- Потому что получил бы уведомление о рождении? – Теперь рассмеялась Гвен, но что-то безнадежное, на гране с отчаянием было в ее смехе.
- Нет, - повторил он. – Это невозможно. Я не могу быть твоим отцом.
Битва вокруг них постепенно сходила на нет. Крики прекратились, хрипы замерли. Ни выстрелов. Ни топота. Остальные Повелители заполнили дверной проём, лицо каждого выражало ненависть и ярость. С каждого стекала кровь. Страйдер так и держал Гидеона на руках, будто боялся отпустить.
- Так-так-так. Посмотрите-ка, кто тут у нас, – прорычал Люциен.
- Не такой крутой без ребенка, прикрывающего тебя, да, Надежда? – рассмеялась Анья.
- Сегодня я поужинаю твоим черным сердцем, - рыкнул Рейес.
Сабин изучал мрачные лица своих друзей. Этих воинов пытали и они еще не закончили взыскивать полагающуюся им компенсацию. Но, несмотря на сочувствие, он пока не мог позволить им сполна насладиться местью.
- Гален наш, - сказал им Сабин. – Не подходите. Гвен?
Гвен знала, о чем спрашивает Сабин. Позволить им схватить ее отца или отпустить его. То, что он оставил выбор за ней, доказывало его любовь, как ничто другое. Если бы только она могла дать Сабину то, что ему было нужно.
- Я… я не знаю, - сказала она хрипло, вглядываясь в небесно-голубые глаза отца. Глаза, которые прежде она могла видеть только во сне. Не этого ли ей всегда хотелось? Гвен снова поразило осознание, что её отец тут, напротив неё, что он олицетворяет всё, о чем она мечтала, будучи ребенком. А как она жаждала оказаться под его защитой, когда была узницей Ловцов в той пирамиде в Египте!
Он даже не подозревал о ее существовании. Теперь, когда знает, будет ли он любить её? Захочет ли, чтобы Гвен была рядом, как она желала все эти годы?
Гален краем глаза следил за воинами, впившимися в него зловещими взглядами.
- Возможно, я погорячился. Мы поговорим, ты и я. Наедине. – Он шагнул вперед и потянулся к Гвен.
Сабин рыкнул, как рычит дикий зверь, предупреждая о нападении.
- Ты сможешь уйти, если она позволит, но не трогай её. Никогда.
В течение нескольких секунд казалось, что Гален начнет спорить. Повелители уж точно начали бы. Они хотели видеть этого человека в цепях, и им совсем не нравилось, что Сабин предложил тому свободу.
- Ни один из моих детей не связался бы с Повелителями Преисподней. – Гален поманил её взмахом кисти. – Пойдём со мной. Это лучший способ узнать друг друга.
Неужели он действительно хотел узнать её или просто надеялся использовать, как ещё одно оружие против своих врагов? Подозрение причиняло боль, и Гвен обнаружила, что вцепилась в оружие Сабина, направив дуло в голову Галена.
– Что бы ни случилось, я никуда с тобой не пойду.
Сабин ненавидел его. Этот мужчина был жестоким чудовищем и совершал ужасные вещи. И сам он не остановится. Никогда.
- Ты убьёшь своего отца? – спросил Гален, хватаясь за сердце, словно это и вправду ранило его чувства.
Внезапно Гален мысленно обнял ее, прижал к своей груди, нашептывая, как сильно он любит её. Надежда. Она была тут, в душе Гвен, неспешно разливаясь по всему телу. Она исходила от него? Или от неё самой?
- Ты так небрежно отверг меня, - проскрежетала она. – Сказал, что у тебя нет детей.
- Я просто был шокирован, - терпеливо объяснил Гален. – Осмысливал новость. В конце концов, не каждый день человеку преподносится бесценный дар отцовства.
Гвен ощутила, как дрогнула ее рука, сжимающая оружие.
- Твоя мать… Табита. Я помню. Она была самым красивым созданием из всех, что мне доводилось созерцать. Я сразу же захотел её и собирался удержать, но она покинула меня. Я так и не смог её найти. Если бы я знал о тебе, я бы умолял твою мать выделить мне местечко в твоей жизни.
Правда или ложь? Она подняла подбородок, в то время как ее рука безвольно упала, выпустив автомат Сабина. Может, в нём было что-то хорошее. А вдруг его ещё можно спасти? Скорее всего, нет. Но…
- Иди…
Гален снова потянулся к ней.
- Иди, - повторила Гвен - горячие слезы струились по ее лицу.
- Дочь…
- Я сказала иди!
Внезапно крылья Галена резко дернулись, мгновенно расправились и тут же захлопали, породив мощный порыв ветра, едва не сбивший воинов с ног. И прежде чем кто-нибудь из них успел моргнуть, Гален взметнулся вверх, круша потолочные перекрытия, и устремился прочь из здания.
Не в силах больше сдерживаться, Повелители открыли по врагу беспорядочный огонь и даже бросали ему вслед кинжалы. Кому-то, должно быть, посчастливилось задеть ублюдка, так как сверху послышался приглушенный стон. Но, по всей видимости, ранение было не слишком серьезным, поскольку Гален не упал вниз. Боги, как же Гвен ненавидела себя за облегчение, которое испытала.
Комнату наполнили звуки тяжелого дыхания, смешанные с невнятными проклятьями и раздраженным топотом.
- Ну вот, опять, - взревел Страйдер, наконец-то устраивая Гидеона на полу. – Зачем ты сделал это, Сабин? Зачем ты позволил ей сделать это? – Секундой спустя громадный воин оказался на полу возле своего друга, корчась от боли.
Заколебавшись, Сабин дал Галену шанс улизнуть, а побег Галена означал поражение Повелителей. Поражение для Страйдера. «Это моя вина», - думала Гвен. Она только что доказала правоту Сабина. Ей нельзя было доверять в вопросах, касающихся их самого злейшего врага. Она не решилась сделать то, что было нужно.
- Мне жаль, - сказал Сабин другу.
«Я всё исправлю ради него». Как-нибудь, но исправлю. Она обернулась, намереваясь схватить его и заставить выслушать свои извинения. Но вместо этого ахнула:
- Ты истекаешь кровью.
- Я в порядке. И излечусь. А как ты? – Взгляд Сабина пробежался по телу Гвен, подмечая каждый синяк, каждую ссадину, каждый порез. Веко воина начало подрагивать в едва приметном тике. – Нужно было уложить ублюдка, когда у меня был шанс. Он причинил тебе боль.
- Я излечусь, - передразнила она любимого и бросилась в его объятия.
- Мне жаль. Мне так жаль. Сможешь ли ты меня простить?
Сабин хмыкнул и поцеловал ее макушку.
- Я люблю тебя. Мне нечего прощать тебе, дорогая.
- Я струсила. Я позволила твоему злейшему врагу уйти. Я…
- Нет, нет, нет. Ты не должна винить себя в этом. Это я позволил ему уйти. – Он обхватил руками её лицо. – Теперь скажи мне, что я хочу услышать. Что мне надо услышать.
- Я тоже тебя люблю.
На мгновение он прикрыл глаза, его облегчение можно было осязать руками.
- Ты останешься со мной?
- Да. Если ты примешь меня.
- Что значит, если я приму тебя? Я ведь говорил и не раз, что ты - самое главное в моей жизни.
- Знаю. – Ресницы Гвен медленно поднялись, она вгляделась в своего воина сквозь слезы, текущие по ее щекам сплошным потоком. – Ты отказался от победы ради меня. Поверить не могу, что ты это сделал.
- Я бы отказался от чего угодно. Мне не нужно ничего кроме тебя.
- Ты действительно любишь меня. Ведь так? Никогда не возненавидишь меня, не позволишь разразиться войне между нами?
- Так это то, из-за чего ты переживала? – фыркнул Сабин. – Милая, я мог бы ответить на все эти вопросы еще в Будапеште и...
- Но я бы не поверила. Я думала, что победа – самое важное в твоей жизни.
- Нет. Не победа, а ты.
Гвен ослепительно улыбнулась любимому. Но улыбка тут же поблекла, когда недовольный ропот остальных Повелителей достиг её ушей, напоминая о том, что она сделала. Или не сделала.