– Ты – наша сестра, и мы не позволим ему так с тобой обращаться! – прошипел Натан.
– Мне не больно.
– Еще как больно! Это у тебя на лице написано.
– Но не настолько, чтобы желать ему смерти. Да, был миг, когда мне хотелось попросить вас отомстить, пронзить мечами его вместе со шлюхой прямо на любовном ложе. И все-таки я не могу этого допустить. Вы раните меня гораздо сильнее, чем его. Если ваши мечи прикоснутся к нему, то истекать кровью будет не только он.
Увидев, что слова Айлен заметно поумерили ярость братьев, Александер мягко, но решительно сказал:
– Иди к себе, девочка.
Она послушалась. Сейчас ей необходимо хоть бы ненадолго спрятаться от всех. Только вот идти придется в спальню, которую она делила с Иском.
После ее ухода Александер взглянул на высоких, сильных и красивых молодых людей. Зрелище могло оказаться еще более внушительным, если вспомнить, что дома остались еще четверо таких же. Сойдись Иен в поединке с одним из них, силы были бы примерно равными, но если бы дело дошло до мечей, то кровь пролил бы не только Иен. Александер привязался к его жене (даже сильнее, чем следовало бы), и ему хотелось уберечь девушку от боли, которая стала бы неизбежной, вызови ее братья Иена на бой.
– Вы не можете поднять на него меч, – спокойно произнес он.
– Ты его защищаешь потому, что он твой друг, – возразил Малькольм.
– Да. И потому, что Айлен мне тоже друг.
– Я совсем не уверен, что мне нравится, когда ты увиваешься за нашей сестрой, – холодно сказал Натан.
Александер пожал плечами.
– До этого мне дела нет. И как бы вы ни ворчали, она всегда может рассчитывать на мою дружбу. Айлен оказывает мне честь своим расположением. А я редко нравлюсь женщинам.
– Ты им чересчур нравишься, – презрительно хмыкнул Дункан.
– Нет, им нравятся лишь мое лицо и тело, но разговор сейчас не о том. Айлен вам ясно сказала, почему вы и не можете поднять меч на Иена. Она любит этого дурня. И всех вас она тоже любит. Поэтому, чем бы ни закончился бой, ваша месть не принесет ей радости.
– К. великому моему сожалению, он прав, – тихо сказал Роберт.
– Значит, этот пес не ответит за содеянное нашей единственной сестре? – возмутился Натан.
– Ну, я так не говорил, – насмешливо произнес Александер. – Хорошее битье прибавит ему здравого смысла. И тут я бы к вам присоединился.
– Ты уверен, что ты ему друг? – с легкой улыбкой поинтересовался Роберт.
– Да, хотя не собираюсь одобрять все, что он делает. Особенно если он отворачивается от чудесной любящей девушки и плетется за шлюхой. По-моему, хорошая взбучка поможет ему вовремя заметить, что он тянется за отбросами, когда перед ним лежит чистое золото.
Йен оторвался от жадных губ Мэри и изучающе посмотрел на нее. Женские руки сновали вдоль его тела, распуская шнуровку с изумляющей быстротой и ловкостью, и подобное рвение казалось ему почти отталкивающим. Ни о какой страсти не было и речи. Иен наконец признался себе, что вовсе не хотел сюда идти, у него нет свободы, которая позволила бы ему насладиться искушенностью Мэри. «Я не распутник» – так он сказал. А разве не затем он находится сейчас в комнате этой женщины?
Иен высвободился из объятий Мэри и начал приводить в порядок свою одежду.
Он готов был признать, что мог бы не без удовольствия переспать с Мэри, если бы сумел забыть жену. Но именно этого он сделать не в состоянии. Айлен и данное ей обещание будут стоять между ним и женщиной, взиравшей на него с изумлением и нарастающим гневом.
– Что ты делаешь? – взвизгнула Мэри, наблюдая за тем, как он завязывает шнурки.
– Собираюсь уйти. Мне вообще не следовало сюда приходить. Я человек женатый.
– Ты готов бросить меня ради девчонки, которую тебе навязали?
– Я дал ей слово и нарушать его не буду. Она такого не заслужила.
Тут он изумленно раскрыл глаза, ибо Мэри перешла на крик:
– Да знаешь ли ты, от кого отворачиваешься? Я отказывала в благосклонности мужчинам получше тебя! Неужели ты не видишь, чего мы могли бы добиться вместе? Объединив наше богатство и влияние, мы бы Сравнялись с королями! Неужели эта тощая девчонка может дать тебе такое? Ты дурак, Иен.
Несколько секунд тот лишь молча смотрел на нее. Глаза, которые он считал прекрасными, оказались злыми. Сейчас перед ним настоящая Мэри, а та, кого он обнимал четыре года назад, кому клялся в любви, была плодом его воображения. Той непорочной девушки, которую он любил, никогда не существовало. Реальная Мэри готова использовать любые средства, даже собственное тело, чтобы получить власть и деньги. Четыре года назад лорд Камерон оказался богаче, поэтому она вышла замуж за него. А теперь собиралась удовлетворить свою алчность за счет прежнего возлюбленного.
– Я был дураком, когда считал, что могу получить то, чего никогда не было.
С этими словами он направился к двери, и Мэри, испугавшись, схватила его за руку:
– А как же наша любовь? Неужели ты не хочешь вернуть то, что мы потеряли?
– Мы ничего не теряли. – Иен бесцеремонно высвободился и открыл дверь. – По-моему, старик Камерон оказал мне немалую услугу, избавив от серьезной ошибки. Хотел бы только надеяться, что я не совершил ошибки еще более серьезной.
Вернувшись в свою спальню, Айлен умылась, надела ночную рубашку, погасила все свечи, кроме одной, которая горела у той стороны кровати, где обычно лежал Иен, и забралась под тяжелые одеяла. Раньше, когда ей было грустно или обидно, она любила свернуться в постели, но сегодня это не помогло. Так хотелось отправиться к той парочке, уличить их, но Айлен справилась с этим желанием. Помогла гордость. Нельзя выглядеть дурочкой перед Иеном, а особенно перед леди Мэри.
Скрип двери остановил ее слезы. Трудно было поверить, что муж сразу вернется от любовницы на супружеское ложе, и тем не менее он вернулся. Правда, Айлен на него не смотрела. Когда Иен молча разделся, лег в кровать, а потом дотронулся до нее, она почувствовала, что невольно отстраняется, хотя даже не пошевелилась. Невыносимо, чтобы к ней прикасались руки, которые недавно ласкали ту женщину.
Отвращение Айлен отозвалось в нем острой болью. Едва войдя в спальню, он тут же понял, что жена все знает и плакала от обиды. Иен не без горечи решил, что не мог бы чувствовать себя хуже, если бы на самом деле переспал с той женщиной. Когда его нежная и страстная Айлен отстранилась, ему захотелось упасть перед ней на колени, умолять о прощении. Значит, как бы он ни стремился держать молодую супругу на расстоянии, мысль о причиненной ей боли в не меньшей степени терзала и его. – Я не смог этого сделать, – тихо сказал он, и Айлен напряженно застыла.
– Ты не спал с ней?
– Нет. Хотя не стану тебе лгать, я пошел туда именно для того.