Парлан вроде бы такую клятву дал, и отец успокоился. Повторяю, за всем этим что-то кроется. Что же касается Парлана Макгуина, он хитрец, каких мало, и к тому же ужасно самодовольный.
Вытирая слезы, выступившие у нее от смеха, Джиорсал наконец выговорила:
— Из того, что ты рассказывала, видно, что он вовсе не животное, которое питается сырым мясом, как о нем болтают.
— Точно, он не такой. — Тут Эмил поведала Джиорсал историю своего неудавшегося побега. — Ты знаешь, ничего дурного от него, кроме крика, я не увидела и не услышала. Еще, пожалуй, он топал от ярости ногами — вот, пожалуй, и все.
После прогулки Эмил удалилась, в глубине души полагая, что развеяла все страхи сестры. На самом же деле она их только увеличила. Когда Менгусы возвращались к себе в лагерь, Джиорсал на короткое время оказалась один на один с Парланом. Женщина взглянула на великана снизу вверх, явственно озадачив его блеснувшей в ее глазах яростью.
— Не смейте делать Эмил больно, — прошипела она.
— Как я уже имел честь сказать вашему отцу… — начал было он.
— Я знаю, что вы сказали отцу, двуличный человек. Но со мной эти штучки не пройдут. Мне, признаться, наплевать на ее девственность и такого рода условности. В настоящий момент я говорю о сердце девочки, и если вы оставите синяки и ушибы там, вам придется горько об этом пожалеть, Парлан Макгуин.
— О чем это она? — осведомился Латан, когда Менгусы удалились.
— У этой дамы при виде младшей сестры вдруг взыграли материнские инстинкты. Она предупредила меня, чтобы я берег Эмил.
— Ты никогда не поднимал руку на женщину…
— Это надо понимать в переносном смысле. Она заботится не о ее теле, но о сердце. Она боится, что обаяние поможет мне завоевать любовь девушки.
Лаган хмыкнул, и приятели направились в зал замка.
Потом — совершенно неожиданно — он вдруг сделался серьезным.
— Слушай, а что будет, если она и вправду того?..
— Что «того»? — рассеянно переспросил Парлан, думая в этот момент о хрупком тельце желанной женщины, которая ждала его в огромной кровати Макгуинов.
— Вправду влюбится. Множество девушек бросили свои сердца к твоим ногам. Вполне возможно, что Эмил Менгус поступит так же.
— Вот уж нет. Эмил Менгус не станет этого делать.
Хотя бы потому, чтобы у меня не было возможности заставить ее сердце страдать. Она вручит мне его в руки и потребует достойного с ним обращения.
— И что будет, если она поступит именно таким образом?
— Если я на ней женюсь, это будет стоящее дело, ты как полагаешь? Брак обыкновенно бывает удачным, если девушка вместе с приданым вручает жениху и свое сердце.
— Значит, подумываешь на ней жениться, так, что ли?
— Точно. Как я уже говорил, возраст у меня для этого подходящий, кроме того, мне нужен наследник. Ну и еще — лучшей женщины я пока не встретил. — Парлан улыбнулся Лагану и, когда тот направился в свои покои, крикнул ему вслед:
— Кроме того, это наверняка успокоит встревоженную до невозможности Джиорсал Макверн!
Старшая сестра все еще раздумывала над состоянием бедного сердца Эмил, когда в их палатку вошел Иен и стал располагаться на ночь. Джиорсал тем временем быстренько взвесила возможность женитьбы Парлана на Эмил и пришла к выводу, что это последнее из того, что может произойти. Парлан Макгуин никак не походил на человека, способного предпочесть брак ничем не ограниченной свободе холостой жизни.
Разоблачаясь на ночь и раскладывая вещи по местам, Иен был вынужден наблюдать за бесконечными хождениями супруги туда-сюда. Наконец любопытство пересилило обычную сдержанность, и он спросил:
— Что тебя так взволновало, дорогая?
— Они любовники, Иен.
— Ага, ты наконец-то пришла к этому выводу. Но ты, помнится, не хотела, чтобы это слишком на тебя давило.
— Правильно. Но это произошло до того, как я узнала о ее чувствах к этому человеку. Если она еще его не любит, то хочу тебе сообщить, что весьма к этому близка.
— Вот оно что. — Тут Иен снял рубаху, чтобы помыться.
— Неужели это все, что ты можешь сказать по поводу их с Парланом отношений? — воскликнула женщина, однако не забыла подать мужу полотенце.
— Милая, тут уж ничего не поделаешь. Сердцу, как говорится, не прикажешь. У него свои пути. Собственные.
Джиорсал улеглась на походную постель и зарылась лицом в ладони.
— Она разобьет себе сердце и при этом все равно будет вынуждена выйти замуж за Рори Фергюсона.
— Да… — Иен улегся на своей стороне постели и принялся гладить жену по спине. — Тем не менее Эмил будет знать, что такое сладость любви, и сохранит прекрасные воспоминания. Думаю, что, скажи ты ей все, как оно будет, она все равно выбрала бы путь, по которому пошла. Она — девушка практичная и не забывает, что рано или поздно свадьба с Рори состоится. Вполне возможно, Эмил поэтому так спешит насладиться радостями жизни.
— Именно это она мне и сказала. — Джиорсал повернулась, чтобы как следует рассмотреть выражение лица мужа. — Кроме того, она сообщила, что Черный Парлан обещал не допустить этой свадьбы.
— Да ну? И он что же, объяснил, как собирается сделать это?
— Нет. Просто заявил, что замуж за Рори Фергюсона она не выйдет.
— Что тебе сказать? Несмотря на все неприятности, которые принес нам этот человек, я его уважаю. Если он обещал, что свадьбе не бывать, скорее всего так и выйдет. А если не упомянул причину, у него, значит, имеются веские для этого основания — вот и все.
Парлан почувствовал, что его неприязнь к Рори Ферпосону вполне оправданна, когда глубокой ночью Эмил пробудилась от кошмара, дрожа от ужаса. Слово за словом она рассказала, что видела во сне. Главную роль в ее страшном сновидении играл именно Фергюсон. Парлан, конечно, мог рассказать возлюбленной все, что знал о Рори сам, и понимал, что это только увеличит ее страх перед этим человеком и, вероятно, навсегда лишит Эмил возможности спокойно спать.
— Я вот думаю, неужели кошмар начался тогда, когда, сидя за столом, я почувствовала какой-то внутренний холод? — спросила она, прижимаясь к его большому, теплому телу.
— Это что же за холод такой, милая? — Парлан старался побороть вновь вспыхнувшую в нем страсть, поскольку понимал, что ее проявления сейчас не к месту.
— Я же говорю, за столом, когда обед уже кончался, меня пронзил холод, пробрал до костей. И при этом меня посетили очень странные мысли…
Прижав девушку к себе, он спросил:
— Что за мысли, Эмил? Не молчи, говори, это поможет тебе избавиться от страха.
— Как будто на небосклоне появилась густая черная тень, на мгновение заслонившая от меня солнце. И тут я поняла, что на волю вырвалась злая сила, которая коснулась меня своими ледяными пальцами. — Она содрогнулась и уткнулась лицом в его грудь. — Не могу отделаться от мысли, что меня ждет нечто ужасное. И еще — я видела во сне мать.