— Ну ладно, старина. У меня дома есть сколько-то. Заходи когда хочешь.
Билл издал вздох облегчения и, погасив сигарету, взглянул на часы.
— Я буду у тебя через час.
Когда рассчитываешь только на общественный транспорт, сложно быть пунктуальным где бы то ни было, а уж тем более в Лос-Анджелесе. Однако Билл немедленно выбежал из дома, направился к подножию холма, на автобусную остановку, и менее чем за час добрался до Гарри, который жил на окраине Беверли-Хиллз. Еще через полчаса он был в полицейском участке железнодорожной станции «Голливуд», где и обнаружил Сэнди, задержанную вместе с двумя неграми и еще одной девушкой за ношение с целью продажи запрещенных веществ. Сэнди и девушка, кроме того, обвинялись в проституции. Билл, шокированный, с побелевшими губами, достал из бумажника деньги Гарри и оплатил залог; Сэнди, испуганная, едва держась на ногах, бросилась к нему. Он ей вообще ничего не сказал, вывел на улицу, поймал такси и только в машине увидел, что Сэнди дрожит и плачет. Она была сильно напичкана наркотиками, выглядела неряшливо и грязно. Билл вдруг увидел ее такой как есть: больной, надломленной, опустившейся и грязной. Мысль, что его жена была задержана за проституцию, ранила его сильнее всего. Она готова была ради наркотиков на все: воровать у него, продаваться чужому мужчине. Билл молча вошел в дом, Сэнди последовала за ним. Берни бросился им навстречу. В гостиной Сэнди рухнула на диван. Билл отправился в ванную приготовить ей купание. Иглу и все остальное он собрал, бросил в мусорную корзину и растоптал ногой. Когда ванна наполнилась, он вышел и сказал:
— Пойди искупайся.
Казалось, он хочет смыть с нее грязь, но оба знали, что это невозможно. Билл задавал себе вопрос, как часто в прошлом она делала это, как часто спала с ним после торговли телом для приобретения зелья. В очередной раз за этот вечер слезы подступили у него к глазам, когда он глядел на нее. Сэнди уснула на диване и при этом еще более, чем всегда, походила на надломленного ребенка. Смотреть на нее было просто больно.
Каким-то чудом история не получила широкой огласки, хотя на четвертой странице «Лос-Анджелес тайме» следующим утром появилась заметка под заголовком: «СЭНДИ УЭЙТЕРС АРЕСТОВАНА ЗА НАРКОТИКИ». Были перечислены все предъявленные ей обвинения. Билл съежился, читая газету за кофе, сваренным из последних запасов. Проснувшись, он сразу позвонил Адаму и договорился, что придет в этот день работать в бар. Ему очень повезло — один из официантов уволился, и ему искали замену. По крайней мере в баре кормили, а пробы можно было на время послать к черту. Все равно настроение пробам не благоприятствовало.
Пока Билл читал газету, Сэнди стояла в дверях кухни, бледная и слабая. У нее был вид смертельно больного человека; Билл испытывал бы к ней жалость, если бы не омерзение от всего, что произошло накануне вечером. Он не собирался больше нянчиться с ней, решил, что хватит.
— Что они пишут?
Она, пошатываясь, подошла к кухонному столу и села, похожая на двенадцатилетнего подростка, больного неизлечимой болезнью. Сэнди была худа и бледна, но у нее были дивные глаза и лицо напоминало камею, а длинные черные волосы в беспорядке падали на плечи, словно вдовья шаль. Глазами, полными бесконечной печали, она смотрела на мужчину, который был ее супругом.
— Я очень сожалею, Билл, — едва слышно произнесла она.
Билл, избегая ее взгляда, ответил:
— Я тоже. А относительно твоего вопроса могу сказать, что газета правильно перечислила предъявленные тебе обвинения.
Единственное, что они не написали, — это что она замужем за Биллом, поскольку не знали этого.
— Господ??. Тони убьет меня.
Тони был ее агентом. Билл с изумлением поднял глаза на жену. «Она что, шутит? — думал он. — Ее арестовали за проституцию и все прочее, а она переживает, что Тони убьет ее? А как насчет меня? Как насчет наших супружеских клятв?»
Но Сэнди ничего больше не сказала. Билл закурил сигарету и снова углубился в чтение. Ему очень хотелось дать волю гневу, но он сначала хотел решить с ней ряд вопросов, а время для этого было самое подходящее.
— Что ты теперь намерена делать? Билл заставил себя взглянуть ей в глаза, хотя ему это доставляло неимоверную боль.
— Наверное, найму адвоката. Сэнди пожала плечами и отбросила волосы назад.
— Вот как? На что? Или заработков от твоей новой специальности хватит и на это тоже?
Она заметно вздрогнула от его резких слов, но Билл невозмутимо продолжал:
— Я думаю, тебе надо прежде всего лечь в больницу.
— Я сама могу справиться.
Он уже слышал все это прежде. И был этим сыт по горло.
— Ерунда. Никто этого не может сам. Тебе нужна помощь. Обратись туда, где тебе ее могут оказать.
Билл не мог ее заставить, да и никто не мог.
Она должна была сделать это сама, в противном случае больницы бы не приняли ее. Такие разговоры Билл вел с женой уже тысячу раз, но они ни к чему не приводили.
— А как же мы?..
Она пытливо посмотрела на мужа, а он с тоской отвел глаза.
— У меня ощущение, что тебе все надоело.
— А какие у тебя ощущения по поводу вчерашнего вечера?
— Ты имеешь в виду мой арест?
Она выглядела слабой и беспомощной. Билл боролся с чувством жалости к ней.
— Я имею в виду обвинения, предъявленные тебе, Сэнди. Или ты забыла?
Он видел, что Сэнди как-то неспокойно сидит на стуле, и понимал, что дело тут не только в чувстве вины. Она, вероятно, испытывала наркотический голод. В последнее время первую дозу она принимала уже утром.
— Это ничего не значит… ты же знаешь. Мне просто были нужны деньги… вот и все…
— Послушай, мне они тоже были нужны, но я же не побежал продаваться первому встречному типу. Я вообще-то несколько иначе представлял себе наш брак.
Злость снова вскипела в нем. Он всегда думал о Сэнди как о невинном ребенке, ребенке с ужасной привычкой. Но это было гораздо хуже, это был образ жизни, построенный на самоубийственной мании.
— Прости…
Слова были едва слышны, их заглушало даже тяжелое дыхание сенбернара, лежавшего на подстилке в углу кухни.
— ..Прости меня за все…
Сэнди нетерпеливо поднялась, словно вдруг оказалась лицом к лицу с чужим человеком. Похоже, она собиралась куда-то идти. Билл уже знал это выражение ее глаз, оно говорило: мне нужно сейчас… не важно, что ты скажешь… Выражение, которое расстроило их брак.
— Куда ты?
— Мне надо уйти.
На ней была все та же одежда, что в прошлый вечер, она не расчесала волосы и не почистила зубы. Сэнди просто взяла свою сумку, огляделась. Биллу вдруг показалось, что она уходит навсегда, и ему стало страшно. Он встал, отложил газету и посмотрел на жену.