Она отозвалась звонким смехом.
– Ну уж нет, – вцепилась в него мертвой хваткой, – теперь ты мой, сладенький. Не угомонился еще? И в Швейцарии решил показать свой норов? Ну ничего, мы с тобой еще разберем твои полеты. Потом, не сейчас… – в нотках голоса злой колдуньи появлялось что-то дрожащее, похотливое, – я ведь и впрямь по тебе соскучилась…
Его тошнило от этой «близости». Ведьма испарилась, он тащился по изогнутому буквой «Г» помещению, дурея от головной боли, мимоходом узнавал свою темницу в замке Ватяну. Припал к унитазу, изливал содержимое желудка, не задумываясь, откуда в желудке содержимое.
Следующим посетителем был Евгений Гурвич. Вошел, сел на край кровати, забросил ногу на ногу, обхватил колено сомкнутыми ладонями и пытливо уставился на Артема. Он был непривычно бледен, голова еще недавно была перевязана – проступало место, на котором выстригали волосы, чтобы наложить повязку.
– Меня нет, я в прострации, – пробормотал Артем, отворачиваясь к стенке. Ходят тут, понимаешь…
– Ценю ваш юмор в состоянии прострации, – отозвался Гурвич. – К сожалению, я пришел сюда не за тем, чтобы чистить вам рыло.
– Разумно, – поддержал Артем, – кто старое помянет, тому глаз вон. Что вам нужно от меня, Гурвич? Теперь-то проясняется, что я не врал про картину в сейфе?
– К вам претензий нет, Артем Олегович. Даже на все ваши многочисленные попытки к бегству и ликвидацию наших людей совместно с Фельдманом мы можем посмотреть сквозь пальцы… при определенных обстоятельствах.
– Называйте свои обстоятельства, – разрешил Артем.
– Другие назовут обстоятельства. А мне бы хотелось с вами поговорить о некой девице по имени Анюта.
– Неужели опять выжила? – встрепенулся Артем.
Шутка Гурвичу понравилась. Он сдержанно рассмеялся.
– У вас прекрасное чувство юмора, Артем Олегович. Но особа была живучая, не отнять. Полтора года она работала в нашей организации, и даже лучшим психологам не приходило в голову, что это глубоко законспирированный агент. Нам хотелось бы знать, на кого она работала.
Артем повернулся лицом к собеседнику.
– Выходит, грош вам цена как специалисту, Гурвич. Проглядеть такую западню…
– Давайте без критики, – Гурвич нахмурился. – У этой женщины был интерес относительно вашей персоны и все основания, чтобы дважды воскреснуть из мертвых. Ваши впечатления от этой особы.
– Не вижу оснований, чтобы не сказать вам чистую правду, – пожал плечами Артем. – Никакой она не агент. Эта женщина все полтора года служила вам верой и правдой. Но информация о Брейгеле в банковском сейфе нашла еще одного «пользователя». Подозреваю, это влиятельный частный коллекционер. Он предложил тому, кто сможет выкрасть картину, десять миллионов долларов. Трудно устоять перед соблазном, согласитесь? Сумма гигантская для простого человека. А с другой стороны – ничтожно маленькая, чтобы оставлять в живых своих сообщников…
Он не видел резона врать. Он рассказал все, что знал о пройденном предмете. Гурвич мрачно безмолвствовал. Потом поднялся и, не говоря ни слова, вышел.
– Туда тебе и дорога… – пробормотал Артем, стремительно засыпая.
Состояние постепенно улучшалось. Когда он в очередной раз открыл глаза, в камеру протаскивал поднос старый знакомец Оскар. По заведенной традиции он бубнил под нос.
– Неужели, – бубнил тщедушный тюремщик, – не верю своим старым слезящимся глазам. Ну и как оно в мире людей, добрый мистер? Нагулялись, навеселились?
– Приветствую, дружище, – приподнялся Артем, – все ворчите, скрипите, воняете?
– Да я все тот же, – фыркнул Оскар, – а вот вы, говорят, в Швейцарии устроили небольшое представление?
– Так вы уже знаете? – удивился Артем. – В вашем хмуром монастыре слухи распространяются, как в женском общежитии.
– Слухами земля полнится. Впрочем, старому Оскару до ваших дебошей никакого дела нет. Пусть начальство разбирается с вашими задвигами.
«Задвигами? – удивился Артем. – Значит, у меня задвиги, а у всех этих мракобесов – нормальное человеческое поведение?»
– Держите, – взгромоздил Оскар на тумбочку поднос, – червячки, жучки, паучки, прочие деликатесы, – и засмеялся трескучим смехом, видя, как вытягивается физиономия арестанта. – Шучу я, уважаемый, шучу. Мы же не мумба-юмба какие-нибудь. Нормальная человеческая еда. Что, как говорится, ангел высшей категории послал…
Продолжая ворчать, сгибаясь в три погибели, Оскар удалился. Артем осторожно начал снимать крышки с посудин. Ангел высшей категории послал практически теплый черепаховый суп, жареную индейку в сметане и порцию черного растворимого кофе в термосе-чашке. Надо же, – подивился Артем, – стали кормить, как в лучших домах.
Визиты «должностных лиц» крохотного горного образования на этом не закончились. Он немного вздремнул после сытного обеда, проснулся от скрипа шагов. Кто-то неторопливо прохаживался по его опочивальне. Он почувствовал легкое беспокойство, приоткрыл один глаз. В комнате присутствовал человек высокого роста в длинной серой сутане с золотистыми вставками. Бритый череп, породистое лицо, недовольный взгляд из-под мохнатых бровей. Он медленно расхаживал по помещению, смотрел по сторонам, как прораб на фронт работ. Резко повернулся, вперился в Артема немигающим взором. Тяжелый у него был взор, неподвижный. «Неужели я так громко открыл глаз?» – озадачился Артем.
– Здравствуйте, господин Белинский, – сухо сказал Ватяну.
– И вам того же, если не шутите, – скрипнул Артем, – мне подняться? Или я пока не ваш подчиненный, и в этой связи можно не вставать?
– Как хотите. Но если вы оторвете свои мощи от кровати, это будет, по крайней мере, жест вежливости.
– Уговорили, – Артем уселся на кровати и принялся усердно чесаться. Скрестив на груди руки, Ватяну высокомерно за ним наблюдал. Игра в молчанку затягивалась.
– Я вас слушаю, – Артем прекратил чесаться и скрестил взгляд с успешным прислужником «ангела высшей категории». – Претензий к Брейгелю, надеюсь, нет? Вы повесили ее на самом видном месте вашей галереи.
– Товар высокого качества, – с каменным лицом произнес Ватяну, – премного благодарны вам, господин Белинский…
– Так что же? – грубовато перебил Артем. – Мне заплатят за него… тридцать… или хотя бы двадцать пять миллионов долларов? Или проще меня убить?
– Вопрос, как говорится, риторический, – усмехнулся Ватяну. – Что из этого проще, вы можете и сами догадаться. Но говорим не об этом. Скажите, господин Белинский, неужели вам так до зарезу нужны деньги? Их у вас нет?
– Есть, – фыркнул Артем, – навалом. Моих денег мне хватит до конца жизни. Если только я не захочу чего-нибудь купить.
– Прекрасная шутка, – кивнул Ватяну. – Вы говорили, что вы художник?
Пружина сжалась внутри.