— Я не могу найти…
— Тогда тебе придется попробовать каждый, по очереди.
Слушая, как Торнтон вставляет в замочную скважину один ключ за другим, Эмили едва сдерживала волнение. Найдет или нет? Время тянулось невыносимо медленно. Из-за двери доносилось позвякивание ключей, когда маленькие пальчики перебирали связку, и Эмили уже казалось, что это не кончится никогда. Как вдруг замок щелкнул, и дверь распахнулась. Эмили, едва Сдерживая крик восторга, бросилась к Торнтону, который стоял на пороге, смущенно улыбаясь.
— Какой же ты у меня храбрый, мой мальчик! — тихонько повторяла она, крепко обнимая малыша. Явно довольный собой, тот гордо расправил плечи и выпятил грудь, заставив Эмили улыбнуться.
— А что мы будем делать теперь?
— Поскорее уйдем отсюда.
— И куда мы пойдем?
— Ш-ш-ш… Давай поговорим потом. Нам нужно успеть собраться, пока никто не проснулся. Иди одевайся, милый, и сложи свои вещи.
Сама Эмили не теряла ни секунды — так быстро она не одевалась и не собиралась никогда в жизни. Когда все было готово, она тихонько выскользнула из комнаты и заперла дверь на ключ. Если ей удастся положить связку на место, хозяева дома не сразу догадаются, что она сбежала.
Взяв Торнтона за руку, Эмили осторожно спустилась по лестнице. Мальчик молча ждал, пока она положит ключи на место, после чего они выскользнули из дома и быстро пошли прочь.
— Куда мы идем, мама? Эмили тяжело вздохнула:
— Сама пока не знаю.
— Давай пойдем к дяде Клауду.
— Не уверена, что Клауд нам очень обрадуется, милый, ведь он так и не пришел нас повидать. Может, мы ему совсем и не нужны…
— Он приходил.
Эмили с недоумением взглянула на мальчугана:
— Что ты сказал?
— Он приходил, а ты его прогнала. — Торнтон с осуждением взглянул на Эмили.
— О чем ты говоришь? Я его не видела. Ты уверен, что это тебе не приснилось?
— Еще как уверен! Он со мной разговаривал, и тетя Дороти сказала, что пойдет и позовет тебя. А потом она сказала… — Торнтон нахмурился, словно пытался припомнить каждое слово разговора, который он не очень понял. — Сказала, что ты не хочешь его видеть и чтобы он все забыл…
— А что же Клауд? — тихо спросила Эмили.
— Он ушел.
— И когда это было, детка? Ты помнишь?
— Сразу после церкви. Но не в последний раз, а раньше.
— Значит, больше недели назад, — в ужасе прошептала Эмили. — Клауд был здесь, как и обещал, но как они могли со мной так поступить?
— Ты не должна была его прогонять. Ты сделала плохо.
— Но я его не прогоняла. Дороги даже не сказала мне, что он был в доме.
— Она наврала?
— Да.
— И теперь мы пойдем к дяде Клауду?
— Вряд ли. Ведь он не знает, что Дороти его обманула.
— А мы ему скажем. — Торнтон, по-видимому, уже принял решение.
— Дай мне минутку подумать, милый.
Эмили понимала, что у Клауда не было причины сомневаться в правдивости Дороти, и, следовательно, сейчас он меньше всего хотел бы видеть ее.
Но когда она поглядела на Торнтона, глаза ее радостно блеснули. Клауд не захлопнет дверь перед ребенком, а значит, у нее будет возможность поговорить с ним. Хотя она не была уверена в успехе, однако попробовать стоило.
Когда Эмили поняла, что ее заперли, первой и единственной ее мыслью было удрать, и только сейчас, стоя посреди дороги и держа за руку малыша, она до конца осознала, что идти ей все равно больше некуда. Если Клауд не пустит ее к себе, то по крайней мере найдет какое-нибудь место подальше от Локриджа, где она смогла бы жить. В конце концов он тоже несет ответственность за благополучие будущего ребенка — ведь он его отец.
Подняв на нее взгляд, Торнтон нетерпеливо спросил:
— Ну что, подумала?
— Да. Мы идем к Клауду. Он может быть в салуне, так что когда будем проходить мимо, нужно заглянуть туда.
Не доходя до салуна, Эмили остановилась и свернула на тенистую аллею.
— Торнтон, крошка, я хочу попросить тебя сделать для меня одну вещь.
— Какую? — Большие глаза Торнтона совсем слипались, но он мужественно боролся со сном.
— Я хочу, чтобы ты зашел в салун и узнал, нет ли там дяди Клауда. Только не говори никому, что я здесь.
Когда мальчик ушел, Эмили, прижавшись к стене, стала наблюдать за дверью салуна. Оттуда то и дело, пошатываясь, выходили посетители, однако Эмили никто не замечал. Время тянулось невыносимо медленно, и она уже начала опасаться, как бы кому-то из завсегдатаев заведения не пришло в голову отправить Торнтона обратно к Харперам, как вдруг дверь отворилась и из нее вышел Торнтон.
— Его там нет. Один дядя сказал, что он у Вулфа, — сообщил мальчуган. — Мы теперь пойдем туда?
— Да, детка. Ты сможешь пройти сам хотя бы часть пути?
Торнтон, нахмурившись, кивнул.
— А если ты сильно устанешь, я тебя понесу. Эмили взяла мальчугана за руку, и они тронулись в путь.
Ранчо Вулфа Райдера располагалось в нескольких часах ходьбы от города. Торнтон семенил своими маленькими ножками рядом с Эмили, изо всех сил стараясь не отставать, но ей все равно приходилось время от времени замедлять шаг.
— Мама, а что мы будем делать, когда придем к дяде Клауду?
— Я сама не знаю, милый. Он ведь может мне не поверить, когда я скажу ему, что Дороти солгала.
— Ну, уж мне-то он поверит. Я же мужчина, а ты просто девчонка.
Улыбнувшись, Эмили вынуждена была с ним согласиться: Клауд быстрее поверит Торнтону, чем ей. Но все равно именно ей придется ответить на его вопрос, почему Дороти солгала, — а ведь она об этом и понятия не имела.
— Я не уверена, что это поможет, детка. Вдруг ему не захочется, чтобы мы с ним остались.
— Неправда! Я знаю, он нас любит, — быстро возразил Торнтон.
— Да, милый… особенно тебя. Однако это еще не значит, что он захочет заботиться о нас.
— Ну и пусть. Нам с тобой и так хорошо, правда?
— Да, милый. — Эмили крепко обняла Торнтона и поцеловала его в лоб, после чего они снова продолжили своп путь.
— Мне бы так хотелось, чтобы Клауд был у нас лапой!
— Верно, Торнтон, — тихо проговорила Эмили. — Это было бы прекрасно. Только давай не будем слишком надеяться.
Примерно на полпути Эмили пришлось взять малыша на руки, потому что он засыпал прямо на ходу. Привязав его к спине одеялом, она взяла в руки сумки и двинулась дальше. Интересно, уехала бы она из Бостона с такой же радостью, если бы заранее знала, что ее ждет? Эмили понимала, что когда доберется до ранчо Вулфа, будет уже очень поздно, и вознесла Господу молитву, чтобы хоть кто-нибудь еще не спал и уложил их с Торнтоном в постель.