— По-моему, игра стоила свеч… Их взгляды встретились.
— Я не знаю, почему ты вообще разговариваешь со мной после моих хамских выходок.
— Не говори глупостей…
Габи улыбнулась и отставила свой кофе.
— Конечно, ты временами вел себя как настоящий негодяй, я готова была убить тебя, когда ты в Нью-Йорке разболтал всем, кто я такая, и показал им газету, но, когда здесь это случилось, я поняла, что ты попал действительно в тяжелое положение.
Она помолчала, потом спросила:
— Ты из-за жены был все время сам не свой?
— Наверное… Я очень за нее беспокоился, особенно когда мы были в Нью-Йорке. Постоянно думал, что она может передозировать зелье: мне казалось несправедливым, что у меня все идет хорошо, а она скатывается по наклонной плоскости. Еще я страшно боялся, как бы Мел не узнал, что я женат. Ведь я прикинулся холостяком, когда он меня брал. Я даже сомневался, стоит ли мне подавать на развод — это наделало бы много шума.
Билл как-то странно посмотрел на Габи и продолжал:
— Знаешь, а ты ведь немного на нее похожа. И это мне тоже не давало покоя. Ты была такая свежая, жизнерадостная, нормальная и здоровая. Я негодовал от одной мысли, что Сэнди могла быть такой, как ты… если бы захотела… перед ней открывалась блестящая карьера, когда мы поженились.
— Почему ты держал ваш брак в секрете?
— Это долгая история. Так хотел ее агент и постановщик сериала, в котором она играла… а потом я соврал Мелу… и это все осложнило.
Он вздохнул.
— Сейчас тоже дела обстоят не лучшим образом. Когда у группы начнутся каникулы, я предстану перед судом.
Билл рассказал Габриэле о том, что Мел предложил ему воспользоваться услугами своих адвокатов.
— Он клевый мужик, — согласилась Габи. — Меня он в Нью-Йорке пригласил на ужин, когда я была в депрессии.
«Из-за тебя», — подумала, но не сказала она и, озорно улыбнувшись, спросила:
— Как ты думаешь, Сабина с ним спит? Билл рассмеялся. Это была первая легкомысленная фраза, услышанная им за последние дни.
— Возможно. Она знает толк в мужчинах. Думаю, далеко не все ее ювелирные украшения подарены Санта-Клаусом.
— А я думаю, он в нее влюблен.
— По-моему, он очень порядочный мужик, и даже если он меня выгонит, в чем я не сомневаюсь, он заслуживает много хорошего в жизни.
Билл снова вздохнул и перевел разговор на сериал:
— Вы много сняли за эту неделю?
— Не особенно. Снимали сцены, где тебя нет. Ты опять начнешь работать с понедельника?
Как ни странно, они вдруг стали общаться как старые друзья, словно и не было между ними неприязни. Билл по достоинству оценил поступок Габриэлы, ему было очень неловко за свое прежнее к ней отношение.
— Ага, — кивнул он и, будто чувствуя потребность поделиться, тихим печальным голосом добавил:
— Завтра похороны Сэнди.
Габи вздрогнула:
— Сочувствую тебе. Может, я могу чем-то помочь?
Он покачал головой. Теперь уже никто ничем не мог помочь ни ему, ни Сэнди… Дома у него сделала уборку специализированная фирма, по заказу Гарри. Билл не мог бы смотреть на стены, забрызганные ее кровью. Собака пока находилась под присмотром ветеринара. Впрочем, Билл уже решил найти другое жилье — во-первых, чтобы быть подальше от воспоминаний, а во-вторых, убийца Сэнди мог вернуться и убить его, хотя это было маловероятно, тот парень наверняка был заинтересован, чтобы подозреваемым оставался муж убитой.
Билл смотрел на Габи и видел ее словно в первый раз. Теперь она казалась ему очень симпатичной.
— Спасибо за гостеприимство.
Он поднялся, не зная, что еще сказать. Ему вспомнилось ее теплое объятие в тюрьме, но теперь это, видимо, было неуместно. Кто-то постучал в дверь:
— Твой выход, Габи!
Это был один из ассистентов. Габи в ответ крикнула:
— Спасибо! Иду!
Потом, заглянув Биллу в глаза, произнесла:
— Все будет хорошо, Билл. Может, придется нелегко, но в конце концов все будет о'кей. Так должно быть. Ты же невиновен. Ты победишь. Просто не падай духом.
— Спасибо.
Он все-таки решился ее обнять, а затем тихо и незаметно покинул павильон.
Похороны Сэнди стали самым мрачным событием в жизни Билла. Присутствовали ее родители, младший брат, старшая сестра с мужем. Все они рыдали. Пришло также несколько друзей Сэнди по сериалу, в котором она снималась. Это было одно из тех печальных событий, которые ожидаются нелегкими, но оказываются еще более тяжелыми. Ввиду обезображенности тела гроб был закрыт. Билл воспринял это с облегчением. Он не хотел видеть ее еще раз — миниатюрную, истощенную пагубным пристрастием, до неузнаваемости изменившуюся.
— Маленькая она была такая лапочка, — всхлипывала ее мать в объятиях Билла, который крепился, чтобы не плакать. — У нее были огромные глаза… она помогала мне печь пироги…
После отпевания священник пожал всем руки, и кортеж серых арендованных лимузинов двинулся на кладбище. Билл сидел со свояченицей и свояком. Они были неразговорчивы, удручены происшедшим. Биллу также показалось, что они не до конца уверены в его невиновности и ожидают от него признаний.
На кладбище мать Сэнди рыдала еще сильнее, священник читал Двадцать третий псалом, Билл же ощущал себя словно в плохом сне. Он вспоминал день их свадьбы. Теперь все кончилось. Странно было сознавать себя вдовцом…
Обратный путь в город казался бесконечным. Билл пребывал в каком-то отупении, он не мог вспомнить, где оставил свою машину, а когда нашел ее, не мог вспомнить, куда собирался ехать. Наконец он вспомнил: «Гаррисон и Гуди», адвокаты Мела. По дороге в контору он заехал в кафе, сел за столик и стал опять думать о ней… Кофе давно остыл, а он все сидел и глядел в пространство, потом наконец заставил себя вернуться к действительности и попросил счет. Официантки пялили на него глаза. «Наверное, видели меня в теленовостях и в газетах», — решил Билл, пулей выскочил из кафе, сел в машину и поехал на Санта-Моникский бульвар встретиться с адвокатами.
Их офис располагался на тридцать четвертом этаже Эй-би-си-центра. Оказалось, что Стэн Гаррисон уже успел позвонить двум специалистам уголовного права и проконсультироваться с ними. Как и Эд Фрид, они считали, что у Билла хорошие шансы быть оправданным на суде, если не вскроются какие-то новые факты, прекращение же дела до суда считали маловероятным. Адвокаты оказались правы. Спустя две недели Билл явился на предварительное слушание, где его обязали предстать перед судом девятого июня. Судья усмотрел в деле слишком много сомнительных моментов, чтобы сразу выносить оправдательное решение, и никто не мог его переубедить.