— Дураком тебя, пожалуй, не назовешь, — промолвил Малколм, ухмыляясь. — Хотя как сказать.
— Вот-вот, все вы так думаете. Мысль, которая пришла мне в голову после первой же ночи, не оставила меня. Более того, она превратилась в уверенность. Из Эмил получится отличная хозяйка Дахгленна. Когда вернусь из Данмора, займусь этим.
— Ты, стало быть, берешь эту шлюху Кэтрин с собой?
— Не хочет она домой, что ты будешь делать. Говорит, что ей необходимо подготовиться к пребыванию при дворе в Стирлинге.
Малколм издал звук, который должен был изобразить недоверие.
— Думаю, она использует это время, чтобы наговорить Эмил всяких гадостей о тебе.
— Догадываюсь. Она старалась преуспеть в этом, как только объявилась здесь. К сожалению, выгнать я ее не могу. Остается надеяться, что Эмил будет помнить, что я рассказал ей об этой даме, и примет во внимание, что все ночи я проводил с ней, несмотря на призывные взгляды Кэтрин. В конце концов это вопрос доверия. Кстати, не забывай о Менгусах.
— Если две бабы захотят подраться, тут уж я ничего не смогу поделать.
Парлан расхохотался.
— Я о другом. Следи за тем, чтобы оба молодых Менгуса не сбежали.
— Думаешь, она попробует улизнуть?
— Она сама — нет. Мне хочется верить, что оставить меня ей будет непросто. Кроме того, Эмил знает, что я уехал на Элфкинге. Но вот ее братец может подбить ее на такой подвиг. Откуда ему знать, что я задумал? План, который мы обсудили с ним в самом начале, требует для исполнения времени — и немалого. Поэтому я не смогу винить Лейта, если он вдруг решит, что я его надул.
— Если он привезет сестру домой, это будет означать, что ее отдадут Рори Фергюсону. На это Лейт не пойдет.
— Можешь не сомневаться, что у него множество собственных планов по поводу того, как расстроить эту свадьбу.
Он даже может решить, что настала пора избавиться от меня.
— Отчего тебе не поделиться с ним своими идеями?
— Как раз сейчас у меня нет для этого времени. Не упускай из виду эту парочку — вот что я тебе скажу, — добавил Парлан и двинулся из конюшни в покои замка.
Эмил наблюдала за сборами Парлана, стараясь вести себя так, будто ничего особенного не происходит. Не слишком простое это было дело. Единственное, что радовало девушку, — так это то, что Кэтрин с ним не ехала. С другой стороны, она от всего сердца желала Кэтрин Данмор провалиться в тартарары.
Парлан пообещал держаться от женщин подальше, и ей оставалось верить ему на слово, а это было не слишком легко. Он не был обязан давать ей такое слово хотя бы потому, что она являлась пленницей, находившейся в замке в ожидании выкупа, и всего лишь удовлетворяла его плотские желания. И так как Эмил не верила, что в замке Данмор заведено обходиться без женщин, в голову ей лезли и другие мысли — к примеру, о том, что всегда найдется какая-нибудь девица, которая приласкает Парлана в постели. Не приходилось сомневаться, что все прежние подружки были бы рады его возвращению. В сущности, ей было крайне трудно представить, что Парлан отвергнет домогательства женщин, и это разъедало душу как болячка.
— Что-то ты выглядишь не очень. Готовишься по мне скучать? — Парлан уселся рядом с ней на кровати.
— Я, видишь ли, боюсь за Элфкинга. Он в жизни еще никуда не ездил без меня. — Она вздернула подбородок.
— Что ж… — Он толкнул ее на постель и сам улегся так, чтобы оказаться сверху. — Я тут подумал и решил оставить тебе кое-что на память.
— Неужели ты сейчас думаешь об этом? Это невозможно.
— Ты всегда говоришь, что то или это невозможно, и мне всякий раз приходится тебя убеждать в обратном.
Эмил притворилась опечаленной.
— Как я и говорила, ты — обманщик, Парлан Макгуин!
— Знаю, я такой. — Он рассмеялся и ловко увернулся от шлепка, которым она собралась его наградить. — И все-таки пожелай мне доброго пути.
— Я уже пожелала — если ты имеешь в виду «это».
Кто, кстати, с тобой едет? — спросила она, не слишком, впрочем, этим интересуясь, но понимая, что надо поддерживать разговор.
Беседа продолжалась еще некоторое время и завершилась в момент, когда Парлан вскочил на Элфкинга.
Парлан знал, что расстроит Эмил, если скажет, насколько велико его желание взять ее с собой, но эти слова были бы как бальзам на ее раны. Он, однако, удержался от искушения, не желая волновать ее. До тех пор пока он не объявит во всеуслышание о намерении жениться, Эмил должна оставаться пленницей, ожидающей выкупа в Дахгленне.
Он нежно поцеловал ее на прощание. Парлан знал, что это ничего не скажет ей, хотя тем, кто наблюдал за его отъездом, прощальный поцелуй говорил о многом. Всякий мужчина, остававшийся в Дахгленне и имевший надежды воспользоваться его отсутствием, должен был теперь сто раз подумать, прежде чем приблизиться к Эмил. Парлан никогда бы не стал демонстрировать свое отношение к ней публично, если бы не хотел уверить всех, что эта девушка значит для него куда больше, чем пленница, коротающая дни в ожидании, когда за нее заплатят выкуп.
Выехав за ворота замка, он решил больше не думать о том, что она может сбежать. В то же время Парлан отчасти сожалел о своей сдержанности — он так и не дал девушке никаких оснований думать, что она значит для него больше, чем обыкновенная пленница. Даже у Лейта — хотя они и вели определенного свойства разговоры — не могло быть уверенности в том, что Парлан именно тот человек, за кого себя выдает, и поступит, как обещал. Вполне возможно, что Лейт считал своим долгом освободить Эмил и прекратить дальнейшие мучения их отца. Лейту не так уж трудно будет внушить Эмил эти мысли и склонить ее к побегу. Ведь она ничего не знает о его планах…
Неожиданно ему захотелось вернуться в Дахгленн и вообще отказаться от поездки в Данмор. Парлан осознавал, что в отношениях с Эмил он слишком натянул струну времени, пытаясь выяснить, как же ему все-таки быть с девушкой.
Уж слишком он был осторожен.
Хотя Парлан изо всех сил пытался не думать о том, что Лейт и Эмил могут ускользнуть из замка, он догадывался, что у обоих хватит смекалки, чтобы осуществить такой план.
Тогда ему будет нелегко заполучить ее назад. Подход, что называется, в лоб не сулил успеха, поскольку девушка уже была просватана за Рори Фергюсона. Оставалась возможность, что Рори проявит себя с дурной стороны перед Лахланом Менгусом или просто откажется от девушки после длительного плена. Парлан вдруг почувствовал, что он многое не предусмотрел.
Но пока не вернется из Данмора, он ничего не в состоянии изменить. По крайней мере этот визит он собирался сократить до минимума. А как только он вернется в Дахгленн, то устроит прием, на котором даст Эмил понять, что она теперь не просто пленница лэрда и его любовница.
Непривычное чувство неуверенности и тревоги вдруг окутало его, словно покрывало. Даже то, что в Данмор он скакал на Элфкинге, не прогоняло дурного предчувствия. Впервые в жизни Парлан собирался предложить женщине больше, нежели кратковременное удовольствие. Он вдруг понял, что это будет не так просто, как казалось поначалу. Теперь, когда решение было принято, выступили, словно скалы, и возможные осложнения. Оттого что он старался забыть на время о трудностях, их не становилось меньше.