Хартли сделал большой глоток бренди, чтобы успокоиться, но успеха это не принесло. Разговор, подслушанный в саду, продолжал звучать у него в голове, несмотря на попытки отбросить все, кроме главного — они знают про Клодетту. Он считал себя человеком логики и фактов, на счастье отделавшимся от предрассудков, но сказанное Вонами пробудило в нем те немногие сомнения, которые прятались где-то глубоко. Что еще хуже, он заметил, что слушает их так, словно они не несут полный вздор.
— Повторяю, — сказал Олдус, — Воны известны как достойные и верные своему слову люди. У них много титулов, начиная с патриарха клана, герцога Элдервуда. Семейное поместье, замок Чантилуп, находится в графстве Чешир, но всего в шаге от Уэльса. Нынешний герцог — молодой человек по имени Модред, ты его не знаешь. Бедняга. Не знаю никого, кто знаком с этим человеком. Сыновья, двоюродные братья, племянники и все прочие тоже купаются в титулах, от незначительных до довольно важных. Некоторые получены от короны за службу, но большинство — путем женитьбы, особенно на женщинах из знатных семей без сыновей-наследников. Не все титулы передаются только по мужской линии, а небольшая взятка может изменить завещание или майорат [2] . Богатство тоже есть, достаточное, чтобы внести эти изменения. Не будь они такими замкнутыми и не слыви они такими странными, эта семья могла бы обрести большую силу. Как смогла другая ветвь семьи, Уэрлоки.
— Но почему они такие замкнутые и почему считаются странными? — настойчиво спросил Хартли.
— Ну, говорят, что они могут видеть то, чего не можем видеть мы, простые смертные. Это перешло к ним от предков — колдунов и ведьм, за что их в свое время сурово наказывали. Это могло стать причиной того, что они прячутся от света. У обеих ветвей семьи печальная история: мужья и жены уходили, чтобы никогда не вернуться. Последним, кто так поступил, стала леди Генриетта Вон, которая, как я полагаю, была матерью леди Алтеи. Она оставила своего мужа и четверых детей лет четырнадцать-пятнадцать назад. Поселилась в маленьком поместье в Суссексе вместе со своей пожилой теткой, старой девой, и отказывалась говорить о своем браке.
— Как-то она проговорилась, что ее муж вступил в союз с дьяволом, — заметил Джиффорд. — Помню, однажды она сказала моей тетке, что все Воны прокляты, что ее дети отмечены дьявольской меткой и что ей пришлось бежать ради спасения своей души. Эта леди до ужаса набожна, как говорит моя тетка. Время от времени она посещает ее, когда бывает в Суссексе у сына, и заявляет, что с каждым годом разум леди Вон мутится все сильнее. Прошлой весной она говорила о своих детях, но, по словам тети Лили, полную бессмыслицу. Она постепенно теряет разум.
— А тетка рассказала тебе, что это была за бессмыслица? — спросил Хартли.
— Кое-что, — ответил Джиффорд. — Тетя Лили думает, что все ее бредни вызваны чувством вины, ведь она бросила своих детей. Вот что она рассказала моей тете: ее дочь может предвидеть смерть, в шесть лет девочка будто бы точно описала смерть их ближайшего соседа за два дня до того, как это произошло. В это тетя Лили могла бы поверить, но потом леди Вон заявила, что ее старший сын может передвигать вещи, не притрагиваясь к ним.
— А как насчет привидений?
— Э, нет, она только рассказала кое-что о своем муже и духах. И опять-таки, все это со слов тети Лили. — Джиффорд пожал плечами, внимательно глядя на Хартли. — Про Вонов и Уэрлоков постоянно говорят подобное. Они владеют магией, читают мысли, видят будущее, разговаривают с мертвыми. Как мне кажется, люди просто пытаются объяснить, почему эта семья избегает общества.
— А вы сами верите во все это?
— Не скажу, что я не верю. Никогда не видел, чтобы что-нибудь доказывало или опровергало эти слухи. Но посмотрите на лорда Яго. Молодой, красивый, знатный, состоятельный и, похоже, хороший человек. Почему же он так избегает светского общества? — спросил Джиффорд, и Олдус кивнул, соглашаясь с ним.
— Может, чтобы не встречаться с матерями, подыскивающими женихов для своих дочек?
— Возможно, но тогда почему он, по крайней мере, не бывает там, где обычно бывают холостяки? Он является членом всех клубов, но редко кто видит его хоть в каком-нибудь из них. У него есть несколько близких друзей, это правда, но он очень замкнут, и я не знаю причины. Не заика, не урод, никаких ужасных тайн или даже таких секретов, какие, должно быть, были у покойного Чаннинга, никакого признака застенчивости, душевной болезни или даже необоснованных страхов. Все Воны в некоторой степени похожи на лорда Уппингтона. Ну, так ты открыл их мрачную тайну? Поэтому мы и поджидаем их здесь? Поэтому ты так внезапно ими заинтересовался?
— Они знают про Клодетту.
— Не может быть, — сказал Олдус. — Мы сами только начали ее подозревать. Как же могут двое отшельников знать о ней?
— Я тоже не понимаю, — сказал Хартли. — Но они знают. Похоже, если я правильно понял сказанное, леди Алтея приехала в Лондон, чтобы предостеречь меня от мадам Клодетты, от опасности, а может быть, даже от смерти. Им известно о ее любовниках, они догадываются, что она специально выбирает себе мужчин, подозревают, что она совсем не та запуганная невинная эмигрантка, какой хочет казаться, и что руки у нее в крови.
— Проклятие! Но как?
— В том-то и дело. Послушать их, так все сведения, на сбор которых у нас ушли месяцы, леди Алтея получила через свои видения, а Яго — от призраков. Что бы я ни думал обо всем, ясно одно.
— Им известно слишком много.
— Точно. — Хартли услышал, как кто-то подошел к входной двери, и насторожился. — А теперь пусть они сами все объяснят. Будем надеяться, они сделают это, не вдаваясь в разговоры о призраках.
Алтея крепко прижимала к груди свой альбом, когда их с Яго провели в элегантную гостиную. Во время приветствий и представлений Алтея внимательно изучала двух друзей лорда Редгрейва. Олдус Ковингтон — младший сын барона, возможно, будущий виконт. Он был примерно такого же роста, как Яго, слишком худощавый, но, как она догадывалась, жилистый. Он был красавцем в классическом стиле: голубоглазый и светловолосый. Джиффорд Баннинг — маркиз, того же возраста и роста, что и лорд Ковингтон, но шире в плечах и мускулистее. Он был поразительно красив со своими темно-каштановыми волосами и пронзительными зелеными глазами.
В общем, улыбнулась про себя Алтея, она находится в обществе красивых, богатых и хорошо воспитанных джентльменов. Она села на диванчик, к которому ее подвел лорд Редгрейв. Матери, подыскивающие женихов для своих дочерей, разорвали бы ее на куски, узнай они об этом. Алтея немного насторожилась, когда лорд Редгрейв непринужденно уселся на диванчик рядом с ней, предоставив Яго кресло, стоящее рядом с диваном.
— По крайней мере, здесь нет крепких мужчин с цепями, веревками и тисками, — тихо сказала она Яго, пока дворецкий и слуга разносили чай, печенье и прохладительные напитки. Все это было, очевидно, подготовлено к их приходу.