Верил ли я, что она была причастна к краже моего «богатства»? Не знаю. Но когда она меня успокоила и угостила конфетой, я даже был готов подарить ей этот шарик.
А потом мы поехали отдыхать на какую-то полянку, где и произошло несчастье.
Саша первым увидел, что Маша не отходит от меня ни на шаг. А я уже жалел, что проявил минутную слабость и отдал ей шарик, тем самым вселив надежду, что у нее наконец-то появился друг. Все смотрели на меня как на прокаженного, и я проклинал все на свете, но крикнуть, чтобы она от меня отстала, духу у меня не хватало.
Ирина Леонидовна отдыхала на траве, изредка одергивая нас, если мы залезали куда не следует, потом она задремала. Еще один воспитатель (мы называли его дядя Боря) с каким-то другом уединились под раскидистым тополем. На нас почти никто не обращал внимания, и Саша предложил поиграть в салки.
Что ж, салки так «салки». Но когда он позвал с нами поиграть Машу, у всех на лоб полезли глаза. Тем не менее девчонку ничто не насторожило, и она с радостью согласилась.
Мы стали играть, причем сразу стало ясно, что в водящие выбирали только Машу, в связи с чем ей все время приходилось убегать, что у нее, нужно признаться, получалось довольно неплохо. Но уж если ее догоняли, то салили не просто касанием руки, нет, ее старались ударить, ударить сильно и больно. Не был исключением и я. И она покорно все сносила, не смея возмутиться или ответить тем же.
В какой-то момент водить выпало Саше. Однако он к тому времени уже устал и по привычке помчался за Машей, но догнать ее у него не получалось. Мы стояли рядом и даже не пытались бежать от него, видя, что он выбрал Машу, с тупым упорством ковыляя за легконогой девчонкой. Обозленный неудачей, он вдруг схватил камень и швырнул в Машу, попав ей в спину. Она вскрикнула, в растерянности глядя на нас. Саша тяжело дышал, раздувая ноздри, Гера тоже смотрел на Машу исподлобья, Аня что-то злобно выкрикнула. Олег плюнул в Машу, попав ей на розовую туфельку.
Мы были похожи на стаю голодных волков, загнавших в угол перепуганную лань, которой была Маша.
– Воровка! – взвизгнула Лариса, поднимая камень.
– Дочь пьяницы! – подхватил Саша, пытаясь обойти девчонку со стороны.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала Маша, на ее лице проступила мертвенная бледность. Она поняла, что игра приобрела совершенно другой оборот.
– Убегай, промокашка! – смеясь, крикнула Аня и кинула в нее камень. Она промахнулась, зато камень, брошенный Ларисой, попал Маше в коленку. Плохо соображая, что происходит, я тоже поднял с земли булыжник. Маша неверяще смотрела на меня, в глазах ее были непонимание и боль, но я не видел этого. Или хотел думать, что не вижу, в тот момент я, как и все остальные, ненавидел эту девочку, только за то, что из-за нее на меня стали косо смотреть. За то, что какое-то время я разговаривал с ней как с равной. За то, что принял от нее леденец.
Маша бросилась бежать, мы с улюлюканьем кинулись ее догонять, осыпая градом камней. Большинство из них пролетало мимо, но некоторые все же достигали цели.
Мы углубились в какие-то заросли, пытаясь не упустить ее из виду. Она была уже на последнем издыхании. Впереди было небольшое болотце, и Маша, даже не задержавшись, промчалась прямо по мутной воде, взметая тучу зловонных брызг. В какой-то момент ее худенькая фигурка мелькала между деревьев, потом она исчезла.
– Вон туда! – крикнул Гера, указывая на полузатонувшее бревно, которое некогда служило мостом. Мы гуськом стали переходить на другую сторону и снова бросились в погоню.
– Куда она делась? – задыхаясь от бега, спросил Саша. Рядом стояла Аня Хотина, в руках девочки была палка.
Неожиданно мы услышали крик. Он был каким-то глухим, словно кричавший находился в запертой комнате. Мы стали продираться сквозь заросли. Азарт, охвативший нас минуту назад, куда-то пропал. Я незаметно выбросил свой булыжник, чувствуя, как вспотели мои ладони. Интересно, что там случилось?!
Впереди оказался небольшой овраг, и мы спустились туда. Вокруг была какая-то свалка – груда ржавеющего металлолома, старые кровати, обломки мебели, пакеты с мусором. Под ногами чавкала влажная грязь – наверное, тут раньше тоже было болото.
– Машка! – завопил Гера. Мы оглядывались, в надежде, что она прячется где-то неподалеку. Однако вокруг была тишина. Мне на нос упала капля.
– Ой, дождик! – крикнула Аня. – Побежали обратно! Ирина Леонидовна нас ругать будет!
– А Машка где? – спросил Олег. – Ее надо найти.
– Она уже, наверное, обратно побежала, – с авторитетным видом сказал Саша. Он единственный еще держал в обеих руках по камню, и было видно, что ему отчаянно хотелось запустить их в Машу.
Подул пронизывающий ветер, где-то вдали пророкотал гром, и через мгновенье на нас обрушился мощный ливень.
– Бежим! – воскликнула Лариса, и все помчались обратно. Все, кроме меня. Я стоял, нащупывая в кармане конфету. Одну из тех, которыми меня угостила Маша. Я вынул леденец из кармана, машинально развернул обертку и положил его в рот. Почему-то мне вспомнился цирк, моя внезапная перемена настроения. И почему я так боюсь клоунов? Все смеялись, хлопали, он так смешно падал и кувыркался, свистел в дудку, раздавал нам (точнее, им, меня, в соплях и слезах, уже вывели наружу) воздушные шарики, а мне хотелось орать от ужаса и бежать, бежать куда глаза глядят и не оборачиваться. Что-то такое было ненормальное в нем, но я никому не сказал об этом. Он смеялся и шутил, а мне казалось, что он смотрит на меня, скалит свои огромные зубы и рычит: «Ты ляжешь спать, а я приду к тебе ночью и сожру тебя!»
Дождь уже лил вовсю, но я не ощущал ледяных капель, которые иглами впивались в мою нежную детскую кожу. Я сосал леденец, бродил по оврагу и глядел на темное небо. Потом вздохнул и уже собирался идти, как вдруг почувствовал, как нога моя проваливается куда-то вниз. В последний момент я успел отдернуть ее назад и, не удержавшись, упал в слякотную жижу. Прямо передо мной зияла черная дыра, которую обрамляли трухлявые доски, напоминая сгнившие зубы старика. Это был заброшенный колодец, который когда-то давно заколотили досками. Я наклонился ниже, прислушиваясь.
Снова загрохотал гром, свинцовое небо лезвием рассекла обжигающая молния. Я зажмурился, слизывая языком холодные капли дождя. Там, внизу, было тихо, я только чувствовал тяжелый запах плесени. Внезапно мое внимание привлек какой-то маленький, почти незаметный предмет, зацепившийся за обломок доски. Не веря своим глазам, я взял его в руки.
Это был кусочек зеленой материи. Он мог сойти за часть древесного листика, но я все равно увидел его.
Я кинул его в дыру и быстрым шагом направился обратно, к нашей группе. Потом я побежал. Я бежал изо всех сил, не замечая хлещущих по лицу веток. Леденец во рту давно растаял, но вкус яблока остался, волнующе-приятный, незабываемый вкус.
Я бежал и твердил себе, что мне все показалось. Ну и что, что платье у Маши тоже было зеленым?