«И ничего, что я его не люблю. Я слишком долго обожала сильных людей и совсем забыла о том, что и они тоже должны меня любить. Беда в том, что многие люди боятся что-либо менять в жизни. Но я к ним не отношусь. Я смогла бросить Кирилла Мигеева, смогу и уйти от Макса Бабурина. Я полюблю Олега, обязательно… потом. Стерпится – слюбится».
Когда за окном стемнело, Анжела даже и не вспомнила о муже.
Утро порадовало Максима не меньше, чем предыдущий вечер. Даниил встал раньше всех и был готов к работе. Несмотря на то что он был трезв, Максим не знал, что можно ему доверить. Выключатели и розетки еще не привезли, а люстры – слишком хрупкий материал для безрукого Хабалова. Но решение пришло само собой. В домик забежал парень из гомельской бригады, занимающейся отделкой зданий.
– Эта, мужики… Эта, мы сяводня заканчиваем… эта… ну и леса мы убярем.
Максим устал ждать, пока это чудо красноречия родит еще хоть слово.
– Что требуется от нас? – спросил Бабурин.
– Эта, там провод какой-то торчит.
– Где торчит? – Максим едва сдерживал раздражение.
– Под крышей.
Такой быстрый ответ без каких-либо «эта» не мог не удивить.
– И эта, – продолжил белорус, – ну, убярице его.
– Хорошо, мы сейчас придем.
Максим сел рядом с Женькой и посмотрел на Хабалова. Тот сидел напротив и, поймав на себе взгляд бригадира, заерзал на месте. Максим перевел взгляд на Валуева.
– Жека, как у тебя с высотой? – спросил Макс.
– На букву «хэ». Не подумайте, что хорошо.
– Понятно. Не орел. У меня почти так же. – Максим снова посмотрел на Даниила. Он сидел и пытался выдержать взгляд Бабурина. За толстыми линзами глаза казались испуганными.
– Ну а ты, Даниил Хабалов, орел?
– Он скорее зяблик, – засмеялся Женька.
– Ладно, я все понял. – Хабалов встал. – Куда его убрать?
– Под крышу. Смотри аккуратней. Высота двенадцать метров.
– Разберемся. – Хабалов вышел на улицу.
* * *
Когда Хабалов вышел, в домик заглянул Георгий Федорович Бурый. По-хозяйски прошелся и так же, как у себя дома, уселся напротив Макса. Женька занервничал, встал и пошел к выходу.
– Пойду в дом, бра в кабинете повешу, – уже от двери сказал Женя и вышел.
– Ну что, Максим Станиславович, магарыч с тебя. Люстру мы твою утилизировали и заказали новую. Благо хозяин наш небедный.
– Да уж. У него санузел больше, чем моя квартира.
– Ну, тут уж, как говорится, каждому свое.
Максим кивнул и подумал, что фамилия этого крепкого мужчины – не цвет, а положение в жизни. На объекте поговаривали, что сорокапятилетний прораб за двадцать лет трудовой деятельности построил около десятка объектов в Московской и Ленинградской областях. Но это не самое главное. Фишка в том, что Георгий Федорович параллельно с объектом хозяина возводил небольшой, но стоящий денег дом себе. Немного прикинув, нетрудно сказать, что Георгий Федорович Бурый на пенсию себе уже заработал. Забурел, так сказать.
– Ты б этого лоботряса до работы не допускал. Пока. – Бурый провел рукой по седому ежику и устало улыбнулся.
– Да он и так на подхвате.
– Ну, смотри. – Георгий Федорович встал и подошел к выходу. – А то мне кажется, что он еще что-нибудь натворит.
Когда Бурый закрыл за собой дверь, Максим достал телефон. Надо бы позвонить Анжеле. Что-то затянулось ее восстановление. Он скучал, очень скучал. Максим набрал номер жены. Номер заблокирован… Он нажал отбой.
Максим налил чаю и включил телевизор. Сюжет о взрыве в квартире в центре Салимова сменился репортажем о захвате заложников в каком-то южном городке. Макс отпил чаю. Остыл. Но его это не трогало. Даже происходящее на экране пролетало мимо его внимания. Мысли были далеко. Он думал об Анжеле.
Набрал еще раз. Давил на каждую цифру медленно, будто ожидал, что такой тщательный набор улучшит связь. Тот же электронный голос. Может, она сменила номер? Он положил телефон на стол и посмотрел на экран. Новости закончились. На экране появились гусары. Анонс киноленты. Появилось название фильма. «Денис Давыдов». Давыдов! Как он мог забыть? Олег! Максим схватил телефон и набрал номер друга. Гудки. На мгновение Максу показалось, что дама с электронным голосом сидит, выжидает и сейчас скажет слова, раздражающие многих. Но этого не произошло. Раздался щелчок. Сонный голос Олега произнес:
– Да, я слушаю.
– Олег, это я. Бабурин.
– А, Максик. Привет. А что это за номер у тебя?
– Местный взял. Слушай, ты Анжелку давно видел?
– Да, давненько уже.
«Врет», – подумал Максим, но вслух сказал:
– Олег, у нее не отвечает телефон. Ты не мог бы связаться с ней и попросить перезвонить мне?
– Конечно, дружище.
«Конечно, дружище», – передразнил мысленно Максим.
– Как ты там? – спросил Олег.
«А действительно, как я тут? Херово я тут!»
– Сносно, – ответил Максим.
Распрощавшись с Олегом, он выключил телевизор и вышел из домика.
* * *
Олег отключил телефон и посмотрел в сторону душевой кабинки.
«Зачем я ему соврал? Ведь я видел ее. Я вижу ее каждый день».
Он не хотел так, такой ценой. Если года три назад Давыдов только об этом и думал, то сейчас… Нет, Олег рад, очень рад тому, что Анжела теперь с ним, но за три года Макс стал Давыдову настоящим другом.
«Другом, о которого ты, не задумываясь, вытер ноги», – подливал масла в огонь внутренний голос.
Кабинка открылась, и оттуда вышла обнаженная Анжела. Она медленно, как-то лениво взяла полотенце и завернулась в него. Взяла второе, поменьше, и намотала его на голову, словно чалму.
– Олежа, я у тебя похозяйничаю?
– Конечно, любимая. – Это вырвалось само собой. Они очень сблизились за последние два дня. Даже очень. Поэтому-то Олег и считал, что вправе называть ее так. А она, в свою очередь, вправе хозяйничать в его логове.
Мысли о предательстве друга не покидали Олега. Но как только Анжела легла рядом и поцеловала его, мысли куда-то делись. Вообще все.
* * *
Он ненавидел всех. Начиная от отца, избивавшего его, и заканчивая этим заносчивым сукиным сыном Бабуриным. Даниил знал его два дня, а ненавидел почти так же, как отца. Отец… Даниил боялся и ненавидел его. Нет, его отец, с точки зрения парткома, профкома и еще чего-то там, был, конечно, идеальным человеком, незаменимым работником и прекрасным отцом и мужем. Он не пил, не курил, был активистом. Это все на работе, на людях… дома же он был тираном. И вот взгляд Максима напомнил Даниилу взгляд Хабалова-старшего. Точь-в-точь. От этого взгляда Даниилу казалось, что он и сейчас готов намочить штаны, как много лет тому назад. Лучше уж провести день на высоте в двенадцать метров над землей, на шаткой конструкции, чем в компании бригадира. Даниил очень боялся высоты, но куда как больше он боялся этого взгляда.