Затем все направились ко входу в бордель, а Пенелопа, чуть отстав от мужчин, приказала Артемису и Стефану отойти к повозке, и те тотчас же без возражений повиновались. По их побледневшим лицам она поняла, что им не очень-то хотелось идти туда, куда ей сейчас предстояло спуститься. «Слава Богу, мне удалось настоять на том, чтобы Дариуса здесь сегодня не было», — подумала Пенелопа. Надев одну из повязок, она догнала Уитни, на несколько секунд задержавшегося и поджидавшего ее.
Натянув на глаза козырек кепи, Эштон вошел в бордель следом за Такером и его сыном. Братья Пенелопы делали все возможное, чтобы отвлечь и задержать миссис Крэтчитт и двоих ее вышибал, — хозяйка заведения беспрерывно требовала, чтобы все убирались вон. Не обращая внимания на мадам, мужчины быстро прошли в кухню, а затем — в буфетную, где, как объяснил им заранее Такер, имелась дверь, ведущая в подвал, — именно там миссис Крэтчитт прежде хранила вино. К этому времени охранникам хозяйки наконец-то удалось отогнать мальчишек и пуститься в погоню за виконтом и торговцами. Однако сын Такера уже успел распахнуть дверь, ведущую в подвал. Запах, ударивший им в нос, тотчас же подтвердил наихудшие подозрения участников операции. Они замерли на мгновение, и в тот же миг к ним с громким криком подбежала миссис Крэтчитт, пытаясь преградить дорогу. Но сыщик с Боу-стрит, выдававший себя за работника Такера, действовал молниеносно. Схватив хозяйку за плечо, он приставил к ее виску дуло пистолета. Эштон же, опустив бочонок на пол, вытащил из кармана повязки, которые приготовила для них Пенелопа. Он не ожидал, что эти маски могут им пригодиться, но оказалось, Пенелопа была права. «Только бы она сюда не спускалась», — подумал виконт. Приказав мальчикам уходить, он раздал маски всем остальным, а также закрыл повязкой нос и рот сыщика, державшего миссис Крэтчитт.
— Что вы делаете?! — визжала мадам. — Я же велела вам оставить бочонки рядом с кухонной дверью. В подвале что-то сгнило, и вонь испортит вино.
— Да, верно, что-то сгнило. И мы знаем, что именно! — прорычал в ответ сыщик. — Надо было закопать труп глубже, тогда запах не выдал бы вас.
— Я никого не убивала! Если там и есть что-то, я тут ни при чем! Я думала, что эта вонь — от нечистот с ближайшей сточной канавы! Вы не могли бы и мне дать маску? — добавила она жалобным голосом.
— Нет. Дышите полной грудью, мадам. Чувствуете, как пахнет веревка, что скоро затянется на вашей шее? — Сыщик с Боу-стрит повернулся к своим спутникам: — Вы все спускайтесь, если у вас духу хватит. Скоро тут будут мои люди. Я пока свяжу эту суку, а потом присоединюсь к вам.
Эштон посмотрел на охранников миссис Крэтчитт. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять: они и пальцем не пошевельнут, чтобы вызволить свою хозяйку. Такер с сыном и Брант начали спускаться по узким деревянным ступеням. Виконт уже собирался присоединиться к ним, когда подошли остальные. Сыщики тут же помогли своему коллеге с Боу-стрит связать миссис Крэтчитт и ее людей. Все трое арестованных громко возмущались и клялись в том, что не делали ничего предосудительного, но их заставили замолчать, сунув каждому в рот по кляпу. И тут Эштон увидел Пенелопу, вошедшую следом за Уитни. Виконт молча покачал головой, давая понять, что ей не стоит спускаться в подвал, но она никак не отреагировала. В этот момент двое сыщиков быстро спустились по ступеням, двое других остались охранять пленников, а все остальные перекрыли оба выхода из заведения, чтобы никто не смог сбежать. Корнелл и Виктор после некоторых колебаний тоже спустились в подвал. Эштон же, пытаясь остановить Пенелопу, приблизился к ней, но она решительно заявила:
— Нет, я должна идти.
— Но, дорогая, поверь, тебе не следует туда ходить. Я уже сейчас понимаю, что там все гораздо хуже, чем можно было представить.
— А я знала об этом еще тогда, когда оказалась здесь впервые. И боюсь, что твоему другу Бранту сейчас придется хуже всех остальных. Потому что эта Фейт — его возлюбленная.
— Господи, только не это! — воскликнул виконт.
В этот момент к ним подошел Уитни. Взглянув на Эштона, он тихо сказал:
— А я верю леди Пенелопе. Черт меня подери, но почему-то верю. И если она говорит, что Фейт — невеста Бранта, то так оно и есть. — Отвернувшись, он поспешил вниз.
— Дорогая, не ходи туда! — воскликнул Эштон с отчаянием в голосе.
Пенелопа решительно покачала головой:
— Нет, я должна. Этого требует от меня мой дар. Там, внизу, — души, которым надо помочь обрести покой. Я нужна им, Эштон. — Она взяла виконта за руку и повела вниз. В следующую секунду они увидели Корнелла, бежавшего наверх и бормотавшего что-то о лопатах и одеялах. — Помоги ему, Эштон, — сказала Пенелопа.
— Но как же…
— Иди, — перебила Пенелопа. — И не надо меня уговаривать.
Виконт прижался губами, закрытыми повязкой, к ее лбу, затем, повернувшись, поспешил следом за Корнеллом. А Пенелопа спустилась в ад. Запах исходил от молодой женщины, что висела на цепях, прикованная к дальней стене. Было ясно, что погибла она несколько дней назад, не раньше, но крысы, которых тут было великое множество, уже сделали свое дело. Но более всего ужаснули ключи от цепей, висевшие рядом с девушкой, — их подвесили таким образом, чтобы она все время их видела, но не могла до них дотянуться. «Неужели это Крэтчитт додумалась до столь извращенной пытки?!» — мысленно воскликнула Пенелопа. Рядом с телом, которое сыщики с Боу-стрит снимали с цепей, стоял призрак женщины, а в нескольких шагах виднелся призрак маленького мальчика. Пенелопа не выдержала и всхлипнула, но тут же утерла слезы.
«Помоги ему. Он нашел меня».
Узнав голос Фейт, Пенелопа обернулась и увидела Бранта. Лицо его было пепельно-серым. Он стоял над могилой, которую только что сам раскопал. Лопата выпала из его рук, когда он упал на колени. Пенелопа быстро подошла к нему и положила руку ему на плечо. Пока она раздумывала, как сказать ему, что перед ним — могила Фейт, его невесты, он снял с пальца покойницы тоненькое колечко. Когда же он поднял глаза на Пенелопу, по щекам его струились слезы. Сердце ее разрывалось от боли — столько скорби и горя было в его глазах.
— Как она попала сюда? — спросил он. — Ее бросил любовник?
Заметив, что Фейт покачала головой, Пенелопа ответила:
— У нее не было никакого любовника, Брант.
«Мой отец солгал. Мой отец сбросил меня в ад за пригоршню золотых монет».
— О нет! — вырвалось у Пенелопы. С трудом удерживаясь от рыданий, она сказала: — Никого, кроме вас, Брант, у нее не было.
— А она… здесь? — прошептал он, осматриваясь. — Может она сказать вам, что с ней случилось?
— Она говорит, что ее отец солгал вам, что он предал ее за пригоршню золотых.
— Собственный отец продал ее в бордель? Викарий?..
«Леди Маллам ему заплатила. Предупреди их».
— Кого предупредить? — тихо спросила Пенелопа.