, чего он хочет от нее, пообещал он себе. После того как их неприятности окончатся, будет время задуматься о таких вещах, как чувства и желания. Он закрыл глаза и улыбнулся. Что ж, в любой неприятности есть хорошая сторона: благодаря необходимости скрываться он с огромным удовольствием может оставаться в ее объятиях, стараясь удовлетворить все возрастающий любовный голод. Таким образом, его наказание превращается в настоящий подарок. Значит, Господь не отвернулся от него.