— Что тебя беспокоит, дочка? — поинтересовался лорд Фрейзер, когда леди Маргарет со стуком захлопнула дверь и принялась в гневе мерить шагами спальню, время от времени натыкаясь на мебель и с руганью отшвыривая ее прочь.
— Эта сучка Макнейрн все-таки затащила сэра Гейбла к себе в постель! — резко бросила Маргарет, запуская в стену тяжелой кружкой.
— Ты уверена, дочка?
Лорд Фрейзер на лету поймал несчастную кружку и, наполнив ее сидром, опустился на кровать.
— Да они только что в обнимку прошли мимо моей двери! Даже не удосужились стряхнуть солому с одежды… Ясно, что валялись на конюшне, как скоты.
— Это вовсе не означает, что он на ней женится. Она ведь Макнейрн, разве ты забыла? Дело не только в том, что ее отец покрыл позором это имя. Сама девушка — незавидная невеста: ни земли, ни денег, ни положения. Кто же возьмет такую в жены?
— Мужчины способны и не на такие глупости. — Маргарет прислонилась к кровати и, скрестив руки на груди, уставилась на дверь. — Какой удар по моей гордости — знать, что эта презренная шлюха Макнейрн путается с мужчиной, за которого я собираюсь замуж! Ну ничего, она мне дорого за это заплатит…
— Ты ведь уже хотела избавить Бельфлер от этой девушки, но твой план провалился.
Маргарет с вызовом посмотрела на отца:
— План был хорош, только исполнять его взялись дураки! Теперь я возьмусь за это дело сама. Я начинаю склоняться к мысли, что не стоит убивать ее здесь…
— А где же тогда? Не будешь же ты ждать, пока она вернется в Кенгарвей!
— Нет, не буду. Я подумала… Пожалуй, никого не удивит, если эта сучка внезапно исчезнет из Бельфлера. В конце концов, пленники частенько сбегают из своих тюрем, не так ли?
Эйнсли потянулась и вздохнула, обнаружив, что кровать рядом с ней пуста. Значит, Гейбл ушел от нее еще до рассвета, как и намеревался. Она понимала, что подобная осмотрительность необходима. И все же ей было обидно, что они вынуждены прятаться. Насколько было бы лучше проснуться в объятиях Гейбла и не беспокоиться о том, что подумают и что будут говорить люди. Эти предосторожности лишали их любовь частички ее очарования.
Эйнсли подложила руки под голову и уставилась в потолок. Впервые в жизни вкусив любовь, она ощущала боль во всем теле, но это неудобство было пустяком по сравнению со сладостными воспоминаниями прошлой ночи. Эйнсли понимала, что ее поступок достоин осуждения — об этом говорило полученное ею воспитание, — но чувства свидетельствовали о другом. Рональд ни за что бы не осудил ее за эту попытку доставить себе хоть немного счастья, а только его мнением она и дорожила.
Перевернувшись на бок, Эйнсли решила, что еще слишком рано. Даже солнце еще не взошло, значит, и она может немного поваляться в постели. Наверное, Гейбл разбудил ее, уходя, потому что она чувствовала себя невыспавшейся. Откуда-то потянуло холодком, и Эйнсли поплотнее закуталась в одеяло. Услышав чьи-то шаги, она нахмурилась, но не успела даже повернуться, потому что в этот момент страшный удар обрушился на нее.
— Осторожнее, дурачье! — прошипела леди Маргарет, подходя к бесчувственной Эйнсли и всматриваясь в ее рану. — Нельзя оставлять никаких следов.
Удостоверившись, что из раны не течет кровь, она подала знак двум сопровождавшим ее верзилам завернуть девушку в одеяло.
— Вынесите ее отсюда, да так, чтобы вас никто не заметил. Я соберу ее вещи и тут же пойду за вами.
— А на что нам ее тряпки? — спросил рябой темноволосый мужчина, перебрасывая Эйнсли через широкое плечо.
— Потому, мой глупый кузен, что она якобы сбежала. Кто же поверит, что она ушла босиком и в одной тоненькой ночной рубашке? Ну давай пошевеливайся, Ян, — приказала леди Маргарет. — И не вздумай наделать глупостей! Имей в виду — за каждым твоим шагом следит твой напарник.
Запихивая одежду Эйнсли в седельную сумку, Маргарет вполголоса выругалась. Она предпочла бы иметь более толковых сообщников, чем ее кузен и его друг. Но, к сожалению, только эти двое могли исчезнуть из Бельфлера, не вызывая ничьих подозрений. Никому и в голову не придет удивиться тому, что оруженосцы лорда Фрейзера внезапно покинули замок, чтобы сопровождать его сына в очередной экспедиции. А завернутую в одеяло Эйнсли вполне можно выдать за часть их багажа.
Первые лучи солнца уже окрасили небо, когда леди Маргарет вышла проводить отъезжающих. Ее не волновало, увидит ли ее кто-нибудь из обитателей Бельфлера в столь ранний час. В конце концов все легко объяснить — она поднялась, чтобы попросить кузена передать подарок и письмо брату. Вряд ли в Бельфлере усомнятся в правдивости таких слов — для этого они недостаточно хорошо ее знают. Потирая руки, чтобы согреться, леди Маргарет поспешила обратно в замок, заранее предвкушая переполох, когда обнаружится исчезновение Эйнсли Макнейрн.
Почувствовав прикосновение чего-то твердого, Эйнсли негромко застонала. С трудом сохраняя равновесие, она попыталась сесть и тут же покачнулась от внезапного приступа тошноты. В голове шумело. Эйнсли никак не могла понять, как она очутилась на твердой, холодной земле, да еще завернутая в одеяло, вместо того чтобы находиться в теплой, уютной постели. В это мгновение ей на глаза попались покрытые грязью сапоги. Отчаянно растирая виски, чтобы отогнать навязчивую боль, Эйнсли с трудом подняла голову и увидела двух мужчин. В одном она тут же узнала Яна Фрейзера. Ужасное предчувствие сжало сердце девушки. Была только одна причина, по которой ее могли увезти из Бельфлера в такую рань и так далеко. Очевидно, эти двое собираются убить ее.
— Куда вы меня завезли? — стараясь сохранять присутствие духа, спросила Эйнсли, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
— В укромное местечко к югу от Бельфлера, — объяснил Ян. — Примерно в пяти часах езды.
— Значит, вы направляетесь не в Кенгарвей?
— Ты правильно догадалась. Дело в том, что моя кузина очень невзлюбила тебя, Эйнсли Макнейрн. Ну, сэр де Амальвилль в наших краях новичок и плохо знаком с леди Маргарет. А тебе, я полагаю, известно, что случается с теми, кого она возненавидит.
— Да, известно. Она посылает к ним неповоротливых, глупых кузенов, чтобы они обагрили себе руки кровью!
— Попридержи язык, женщина! Не забывай, что сейчас твоя жизнь в моих руках, — отрезал Ян, побагровев от гнева.
— В твоих руках орудие убийства, вот и все. Ведь у тебя не хватит мужества заявиться к своей кузине, этому исчадию ада, и доложить, что ты оставил меня в живых. Так чего же вы медлите, ты и этот тупоголовый верзила, твой напарник? Делайте, что вам приказано, и уползайте в свое гнусное логово!
К удивлению Эйнсли, на нее набросился не Ян Фрейзер, а его спутник. Очевидно, его подстегнули ехидные нападки девушки. Эйнсли застонала от боли, когда верзила всей тушей навалился на нее и сжал руками горло. Задыхаясь и тщетно пытаясь расцепить массивные ручищи, Эйнсли в то же время старалась нащупать кинжал убийцы. Когда ее пальцы коснулись рукоятки, у девушки вырвался вздох облегчения. Используя тело нападавшего как прикрытие, чтобы Фрейзер не догадался, чем она занята, Эйнсли вонзила кинжал между ребер верзилы и вскоре почувствовала, как остро отточенный клинок вошел ему в сердце. Мужчина застонал и всей тяжестью навалился на девушку. Она оттолкнула его, молниеносным движением выхватив меч, и вскочила, вооруженная и готовая для битвы, прямо перед изумленным взором Яна Фрейзера.