— Как я здесь очутилась? Я ведь ехала сзади, — ничего не понимая, пробормотала она, потирая виски, чтобы окончательно развеять остатки сна.
— Ну да, а потом уснула, — ответил Гейбл, натягивая поводья.
— И упала с седла?
— Почти. Я остановился, а Майкл пересадил тебя.
— Странно! Я ничего этого не помню… А почему же я не проснулась?
— Зато теперь ты проснулась и можешь сама его поблагодарить.
Гейбл спешился и ссадил Эйнсли.
— Мы остановимся здесь на ночь, утром двинемся дальше и скоро окажемся на моей земле.
— Рональд здесь? — спросила Эйнсли, высвобождаясь из объятий Гейбла.
— Да. Он и мои люди уже ждали нас. Они вон там, слева, под деревьями.
Глядя вслед Эйнсли, стремительно умчавшейся разыскивать Рональда, Гейбл почувствовал внезапный укол ревности. Каждая минута, проведенная им в обществе девушки, только осложняла ситуацию. Пока его люди готовили ночлег и разжигали костер, Гейбл подошел к Джастису и сел с ним рядом.
— Как ты себя сегодня чувствуешь, кузен? — спросил он молодого человека, протягивая ему бурдюк с вином.
— Слишком хорошо, чтобы оставаться пленником этих носилок, — пробурчал Джастис.
— Тебе недолго осталось мучиться на них, скоро ты переберешься в удобную постель, и тогда выздоровление пойдет полным ходом.
— Но, Гейбл! — протестующе крикнул Джастис.
— Только не пытайся уверить меня, что уже здоров и готов хоть завтра сражаться наравне со всеми! Ты все еще очень бледен, а любое движение причиняет тебе боль — я же вижу, как ты морщишься. Если только мы не ввяжемся в битву, где даже твоя рука, ослабевшая от раны, сможет пригодиться, было бы глупостью пренебрегать здоровьем. Так что не позволяй пустому тщеславию мешать твоему выздоровлению, а то как бы тебе не пришлось навеки остаться калекой!
Джастис в сердцах выругался и постарался поудобнее опереться на ствол дерева, рядом с которым были установлены его носилки.
— Да не сама рана меня беспокоит, — признался он тихим, подавленным голосом, — а то, что заработал я ее от женской руки. Эта рыжеволосая малютка шотландка повергла меня наземь, будто я и не воин вовсе, а какой-нибудь неженка паж! — Услышав откровенный смех Гейбла, молодой человек недовольно взглянул на кузена. — Ничего смешного здесь нет. Надо мной еще будут потешаться другие, так что хоть ты пощади!
— Ты зря считаешь, что твоя гордость уязвлена тем, что тебя ранила леди Макнейрн. Скоро все в Бельфлере узнают, что она вовсе не слабое, изнеженное дитя. Сегодня она в рукопашной убила здоровенного мужчину.
Встретив удивленный взгляд Джастиса, Гейбл кивком подтвердил, что тот не ослышался:
— Она сумела достать оружие, а один из негодяев, напавших на нас, решил, что девушка будет легкой добычей. — Гейбл взглянул налево, туда, где рядом с Рональдом сидела Эйнсли. — Правда, это было первое ее убийство, и далось оно нелегко. Но, я думаю, она справится. Воли ей не занимать!
— Что да, то да. Исключительно сильная женщина! Наверняка дамам Бельфлера будет непросто разгадать ее. — Взглянув на кузена, Джастис неожиданно добавил: — Такая отважная и искусная в бою женщина станет хорошей женой человеку, который собирается обосноваться на этой дикой земле.
— Не трудись выбирать мне жену, кузен, — с улыбкой заметил Гейбл. — Я уже давно решил, какая спутница жизни мне нужна, и какой бы соблазнительной и волнующей ни была Эйнсли Макнейрн, она не та женщина, которую я ищу. В моей игре эта девушка лишь пешка.
Произнося эти слова, Гейбл намеренно избегал пристального взгляда Джастиса, опасаясь выдать себя. То, что он только что сказал, прозвучало не слишком убедительно.
— Эта красотка — сплошная головная боль, и чем скорее мы от нее избавимся, тем лучше.
— Не тревожься понапрасну, девонька, — попытался Рональд успокоить Эйнсли, после того как она рассказала, что произошло на холме. — Да этот бандит убил бы тебя не задумываясь, если бы ты его не опередила!
— Я знаю.
Она внимательно посмотрела на Рональда, с удовольствием отметив, что вынужденное бегство от разбойников не причинило вреда его здоровью.
— Кажется, ты неплохо перенес это приключение.
— Да. Ребята старались изо всех сил — несли меня быстро, но аккуратно. Единственное, о чем я сожалею, — что их стараниями я в конце концов попаду в Бельфлер, а не в Кенгарвей.
— Бельфлер?
— Ну да. Так называется замок сэра Гейбла.
— Ты говоришь — Бельфлер [2] ? Довольно странное название для рыцарского замка… Интересно, почему он его выбрал?
— По-моему, ты вообще интересуешься этим человеком гораздо больше, чем следовало бы.
Эйнсли слегка покраснела под пристальным взглядом Рональда, но не отвела глаза, а кивнула, соглашаясь. Не было никакого смысла скрывать от него свои чувства.
— Боюсь, что да. Но не тревожься об этом, мой друг.
— Ты так считаешь? Но мы можем задержаться в Бельфлере довольно долго.
Эйнсли сама понимала возможную опасность такого поворота событий, однако улыбнулась и успокаивающе похлопала Рональда по плечу.
— Сэр Гейбл — человек благородный, а я — взрослая женщина. Что бы между нами ни произошло, ответственность за это падет только на нас с ним.
Услышав, как Рональд пробормотал что-то невнятное — явно ругательство, — Эйнсли безмятежно улыбнулась, желая чувствовать в душе ту же уверенность, что прозвучала в ее словах. Если Гейбл де Амальвилль испытывает к ней интерес как к женщине, длительное пребывание в Бельфлере и впрямь может оказаться опасным. И на этот раз Рональд ей не поможет. Если что-то произойдет — или не произойдет — между ними, она должна будет справиться с этим сама. Эйнсли оставалось только молиться, чтобы она, вооружившись разумом и волей, сумела совладать с соблазном, не подвергая опасности Рональда… и свое собственное сердце.
Бельфлер возвышался на скале, внушительный и неприступный. Как только Эйнсли въехала на вершину небольшого холма и увидела замок Гейбла, ее охватило смешанное чувство. Награждая своего вассала-норманна, король Давид явно не поскупился. Даже на таком расстоянии замок свидетельствовал о богатстве владельца и выглядел великолепно — не то что обиталище ее собственного семейства. Эта крепость, сложенная из серого камня, представала воплощенным символом пропасти, разделявшей сэра Гейбла де Амальвилля и Эйнсли Макнейрн. Все остальные различия и препятствия, начиная от ее положения пленницы Гейбла и кончая необычным воспитанием, полученным Эйнсли, могли быть легко объяснены и отринуты. Но вот огромный замок, только что представший ее взору, не оставлял никаких иллюзий. По сравнению с Бельфлером Кенгарвей выглядел как жалкая хижина бедного фермера.