– Ох, – снова вздохнул парень.
Максим прошел в спальню, достал свою сумку и только теперь заметил, что никто не храпит.
– А где Даниил?
Тишина. Максим вышел из спальни.
– Я спрашиваю: где этот храпун?
– Он, это…
Снова тишина.
– Ты что, после вчерашнего туго соображаешь?
– Максим, в общем, у Даньки днюха три дня назад была…
– И что?
Макс уже знал, о чем хочет сказать Жека. Видел он таких, как Даниил Романович Хабалов. Макс только не мог понять, для чего тот приехал сюда. Водки и в родной деревеньке попить можно.
– Запой у него, – выпалил Женя.
* * *
Даниил в доме так и не появился. Максим и Женя взяли по комнате на втором этаже и теперь развешивали бра и точечные светильники. Макс решил заканчивать по комнате, но обнаружил, что проходных выключателей, которые являлись основой электроснабжения дома, нет. На нет и суда нет. Работы и без этих выключателей полно. Четыре этажа, тысяча четыреста квадратных метров. Более трехсот выключателей, а количество светильников вообще не подлежало даже грубому подсчету. Проектную документацию Пинчук так и не привез. Макс только от мысли о скором монтаже «Звездного неба» приходил в ужас. Более семисот светодиодов, расположенных в причудливой схеме, создавали полное ощущение нахождения под летним звездным небом. Огромный фронт работ – и на все это полтора электрика.
Даниил, если пойдет так и дальше, им не помощник. Он сделал свой выбор. Женька был электриком только по бумагам, поэтому каждый шаг его требовал контроля. Если с установкой бра и светильников было просто – показал, и все, то с проходными выключателями парень не справится. Вот поэтому Макс был один, а Женька – половиной второго электрика.
Максим слез со стремянки и взглянул на наручные часы. Время обеда. Инженер договорился, что электрики будут обедать в общей столовой. Макс не имел ничего против. К тому же готовить самим не хотелось, да и заняло бы уйму времени.
– Жека, победил? – Максим заглянул в гостевую спальню, где Евгений возился с замысловатыми бра.
– Да, бляха, еле воткнул.
– Ну, воткнул же. Пошли перекусим.
– Слава богу.
Макс не понял, чему Женя больше обрадовался: либо тому, что все-таки повесил этот кустистый светильник, либо возможности отдохнуть. А может, и тому, и другому.
Обед был так себе. Водянистый борщ и хлебная котлета напомнили Максиму студенческую практику – точнее, предстуденческую. После поступления в институт их энергостроительный факультет отправили на месячную практику. Они собирали яблоки, и лишь поэтому такой вот диетический обед был в самый раз. Но не сейчас. Максим знал, что через пару часов они снова захотят есть.
– Макс, пойдем к нам, – предложил Женя. – Чайком с печеньем закрепим.
– Да, негусто.
– Да ну их. Говорил я Пинчуку: давай нам по пятихатке, мы сами будем себе готовить.
– По пятихатке?
– По пятьсот. За то, что мы тут сейчас попили супца вприкуску с пародией на котлету, с нас берут по триста рябчиков в неделю.
– А зарплата…
– Да, – коротко ответил Евгений. – Питание вычитают из зарплаты.
Сейчас Максим не мог припомнить, была ли эта информация в объявлении. Да даже если и не было, теперь она появилась, и ничего не попишешь. При грубом подсчете Макс определил ту сумму, которую он не довезет домой. За два месяца выходило около трех тысяч.
– А за жилье? – спросил он.
– Хоть за это спасибо. Избушка на курьих ножках бесплатно.
Они подошли к избушке, вошли внутрь.
– Ты в курсе, за что здесь еще вычитают? – Женя включил электроплитку и поставил чайник. – За испорченный материал. В нашем случае это светильники и выключатели. Вот так-то. Да у меня жопа взмокла, пока я этот гербарий в спальне повесил.
Максим улыбнулся – бра, которые вешал Женя, были похожи на букеты цветов.
– Отломи я там хоть что-нибудь, все – езжай, Валуев, домой без зарплаты. А то, не дай бог, – Женя три раза плюнул через левое плечо и постучал по крышке стола, – и продать дома что придется, чтобы возместить убытки.
– Да ну, Жека. Что ты ему, дом собрался снести, что ли?
– Самая дешевая хреновина – это та, что я вешал. Восемь тысяч рублей одна такая веточка.
Это куда как больше огорчило Максима, чем затраты на питание. Конечно, он тоже не собирался крушить люстры, но всякое бывает, и уезжать без денег домой не хотелось.
Они попили чаю. Когда выходили из домика, им навстречу вывалился пьяный Даниил Хабалов.
* * *
– Отлежится сегодня… – Женя догнал Макса уже на крыльце дома.
– Лучше бы он дома отлеживался, – перебил Женьку Максим. – На что он пьет?
– Ему Пинчук на день рождения давал деньги, якобы на телефон.
– Телефон? Тыщи три дал, что ли?
– А кто его знает? Три не три, а две так точно.
– Пока он их не прожрет, вряд ли отлежится. – Макс вошел в спальню хозяев, где и работал до обеда. Женька постоял у двери, потом развернулся и пошел в гостевую.
Максим, конечно, не ждал, что здесь будет все гладко, но столько работы – и всего один работник… Да еще риск уехать без зарплаты. Всего два пункта, расстроивших Бабурина, но оба они напрямую связаны с Хабаловым, черт бы его побрал! От него больше пользы будет, если он в дом не войдет. О Данииле Хабалове сложилось впечатление, что он неответственный и ограниченный человек. Такие, как он, обычно и рассказывают по приезде из Москвы, что работы там никакой нет. Допускать его до светильников ценой в зарплату было нельзя. Даниил мог, как слон в посудной лавке, подставить себя и фирму. Фирма разбираться не будет – заставит выплачивать всех. Пусть сидит в домике. Насколько понял Максим, ему осталось пятнадцать дней. Пусть у себя в деревне коровам хвосты крутит!
Макс знал пару мужчин из деревни Хабалова, которые жили довольно успешно. Это, конечно, не значит, что и Даниил должен быть неприлично богатым, но все-таки. Не можешь заработать у себя – работай в Москве. Работать – это вообще, похоже, не для Хабалова.
Черт с ним! Пару недель можно потерпеть.
* * *
Анжела вошла в кабинет и привычным движением поставила сумочку на стол. Прошла к большому окну, выходящему во двор торгового центра, подняла жалюзи. Вставшее солнце заливало осенними лучами маленький ухоженный дворик. Вчера, проводив Максима, она много плакала, из-за этого сейчас немного болела голова. Она пролежала всю ночь, не сомкнув глаз.
Молодец Максим! Хорошо придумал. Пожив два месяца в разлуке, они соскучатся настолько, что позабудутся все невзгоды. Анжела улыбнулась и подошла к столу. Подняла сумочку. И тут увидела пухлый конверт. Анжела села в кресло и положила руки по обе стороны от конверта. Она боялась прикоснуться к нему. Мыслей о биологическом или каком-либо еще оружии, запечатанном в конверте, не было. Но даже если это и был обычный розыгрыш, Анжеле было страшно. Однако любопытство победило. Она разорвала конверт и достала пачку фотографий. Порнографических или эротических? Анжела слабо разбиралась в этих терминах, но то, что эти снимки сделаны не для всеобщего обозрения, – она поняла сразу. Голую даму Анжела распознала первой – скорее по прическе аборигенов острова Ямайка, чем по формам, о которых она имела смутное представление. Эллочка всегда любила шокировать публику, в первую очередь прическами. Да и формы у нее, заметила Анжела, тоже что надо.