Внутри оказалось очень красиво. Обои в цветочек, шезлонги, так и манившие растянуться в них в одной из тех атласных ночных сорочек, которые она видела в витрине. С сигаретой в длинном мундштуке, разумеется. Была здесь гардеробная, вся в зеркалах и с туалетным столиком, за которым можно было хоть два часа малевать лицо. В розовой комнате, отделанной мрамором, был отдельно освещенный альков с ванной. Она снова усмехнулась про себя. И тут, к ее изумлению, зазвонил телефон. Он стоял на тумбочке у огромной двуспальной кровати. Уже после она заметила еще один в маленькой гостиной. В коттедже был дополнительный вход. Два входа? Зачем? Чтобы иметь возможность быстро сбежать? Она со смехом сняла трубку.

– Алло?

– Добро пожаловать в Голливуд, Кейт. Как дела? – Это был Стю, как всегда милый и невозмутимый.

– Я только что приехала. Здесь потрясающе.

– Правда? – Он тоже засмеялся и с облегчением вздохнул, что она не паникует. Когда они заказывали ей номер в «Беверли-Хиллз», он немного волновался. Для неофита это была чрезмерная доза. – Как ты нашла свое бунгало?

– Я чувствую, что мне надо одеться, как Джин Харяоу по крайней мере. – На этот раз его смех был менее сдержанным. Кэтрин Хэпберн, может быть. Но Харлоу? Он хмыкнул.

– Ну и удивила бы ты людей из «Кейс-шоу». Они ждут от тебя совсем другого.

– Да ну? Чего же? – Она снова занервничала.

– Тебя. Просто такую, какая ты есть.

– Это хорошо, Стю. Потому что это все, что у меня есть. Господи, я хочу поплавать перед ленчем, но никто здесь этого не делает.

– Почему ты так решила?

– Их прически, – сказала она, как озорной ребенок, вспомнив роскошных женщин вокруг бассейна. А Стю снова расхохотался.

– Дорогая, жаль, что меня не было, когда ты приехала. Пропустить такое зрелище!

– Мне тоже жаль. Ты знаешь, сколько здесь дают на чай? – Теперь они оба смеялись. – Зачем они это делают?

– Чтобы их запомнили.

– Да ну? – Она была потрясена.

– Конечно, дело не в этом. Помнят тех, кто что-то собой представляет. Если этого нет, никакие чаевые не помогут. Кстати, знай, все твои привычки и пристрастия будут записаны в гостиничную книгу, и в следующий раз, когда ты приедешь, получишь все, что душе угодно» не прося об этом.

– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? – Она вдруг почувствовала неловкость, как будто за ней наблюдали через глазок.

– Я хочу сказать, что если бы ты привезла с собой эту твою нелепую таксу, то она бы ела только розовых муравьев и пила лимонад из хрусталя. В следующий раз не успели бы вы с ней появиться, как появилась бы полная миска изысканных кушаний. А для тебя были бы готовы специальные надушенные полотенца, очень сухой мартини, атласные простыни, девять подушек на кровать, французский джин, английское виски или... Назови что пожелаешь, дорогая, и получишь.

– Боже мой. И люди это терпят?

– Они не только терпят, они этого ждут. Это часть того, что называется быть звездой.

– Которой я не являюсь. – Она сказала это с облегчением, и он снова улыбнулся.

– Которой именно ты и являешься.

– Это значит, я могу заказать розовых муравьев с лимонадом?

– Что хочешь, принцесса, все к твоим услугам.

Ее сердце пронзила боль. Принцесса. Так ее всегда звал Том. Хорошо, что Стю не видел сейчас ее глаза.

– Это еще больше, чем «Королева на один день».

– Ну и радуйся. Кстати, у нас встреча с Ником Уотерманом в «Поло Лоундж» в двенадцать тридцать. Это в твоем отеле.

– Кто такой Ник Уотерман?

– Продюсер «Кейс-шоу» собственной персоной, моя дорогая. Без всех этих помощников, путающихся под ногами. Он хочет с тобой познакомиться и вкратце рассказать про съемки.

– Будет страшно?

Она спросила, как ребенок, которого ведут к зубному врачу, и Стю улыбнулся. Ему хотелось, чтобы она расслабилась и получала удовольствие. Но пока это было невозможно.

– Нет, страшно не будет. А после шоу будет банкет. Тебя приглашают.

– Это необходимо?

– Посмотришь, как будешь себя чувствовать после шоу.

– Хорошо. Что мне надо надеть в «Поло Лоундж», кстати? Здесь все, похоже, носят норку.

– И ты это носишь? – Он удивился.

– На мне хлопковое платье.

– Звучит занятно. Но лучше одеться к ленчу понаряднее. Правда, дело твое. Чувствуй себя удобно, будь сама собой. Уотер-ман милый парень, легкий в общении.

– Ты с ним знаком?

– Мы несколько раз играли в теннис. Он очень приятный. Расслабься и доверься мне. – Он почувствовал по ее голосу, что она снова начала нервничать.

– Хорошо. Пойду закажу себе розовых муравьев с лимонадом и расслаблюсь в бассейне.

– Давай. – Через минуту она повесила трубку.

Стю испытал бесконечное облегчение от того, что она успокоилась. «Кейс-шоу» было намного важнее, чем предполагала Кейт. Ей предстояло катапультироваться из своей скорлупы и предстать перед американской публикой; ее или полюбят, или вообще не дадут за нее ни гроша. Но если они решат, что она чего-то стоит, что она может заставить их смеяться или плакать, и поймут ее человечность, можно будет продать любую книгу, которую она в дальнейшем напишет. У нее есть талант, но этого мало. Публика должна полюбить ее. И Стю Уэйнберг отлично понял, что, если она появится перед ними, ее непременно полюбят.

Он возлагал большие надежды на Уотермана. Возможно, было безумием так доверять этому парню, но что-то ему подсказывало, что его ожидания не напрасны. Он редко ошибался. Накануне вечером они вместе играли в теннис, а потом хорошо выпили. Стю рассказал Уотерману, что Кейт своего рода затворница и, как он подозревает, это, видимо, случилось после смерти мужа. Поэтому важно, чтобы ее никто не обидел, не напугал, иначе она опять залезет в свою скорлупу. Стю не хотел, чтобы Джаспер Кейс играл с Кейт как кошка с мышкой во время шоу или вел себя с ней как с какой-нибудь голливудской сучкой. С ней надо обращаться бережно. От этого зависит ее дальнейшая карьера. И Уотерман обещал лично проследить за этим. Он даже согласился явиться лично на ленч, а не присылать, как обычно, ассистентку. А еще он предложил маленькую хитрость. Отсутствие большой звезды в сегодняшнем шоу даст Кейт возможность перевести дух. Стю молился, чтобы все прошло хорошо. Он рассчитывал на Уотермана. Во время ленча будет интересно понаблюдать за Кейт, ведь это своего рода ее первый выход в свет.

Глава 16

Кейт ждала в своем бунгало до двенадцати двадцати пяти, нервно постукивая ногой по пушистому бежевому ковру в маленькой гостиной. Должна ли она прийти вовремя? Или следует опоздать? Не пора ли выходить? А что, если она неправильно одета? Она примерила все три туалета, которые привезла с собой, но все-таки не была уверена. Кейт выбрала белый брючный костюм из льна – на нем настаивала Фелиция, считая, что он очень в духе Лос-Анджелеса, – белые сандалии и никаких украшений, кроме обручального кольца и часов, подаренных Лицией «за храбрость, за мужество». Она положила на часы ладонь и посидела немного с закрытыми глазами, наслаждаясь запахом цветов в вазе. Огромный букет весенних цветов был от «Кейс-шоу». А от отеля прислали бутылку бордо «Шато Марго-59» и изящную вазу с фруктами. «С наилучшими пожеланиями». Ей понравилось, что это не шампанское, вино выглядело проще. Эта мысль вызвала у нее улыбку. Ничего простого не было в «Марго-59».