– А в каком это мы положении?! Поделись, Айболит.
– Я буду называть симптомы, а вы поправите меня, если что, – заискивающе начал Соколов. – Итак, у вас галлюцинации. Чувство тревоги, паники не покидает вас. Да еще в последнее время давящая безысходность, подавленность. Хоть в петлю лезь. Так?
Он увидел, как тот, что с усами, Алексей, сжал кулаки. Иван был спокоен и улыбался. От этой ухмылки Илья почувствовал раздражение.
«Наверное, то же чувствуют и мои пациенты», – подумал он.
– А теперь ты послушай меня, – растягивая слова, заговорил Ваня. – Я смотрю, ты возомнил себя доктором Смерть? Фамилия твоя случайно не Кеворкян?
Соколов молчал. Несмотря на то что они могли сейчас сделать с ним, он не собирался больше мямлить. Хотел возразить, но передумал и решил послушать откровения алкоголиков.
– Доктор Смерть, – повторил Иван. – Сука, ты хотя бы знаешь, что Джек Кеворкян лишал жизни только тех, кто не хотел жить?
– А ты считаешь, что те, кто добровольно доводит себя до скотского состояния, хотят жить?
Иван задумался. А сам он хотел жить, когда не стало Анечки или когда ушла Марина? Хотел? Вряд ли.
– Но это не дает тебе права решать за других…
Илья вскочил с кресла и, уперев руки в стол, заорал:
– Не дает? Такие, как вы, забрали у меня мать и счастливое детство! Такие, как вы, калечат больше окружающих, чем себя! Но при этом не забывают всем рассказывать, какие они несчастные! Выдумывают невероятные истории себе в оправдание! Вы уже покойники! И пока вы не погубили ни в чем не повинных людей, вас надо нейтрализовать!
Иван встал и ударил Соколова в лицо. Доктор упал.
Щеглов осмотрелся. На стене висел плакат с человеком, отказывающимся от протянутой ему рюмки. Персонаж с плаката очень походил на доктора Соколова. Мужик свихнулся на борьбе с зеленым змием, если стремился быть похожим на этого нарисованного трезвенника.
Иван увидел в одном из шкафов полку, заполненную коробками для дисков. Он подошел к стеллажу, открыл стеклянные дверцы и начал выкидывать диски на пол.
Лешка встал, не понимая, что ему сейчас надо делать.
– Давай, привязывай эту суку, – сказал Иван.
Леша подошел к Соколову, поднял его и усадил во вращающееся кресло. Потом выдернул провода от компьютера, но вместо того, чтобы связывать доктора, обмякшего в кресле, подошел к другу.
– Ванюха, давай уйдем…
Иван развернулся и схватил Алексея за грудки. Кожа куртки хрустнула в его руках.
– Мы подыхаем, Леха! И подыхаем из-за этой гниды! Васька, Димка, Мишка, Саня! Помнишь?! И это только те, кого мы знали. Если нам суждено подохнуть, – Иван отпустил друга и повернулся к Илье, сидящему без сознания в кресле, – то и ему не жить! – Он изо всей силы ударил доктора в грудь ногой.
Кресло откатилось и ударилось об стол. Тело начало сползать. Подбежавший Лешка усадил Соколова на место.
– Иди, придержи его, – позвал он Ивана.
Иван подошел и вывернул руки доктора за спину. Соколов, приходя в себя, застонал. Они связали его и подошли к разбросанным черным коробкам.
– Леха, надо уничтожить эти диски.
– А как?
Иван сгреб их ногой в кучу. Потом взял со стола бронзовую пепельницу, на краю которой сидела девушка, служившая зажигалкой.
Леша дернул Ваню за руку и показал на потолок.
– Это дымовая сигнализация. Она сработает раньше, чем сгорит первый диск.
Соколов неожиданно открыл глаза и с улыбкой произнес:
– А пожарная часть в квартале от нашей клиники.
– Ничего. Мы поломаем их.
Иван взял коробку. Вынул диск и согнул его. Не так просто. Надавил сильнее – диск лопнул.
– Ну что, доктор Смерть, расскажи нам, как ты докатился до всего этого.
Соколов усмехнулся и отвернулся к окну.
Парни продолжили разбираться с дисками. В тишине кабинета раздавался громкий треск.
– Вы знаете, каково жить с отцом-алкоголиком? – вдруг спросил Илья Сергеевич, так и не отвернувшись от окна. – Каждый день ждешь, что он вытворит. Изобьет до полусмерти мать и тебя или ограничится только громким матом и битьем посуды? Практически каждый вечер заканчивался одинаково. И каждый раз я думал: «Чтоб ты сдох, пьяница проклятый!» Со временем я стал ненавидеть даже тех, у кого замечал в руках бутылку пива, видя в каждом своего отца. И просто мечтал отомстить за сломанный нос мамы, за лопнувшую перепонку в правом ухе, за множественные сотрясения мозга, за неродившуюся сестренку… – Соколов замолчал. Когда он заговорил снова, парни поняли, что он плачет. – Мама была на четвертом месяце… В тот день он бил ее долго. Ногами по животу. А я сидел под столом в кухне. Что я мог сделать тогда?! – Илья поднял на ребят взгляд, полный боли.
– Ну что, ты еще хочешь его убить? – спросил Леша у Ивана.
– Все равно ты не имел никакого права убивать этих парней, – твердо проговорил Ваня. – Ты знал, что у Мишки остался маленький ребенок, в котором он души не чаял?
– Болезнь прогрессирует, – усталым голосом ответил Илья. – И через какое-то время его малыш тоже начал бы залазить под стол.
Иван посмотрел на доктора. Боже, какой жалкий вид! Несмотря на «праведность» его действий, Соколову нужен был психиатр. Но никак не смерть.
Леша сломал последний диск и встал.
– Я отпущу его, – сказал он и подошел к креслу.
Иван пристально посмотрел на Соколова.
– И все-таки скажи, добрый доктор, у нас есть шанс выжить?
– Шанс есть всегда, – произнес Илья.
Леша развязал ему руки и опустился на колено, чтобы развязать ноги. Узлы затянулись и не поддавались. Он поднял глаза в поисках чего-нибудь острого.
– В столе, в верхнем ящике, нож лежит, – сказал Илья.
Лешка открыл ящик. Ничего, кроме бумаг, он не увидел. Засунул руку под кипу макулатуры и выудил оттуда тонкий нож для вскрытия писем. Покрутил в руке (таким и убить можно) и нагнулся к ногам Соколова. Острое лезвие мгновенно разрезало провода.
Илья потер запястья руки и прошипел:
– Убирайтесь отсюда!
Леша положил нож на стол.
– Знаешь, что я думаю? – медленно заговорил Иван. – Мы с Лешкой выживем, а вот ты долго не протянешь. Тебя доконает твоя же ненависть.
Он повернулся и пошел к двери. Но тут за спиной услышал какую-то возню и резко обернулся. Леша лежал на письменном столе, а сверху сидел Соколов с занесенным над ним ножом.
– Ты что, сука, делаешь? – Иван подбежал к столу и попытался столкнуть психа с Алексея. Тот вывернулся, продолжая одной рукой держаться за Лешкино горло, и наотмашь ударил Ивана рукой с ножом.