…Ида быстро проглотила кусок яблока, торопясь одарить беззаботной улыбкой вошедшего в палатку Дрого, но попытка ее оказалась явно безуспешной — улыбка выглядела неестественной, словно нарисованной, в глазах застыли страх и чувство вины. Судя по его неприветливому лицу, Дрого отнюдь не забыл о ее проступке, повлекшем за собой столь трагичные последствия. Взяв с блюда яблоко, Дрого уселся рядом с Идой перед очагом и мрачно покосился на нее. От этого короткого, но весьма выразительного взгляда Иде захотелось провалиться сквозь землю.
— Друзья Ги уже наказаны? — решилась она прервать тягостное молчание.
— Их судили и повесили, — сухо бросил Дрого и уставился на огонь.
— О… — вырвалось у нее. Эти негодяи, безусловно, заслуживали кары, но Ида не могла представить, что приговор будет столь суров, а казнь — столь мучительной. Дрого продолжал молчать, и Ида на конец отважилась. — Если ты решил меня как следует отчитать, то сделай это, пожалуйста, быстрее, — выпалила она.
Дрого негромко рассмеялся и покачал головой.
— Поначалу мне очень этого хотелось, но потом я решил, что не стоит махать кулаками после драки. Надеюсь, ты хоть поняла, какая опасность угрожала твоей жизни. И не только твоей — ты поставила под удар Мэй.
— И тебя, — виновато прошептала она.
— Ну, отправляясь к Ги, я вовсе не думал, что меня ожидает смерть: он был настолько глуп, что даже не потребовал с меня клятвы прийти одному. Да, его человек привел меня на место безоружным. Но ничто не мешало явиться туда и моим друзьям — с мечами. До сих пор не верится: неужели он и в самом деле искренне полагал, что я явлюсь к нему как агнец на заклание?
— Ги видел, что ты добр, честен, милосерден, и считал эти качества проявлением слабости, нерешительности и глупости. Он боялся только меча в твоей руке. Забудь о нем. Слава Богу, все закончилось благополучно и он получил по заслугам.
Закутавшись в одеяло, Ида сидела возле узкого, забрызганного грязью окна, выходящего на кривую лондонскую улочку. Армия норманнов вошла в столицу три дня назад. Приближенным Вильгельма, и Дрого в том числе, были предоставлены для жилья небольшие дома; большинство же воинов по-прежнему располагались в повозках и палатках.
Ида почти не видела Дрого. Он приходил поздно ночью и поднимался с первыми лучами солнца, когда она еще спала. Ей очень не хватало его, и мысли о том, что, может быть, уходят последние дни, когда они могут побыть вместе, делали ее тоску непереносимой.
За эти три дня Ида успела возненавидеть Лондон — серый, шумный, с запруженными народом улицами. В толпе горожан резко выделялись кольчуги норманнов — хотя большая часть армии стояла лагерем в пригородах, днем они буквально наводняли центр. Небо над городом было мутным от столбов дыма сотен каминов и костров; узкие, причудливо изогнутые улицы завалены конским навозом, мусором и грязью, а вдоль домов нередко пробегали крысы, большие и жирные. Когда-то Ида стремилась убежать от шума и духоты Пивинси. Лондон оказался во сто крат хуже.
Впрочем, будь Дрого все время с ней рядом, столица виделась бы Иде в более приятном свете. Но видно, им не суждено быть вместе. Коронация Вильгельма состоится через несколько дней, после чего он начнет раздавать награды тем, чьи мечи добыли ему корону, даруя им земли, отнятые у саксов. Без сомнения, немалый надел получит и Дрого. и этого Ида боялась больше всего. Может ли крупный землевладелец-норманн оставить у себя свою бывшую пленницу-саксонку? А она могла называть себя только пленницей — ни о любви, ни тем более о совместном будущем Дрого ей не говорил.
Мрачные размышления Иды прервал стук в дверь. Должно быть, это Мэй, подумала Ида. Но почему так рано? Плотно запахнувшись в одеяло и подобрав его снизу, чтобы оно не волочилось по полу, Ида мелкими шажками направилась к двери. Открыв ее, она остолбенела; предназначавшаяся Мэй приветливая улыбка медленно сползла с ее лица. К великому ужасу Иды, перед ней стоял Вильгельм — тот самый Вильгельм, который всего через несколько дней должен был стать королем Англии! Ее вывел из оцепенения громкий смех стоящих за его спиной Дрого, Танкреда, Унвина и еще двух незнакомых норманнов, которых тоже развеселил ее ошарашенный вид.
— Чему я обязана столь высокой чести? — с трудом выдавила из себя Ида, удивляясь, почему ее голос вдруг стал таким сиплым.
Дрого горделиво улыбнулся. Застигнутая врасплох, его подруга была удивительно хороша — разрумянившиеся от волнения щеки, стройная фигура, которую тонкая ткань одеяла не скрывает, а выгодно обрисовывает, пышные разметавшиеся волосы, волнами ниспадающие на плечи…
Было заметно, что и на Вильгельма Ида произвела не меньшее впечатление. Чуть помедлив, он торжественно взял ее руку и, склонив голову, коснулся ее губами. Иде этот знак внимания стоил того, что непокорное одеяло моментально соскользнуло; и как только ее рука освободилась, девушка судорожно ухватилась за его край, снова вызвав смех. Закрывая плечо, она с удовлетворением подумала, что норманны не могли не увидеть лямку ее ночной рубашки и не понять, что под одеялом она не совсем раздета.
— Его светлость герцог Вильгельм прибыл к тебе, — объявил Дрого, — чтобы ты могла принести ему клятву верности.
— Как? Прямо сейчас? — изумилась Ида; заметив, что свиту будущего короля упорно не покидает веселье, она гордо выпрямилась: — Но женщины не приносят клятву верности.
— Для тебя его светлость решил сделать исключение, — со значением произнес Дрого.
И тут Ида вспомнила, что сказала Вильгельму в Пивинси. Она спокойно, с достоинством опустилась на одно колено перед Вильгельмом, произнесла высокопарную клятву, слова которой мог бы подобрать далеко не всякий рыцарь, и поцеловала кольцо на его руке. Вильгельм помог Иде подняться и снова поцеловал ей руку.
— Твой французский превосходен, дитя мое, — чуть улыбнулся он. — Твоя мать учила тебя очень хорошо.
Хотя Дрого и говорил Иде, что Вильгельм с пониманием отнесся к ее попытке скрыть свое знание французского языка, сердце у нее все же екнуло.
— Ваша светлость… — начала Ида, лихорадочно подыскивая слова оправдания, но Вильгельм прервал ее:
— Не надо извинений. Я тебя ни в чем не виню. Когда моя супруга прибудет сюда, я расскажу ей об Иде из Пивинси. Думаю, ее весьма позабавит твоя уловка и… твоя история.
Сказав еще несколько любезностей, Вильгельм и сопровождающие его норманны покинули дом. Несколько мгновений Ида молча смотрела на закрытую дверь, затем обессиленно упала на кровать. И почти тут же услышала, что дверь открывается снова. Она испуганно подняла голову и облегченно вздохнула: это был Дрого, один.
— Что это за шутка?! — возопила Ида. — У меня после нее просто сил не осталось, а то я кинулась бы на тебя с кулаками!
Дрого примирительно рассмеялся и поцеловал ее в щеку.
— Думаю, для Вильгельма это не совсем шутка. Он внезапно вспомнил твои предсказания и захотел, чтобы они осуществились.