– Печально, но факт. – Лурье глубокомысленно кивнул. – Однако это проблемы, касающиеся нас с вами, так сказать, косвенно. Худо-бедно мы научились воевать с тем, что нам подсовывают. Выхода другого нет. А есть вещи и посерьезнее. Лежащие… э-э… в сфере наших прямых интересов на ближайшую перспективу.
– Можно попроще? – взмолился Причер.
– Можно, – согласился Лурье. – Безобразия на Кляксе творятся? Безусловно. Обстановка критическая? Несомненно. Так что же вы, капитан, думаете, это никого, кроме вас, не волнует?
– Ну… – Причер поймал себя на том, что ему нравится валять дурака – какой-никакой, а отдых. Только время утекало, драгоценное время. Пока они тут с Лурье разыгрывали спектакль – там, за периметром, Клякса накапливала силы для новой атаки.
– Зря вы так думаете, капитан! – сообщил Лурье столь удрученно, будто Причер его своей недальновидностью глубоко уязвил. – Кругом люди, все хотят жить. Но, видите ли, капитан Причер оказался самый умный. Он повсюду лазает и добывает информацию. Добывает молча, тайно, втихую. Странное поведение для такого опытного военного. Еще и священника. Можно я вас слегка обижу, святой отец? Вы не самый умный на базе. Тут достаточно офицеров, с которыми вы вполне могли бы поделиться вашими подозрениями. И офицеры рассказали бы вам, как обстоят дела.
– И как обстоят дела? – эхом отозвался Причер.
– Плохо. Концессионер так мощно откатил коммерческому управлению Министерства обороны, что нас тут скорее живьем закопают, чем отзовут. И в Генштабе тоже хорошо забашляли. Поэтому информация об истинном положении на Кляксе умело фильтруется. Вы можете сколько угодно тормошить Службу поддержки – там скорее решат, что вы тоже сбрендили, как предыдущий капеллан. А даже если забеспокоятся, так отката и на них хватит. Понятно? Для полной ясности картины скажу вам по секрету – биологи, которые якобы летят сюда на грузовике… Нет там никаких биологов. Отправка исследовательской группы задержана по неким объективным причинам. Ищут, наверное, специалистов посговорчивее. Ну, все ясно?
– Но что-то ведь можно сделать? – вполне искренне спросил капеллан.
– Да как вам сказать…
– Уж скажите как есть.
– Насколько мне известно, капитан, вы один из тех немногих, кто понимает современные функции армейской контрразведки, – сказал Лурье, глядя в сторону. – Осознает ее задачи в изменившемся мире.
– Надеюсь, – кивнул Причер.
Лурье повернулся к капеллану и правдоподобно изобразил в глазах тоску.
– Обычно над особистами в лучшем случае насмехаются, – пожаловался он. – Говорят, раз нет врагов, значит, нечего бояться. Но ведь это глупость! Во-первых, пусть бывшие враги теперь союзники, но остались их разведки, которые по-прежнему тянут лапы к нашим технологиям. Да, это больше похоже на промшпионаж, но все равно опасно! А во-вторых, появились новые угрозы. И для того чтобы адекватно осознавать их, требуются специальным образом подготовленные и особо уполномоченные люди.
– Разумно, – снова кивнул Причер, готовясь выслушать затяжной монолог и надеясь, что выдержки у него хватит. Он снова чувствовал себя каким-то неожиданно, чрезмерно усталым, и это начинало капеллану надоедать. Выжимала из Причера все соки проклятая Клякса.
– Типичный случай – база на Кляксе, – вещал Лурье. – Что мы видим? Неразрешимый внешне клубок проблем. На планете творится какая-то научная фантастика, явно угрожающая жизням людей. Но доказать ничего не получится из-за круговой поруки наверху. Так кто разрубит этот узел? Лишь тот, кто независим. Кому наплевать на интересы концессионера и продажных генералов из министерства. У кого свое начальство, достаточно влиятельное для того, чтобы поставить на уши самого министра и убедить его назначить гласное официальное расследование. Правильно я говорю? Правильно. Не хватает ерунды – доказательств. Прямых вещественных доказательств того, что Клякса меняется на глазах и намерена уничтожить базу. Увы, как раз реального материала у этого человека нет. Так вот по-глупому вышло. Понимаете, когда его внедряли на базу, никому и в голову не пришло, как может измениться ситуация. Но биогенная аномалия решила по-своему. И человек оказался заперт тут вместе со всеми остальными. А среди тех немногих, кто ходит в джунгли, не нашлось достаточно смелого военного, который решился бы помочь. К тому же кое-кто, непосредственно связанный с концессионером, опутал базу сетью осведомителей. Так что приходится быть крайне осторожным. Печально – да, капитан?
– Тоскливая история, – согласился Причер. – И зачем вы мне ее рассказали?
– Понимаете, какая штука, капитан. Есть мнение, что вмешательство людей нарушило естественное равновесие на планете. Да об этом вся база говорит! Особенно с тех пор, как звери начали «двоиться». Хорошо бы посмотреть, что с ними происходит, да и вообще с окружающей средой. Но для этого нужны грамотно взятые биопробы. Если обнаружатся серьезные изменения – вот и будет вам искомое доказательство. Веский повод для расследования. Скважину законсервируют, войска с материка отзовут. Пришлют сюда полноценную исследовательскую группу – пусть себе работает с космодрома, уж его русские прикроют как-нибудь. Всего-то и нужно – пробы добыть. Если в них окажутся не сотые, а десятые доли креатина – этого уже будет достаточно.
– Вы тоже думаете, что все упирается в креатин? – Причер машинально сделал акцент на «тоже», в чем немедленно раскаялся.
– Конечно! – Лурье так и подпрыгнул на сиденье. – Да я просто убежден. С какой еще стати местные животные стали бессмертны? Они наверняка залиты креатином по самые глаза!
– Так уж сразу и бессмертны? – по привычке среагировал капеллан. Слово «бессмертие» он уже слышать не мог спокойно.
– Хорошо, пусть не индивидуально бессмертны, а в более широком смысле. Это могло произойти только из-за резкого выброса креатина с глубинных слоев наверх, в воду и почву. Падре, имея на руках образцы, мы убьем двух зайцев с одного выстрела! Неужели не понимаете?
– Чего? – Причеру стоило большого труда сохранить глуповато-удивленное выражение лица. Он, кажется, догадался, к чему Лурье клонит, и теперь мучительно размышлял, как ему дальше быть.
– Инвестиции, Причер! На Земле в креатин поначалу слепо уверовали, а потом, когда дела у биохимиков пошли ни шатко ни валко, интерес поутих. Все сидят и ждут прорыва. Так вот он, прорыв! Мы предъявим неопровержимые свидетельства того, что креатин и есть эликсир жизни! Акции взлетят до небес, сюда закачают столько денег, сколько потребуется, чтобы навести на Кляксе порядок. Я всегда говорил, что база на материке – ошибка. Думаете, мне очень нравится «драконов» отстреливать? Да побойтесь Бога, святой отец!
– Сами его побойтесь, – хмуро посоветовал капеллан. – И между прочим, если вам так нужны биопробы, могли бы их сами взять. Помнится, тут вчера пара крокодилов валялась. Один дохлый, второй не очень…
– Ну не вышло, Причер! – взмолился Лурье. – Я же вам на чистом американском сказал – у полковника глаза и уши повсюду. За мной следят постоянно!