Та же палата, тот же аппарат, тот же врач, но на сей раз многое изменилось. Они пришли сюда не за тем, чтобы увидеть, как развивается ребенок. Они хотели знать, не ждет ли их девочку увечье или смерть.
Живот Лекси намазали гелем, и оба немедленно услышали биение сердца — сильное, частое и мерное. Лекси и Джереми одновременно вздохнули от облегчения.
Теперь они уже знали, на что смотреть, и Джереми впился взглядом в амниотическую перетяжку рядом с ребенком. Он пытался рассмотреть, не примыкает ли она, буквально предчувствовал, что появится на экране в следующую секунду, и прекрасно понимал, о чем думает врач. Джереми заставлял себя сохранять спокойствие, хотя ему хотелось сказать сестре, чтобы она получше поглядела там-то и там-то (она именно это и делала). Все вместе смотрели на экран, и Джереми знал, что она видит.
Ребенок вырос, заметила медсестра, как будто не обращаясь ни к кому конкретно; размеры плода мешают рассмотреть все в деталях. Она тянула время, меняя картинку за картинкой. Джереми знал, что она скажет. Что с ребенком все в порядке. Но вдруг услышал нечто неожиданное. Врач, мол, попросил сразу же сказать им, если все будет в порядке, поэтому она с радостью сообщает, что перетяжка не примкнула, но все-таки пусть лучше доктор Соммерс удостоверится сам. Она встала и пошла за врачом. Джереми и Лекси ждали целую вечность. Наконец доктор появился, он выглядел усталым и взволнованным — возможно, накануне вечером принимал роды. Но терпение и методичность его не покинули. Понаблюдав за действиями медсестры, он принялся за дело сам, а потом подтвердил:
— С ребенком все в порядке. Она отлично развивается — даже лучше, чем я ожидал. Но перетяжка как будто стала немного больше. Видимо, она растет вместе с малышкой. Хотя я не уверен.
— Может быть, сделать кесарево сечение? — спросил Джереми.
Врач кивнул, словно предвидел этот вопрос.
— У кесарева сечения свои опасности. Это серьезное хирургическое вмешательство. Хотя ребенок жизнеспособен, могут возникнуть другие проблемы. Перетяжка нигде не примыкает, плод развивается правильно, и я боюсь, что кесарево скорее повредит и Лекси, и ребенку. Мы не будем отказываться от этого варианта. Но пока давайте действовать так, как прежде.
Джереми был не в силах говорить. Еще четыре недели.
Он держал Лекси за руку, возвращаясь к машине. На лице жены отражалась та же тревога. С ребенком все в порядке, но хорошие новости — ничто по сравнению с пугающим известием о том, что перетяжка увеличивается, а кесарево сечение пока в планы врачей не входит. Пусть даже доктор Соммерс и не уверен.
Лекси обернулась к мужу, сжав губы. Она казалась усталой.
— Поедем домой, — попросила она, инстинктивно сложив руки на животе, и покраснела.
— Точно?
— Да.
Джереми уже собирался завести мотор, когда увидел, как Лекси закрыла лицо руками.
— Ненавижу! Стоит хотя бы на минуту поверить, что все будет хорошо, то сразу выясняется, что впереди только худшее! Мне так это надоело!
«Мне тоже», — подумал Джереми.
— Я знаю, — успокаивающе ответил он. Больше Джереми ничего не мог сказать. Он хотел подбодрить Лекси, помочь ей, хотя уже понял: жене всего лишь нужно, чтобы ее выслушали.
— Прости, — сказала она. — Знаю, тебе тяжело, как и мне. Ты точно так же волнуешься. Но видимо, лучше владеешь собой, чем я.
Джереми против воли засмеялся:
— Сомневаюсь. В животе все перевернулось, как только вошел доктор. Врачи начинают вызывать у меня отвращение. Прямо мурашки по коже. Клэр ни за что на свете не станет врачом. Уж я сумею настоять на своем.
— Как ты можешь шутить в такое время?
— Так я борюсь со стрессом.
Лекси улыбнулась:
— У тебя может случиться нервный срыв.
— Вряд ли. Это больше в твоем вкусе.
— Да уж, я наревелась за нас обоих. Прости.
— Тебе не за что извиняться. И потом, мы получили хорошую весть. Пока что все в порядке. Ведь именно на это мы и надеялись.
Лекси взяла его за руку.
— Ты готов ехать домой?
— Да. Мне нужен яблочный сок со льдом, чтобы успокоить нервы.
— Нет, ты выпьешь пива. А я буду пить сок и с завистью смотреть на тебя.
— Эй, — сказала Лекси.
Они только что закончили ужинать, и Джереми ушел в кабинет. Он сидел за столом, глядя на экран компьютера.
Услышав голос Лекси, он обернулся, увидел жену в дверях и подумал, что, несмотря на беременность, она самая красивая женщина на свете.
— Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно. Просто решила посмотреть, как у тебя дела.
После брака Джереми исправно рассказывал ей, как продвигается работа, но лишь когда Лекси спрашивала. Не было смысла делиться с ней своими ежедневными проблемами, когда она возвращалась домой из библиотеки. Сколько раз женщина должна услышать, что ее супруг переживает кризис, прежде чем наконец поверить, что он неудачник? Вместо этого Джереми предпочитал укрыться в кабинете в надежде на божественное вдохновение. Он пытался сделать невозможное возможным.
— Все то же самое, — сказал он уклончиво и красноречиво. Джереми подумал, что Лекси в ответ кивнет и вернется в гостиную, поскольку именно так она и поступала в последнее время, с тех пор как узнала, что он уже просрочил две статьи. Вместо этого Лекси вошла в кабинет.
— Ты не против, если я составлю тебе компанию?
— Обожаю компании, — улыбнулся он. — Особенно когда ничего не получается.
— Трудный день?
— Я же сказал — такой, как обычно.
Вместо того чтобы занять кресло в углу, Лекси подошла и положила руку на спинку стула. Джереми понял намек — он откинулся назад, и она устроилась у него на коленях. Лекси обняла мужа за плечи, не обращая внимания на его удивление.
— Прости, если прижала, — сказала она. — Я потяжелела.
— Ничего страшного. Можешь садиться ко мне на колени, когда захочешь.
Лекси посмотрела на него и тяжело вздохнула.
— Я не была честна с тобой, — призналась она.
— О чем ты?
— Обо всем. — Лекси коснулась пальцем его плеча. — Я не была честна с самого начала.
— Не понимаю… — сказал Джереми, не обращая внимания на ее жест.
— Я думала о том, что ты сделал за эти девять месяцев. Знай, я готова провести остаток жизни с тобой, и не важно, какая судьба нас ожидает. — Лекси помолчала. — Наверное, это звучит глупо, поэтому позволь мне сразу перейти к сути дела. Я вышла замуж за писателя. И хочу, чтоб ты писал.
— Пытаюсь, — ответил Джереми. — Именно это я и пытаюсь делать с тех пор, как переехал сюда…