Молодой самоуверенный человек в темном строгом костюме и красивом галстуке с большим «дипломатом» в руках появился около десяти часов утра. Не обращая внимания на Дронго, он открыл свой кабинет, снисходительно кивнул проходившему мимо пожилому врачу и, наконец удостоив вниманием Дронго, спросил:
— Вы ко мне?
— Да, — кивнул Дронго, — я хотел бы с вами поговорить.
Он уже знал, что именно будет говорить. Поэтому, войдя в кабинет Никиты Полеванова, плотно закрыл дверь. Хозяин кабинета сел за свой стол, положил «дипломат» рядом с собой и начал что-то писать. Потом, не поднимая головы, спросил:
— Что вам нужно?
— Я насчет одной аварии, — торопливо начал говорить Дронго, — мне сказали, что нужно подойти именно к вам. Вы можете помочь?
— Какой аварии? — Полеванов поднял голову. — Кто вам сказал?
— У меня родственник попал в аварию, — с большим кавказским акцентом говорил Дронго, — вы ведь понимаете, это такое дело. Мне говорят, все от экспертов зависит. Он выпил немного, а теперь в деле будет акт, что он был пьяный. Можно ведь и по-другому посмотреть.
— Поменять акт экспертизы? — понял Полеванов, усмехаясь. — Это очень трудное дело. Лучше бы вы сразу приехали ко мне, когда ваш друг сделал аварию.
А сейчас поменять акт практически, пожалуй, и невозможно.
— Я с прокуратурой договорился, со следователями, — сказал Дронго, — они возражать не будут. Главное, говорят, чтобы акт экспертизы был нормальный.
— Это трудно, — снова покачал головой Полеванов, — очень трудно. Там ведь их эксперт был.
— Следователь может поменять акт, если вы дадите новый документ, — убедительным голосом сказал Дронго, — я вас очень прошу, помогите моему родственнику. Я согласен заплатить любую сумму.
Полеванов опять склонился над столом и начал что-то писать. Потом, не поднимая головы, спросил:
— Сколько?
— Что «сколько»? — сделал вид, что не понял его вопроса Дронго. Ему важно было, чтобы эксперт все сказал сам.
— Сколько заплатите?
— Мы готовы заплатить любую сумму, — торопливо сказал Дронго, — ты только назови, дорогой, цену, и мы заплатим сколько хочешь.
— Три тысячи долларов, — деловито сообщил Полеванов, — и все деньги вперед.
— Не много? — на всякий случай усомнился Дронго.
Полеванов поднял голову, снова усмехнулся.
— Тогда иди и сам делай свои дела. Тоже мне коммерсант.
— Нет-нет, я согласен.
— Кто проводил первую экспертизу? — спросил Полеванов. — И кто ведет дело?
Дронго, повернувшись, закрыл дверь на ключ. Полеванов поднял голову.
— Это лишнее, — сказал он, все еще ничего не понимая.
Дронго шагнул к нему и достал пистолет.
— Вы с ума сошли? — испугался эксперт. — Что вам нужно?
— Только правду, Полевайов, — уже без всякого акцента сказал Дронго.
— Кто вы такой? — нервно спросил эксперт. — Откуда вы пришли?
— Из твоих дурных снов, иуда, — сказал Дронго, подходя ближе.
Полеванов попытался встать, но он ударом в грудь уложил его прямо на стол, сунув под нос свой пистолет.
— Слушай меня внимательно. Сегодня ночью из-за тебя изнасиловали и чуть не убили женщину, которая мне очень близка. Из-за тебя, стервеца. Поэтому, если ты только пошевельнешься или крикнешь, я разнесу твои мозги по всему кабинету. И сделаю это с большим удовольствием. Ты меня понимаешь?
— Да, — испуганно кивнул Полеванов, поняв, что стоявший над ним человек действительно не собирается шутить.
— Ты и раньше менял акты экспертизы, особенно те, которые подписывал твой тесть? Да или нет?
— Я… не… Нет, — выдавил Полеванов.
— Лучше слушай меня, — Дронго ткнул стволом пистолета в лицо эксперта, — шесть месяцев назад профессор Бескудников и патологоанатом Коротков должны были проводить экспертизу. Тогда погибла иностранная журналистка. Американка. Но ты, как обычно, упросил профессора разрешить тебе самому провести экспертизу, якобы для своей докторской диссертации. В заключении о смерти Элизабет Роудс вы с Коротковым указали, что она была в сильном алкогольном опьянении и разбилась в аварии, тогда как ее сначала задушили и в момент аварии она была уже мертва. Не заметить этого профессор Бескудников не мог. Но самое главное, ты не знал одного печального для тебя факта. Элизабет Роудс никогда не употребляла алкоголь. У нее была на него аллергия. Это вызвало естественное подозрение у ее родных.
У Полеванова от ужаса расширились глаза, но он молчал, следя за оружием, направленным ему в лицо.
— Ты сам составил акт экспертизы, а Илья Сергеевич, поверив тебе и Короткову, поставил свою подпись, даже не осмотрев тело умершей. Он не мог и подумать, что ты способен на подлог. Но Коротков все знал и вскоре стал тебя шантажировать. Или, наоборот, вы поссорились во время очередной экспертизы. И тогда твои друзья, которые заказали тебе акт экспертизы на Элизабет Роудс, поспешили избавиться от Короткова. А экспертом по его делу уже был ты, его бывший близкий друг. Дело вел следователь Сарыбин, которого просто купили.
Очевидно, вы и раньше в случае необходимости шли на разного рода подлоги.
Коротков погиб, и все было чисто. Но профессор случайно узнал, что ваш акт был не совсем верным. Отец погибшей американки обратился в прокуратуру, и тогда Бескудников понял, что его подпись под подобным актом экспертизы просто опозорила его. Тогда он еще считал, что ты ошибся.
Полеванов даже перестал дышать от ужаса. Этот страшный человек, стоявший сейчас перед ним, знал все. Казалось, он просто следил за их семьей все последние месяцы.
— Только когда два дня назад у профессора появились иностранные журналисты, — продолжал Дронго, — Илья Сергеевич снова проверил все копии актов по делам, где ты был экспертом. Ты ведь особенно любил дела, связанные с автомобильными авариями, когда от количества алкоголя в крови зависело и обвинительное заключение. То есть фактически от тебя зависело посадить или, не посадить человека в тюрьму. Особенно ты любил приписывать алкоголь покойникам, считая, что с них ничего нельзя взять. А вот с живых людей ты, очевидно, брал деньги. Наверное, из-за денег вы и поругались с Коротковым. Но профессор вдруг обнаружил некоторые явные нестыковки в твоих так называемых актах. Более того, я думаю, что он обнаружил, как часто ты давал заключения за других экспертов, в том числе и за него.
Дронго вдавил пистолет в лицо Полеванову.