Рост осторожно убрал руку, и спустя какое-то время тело снова стало двигаться.

«Может, я схожу с ума?» – с бесконечной усталостью подумал Рост, не сводя взгляда с дрыгающихся ботинок. Вдруг ноги странно задрались вверх, и он услышал глухой стук – тело свалилось вниз. Так же, как Жгут несколько дней назад. Рост выставил вперед заточку и пополз вперед. Уже ничего не могло его остановить.

Паук повис перед ним, когда он добрался до конца лаза и намеревался опустить ногу на скобу. Рост непроизвольно вскрикнул, чудом не уронив фонарь. Темно-рыжее мохнатое чудовище размером со взрослую дворнягу безмолвно покачивалось перед ним на липкой паутине, нити которой по толщине напоминали толстые веревки. Две передние лапы с кривыми когтями угрожающе выставлены вперед, будто предостерегая незваного гостя.

Первый шок прошел, Рост взмахнул заточкой, задев паука, тот зашипел, почти как разъяренный гусь, и, чиркнув когтем по его кисти, выбил заточку. Рост прыгнул вперед, чувствуя кожей прохладную слизь паутины. Паук поджал свои мохнатые лапы, и Рост полетел вниз, путаясь в паутине. Собственно, она и спасла его от удара, замедлив падение, но она же и сковывала движения. Хорошо еще, фонарь не разбился. Рост приземлился прямо на труп бомжа, которого тащило это рыжее чудовище, и, сдерживая рвотные позывы от нестерпимой вони, стал искать заточку.

Сверху послышалось шипение, и паук спикировал ему на спину. Заорав не своим голосом, Рост принялся кататься по полу, неожиданно рука нащупала заточку. Луч фонаря безумными зигзагами метался по помещению, но Рост не выпускал его из руки, продолжая тыкать наугад заточкой. Он ощутил, как по лицу провели чем-то жестким, раздирая в кровь губы и десны, одна лапа паука пыталась проникнуть ему в рот. Продолжая вопить (уже скорее от возбуждения, чем от страха), Рост что было сил сомкнул челюсти, чувствуя языком задубевшую шерсть. Рот наполнился густой жидкостью, паука сотрясла дрожь, он испустил что-то похожее на вздох и выдернул наполовину откушенную конечность. Рост наконец-то смог наставить на него фонарь, продолжая наносить заточкой удары. Вскоре и она, и рука стали черной от жидкости, хлеставшей из многочисленных дыр на теле паука. Тот уже не нападал – он пытался уйти, постоянно вздыхая, как уставший старик, лапы неуклюже подгибались, весь пол был залит грязной жижей.

Рост наступил ногой на него сверху, раздался хлюпающий звук. Лапы судорожно обвили его ногу и тут же разжались. Рост наклонился ниже, разглядывая страшного мутанта. Паук издыхал, но Рост продолжал кромсать его заточкой, не переставая кричать при этом, пока тело волосатого монстра не стало похожим на влажный скомканный плед. Он пришел в себя только минут через пять и стал счищать с себя паутину.

«Жгут», – вспомнилось. Он тоже может быть здесь.

Рост подошел к лазу, который вел куда-то вниз, и посветил. На лице отразилось сомнение – в этот проход Жгуту вряд ли удалось бы протиснуться, даже если бы у него не было этого живота. Живота… Внезапная догадка осенила Роста, и он покрылся испариной – Жгут… вынашивает яйца этой паучихи! Вот что означала его ранка на животе, и теперь их бывший сожитель и бомж Жгут со дня на день наверняка станет мамочкой (или папочкой).

От мысли, что произойдет, если по свалке разбредется свора подобных маленьких чудовищ, Росту стало не по себе. Скинув с себя остатки паутины, он полез наверх.

63

– Ты что, с ума сошел? – с яростью спросил Мика у Гюрзы, когда они вышли из подъезда, где он хотел подключить Юру к «подвигам» скинхедов. Дружбы не получилось.

– А ты? – отозвался Гюрза. Он посмотрел наверх, и вовремя – из окна уже летела первая бутылка. Он толкнул Мику в кусты, и она упала прямо на место, где он только что стоял, разбившись с оглушительным звоном.

– Вы че, ох…ли там совсем?! – заорал Мика, задрав голову.

– Пошли отсюда, – потянул его за рукав Гюрза. Они вплотную прижались к стенке дома и, обогнув его, быстрым шагом направились к остановке.

– Вот тебе и посидели, – сплюнул Мика. Он повернулся к Гюрзе: – Ты неисправим.

Гюрза кивнул, полностью соглашаясь с другом. Мика взглянул на часы и выругался.

– Может, пешком прогуляемся? Ты никуда не спешишь?

Он увидал, как в сумерках блеснула полоска зубов Гюрзы.

– Я что, похож на человека, которому есть куда спешить? – шепотом спросил он, и Мика на мгновение опешил. Будто… из склепа на него дохнуло могильным холодом. Может, ну его к черту, и вернуться?

– Пошли, – сказал Гюрза.

– Зачем ты нож с собой взял? – спросил Мика, но Гюрза ничего не ответил. У него было лицо человека, который неожиданно вспомнил о чрезвычайно важном деле.

Сотню метров они прошли молча, затем Гюрза спросил:

– Почему ты решил, что я соглашусь продолжать акции? К тому же со скинхедами?

Мика долго не отвечал, и Гюрза уже хотел повторить вопрос, как он сказал:

– Я видел по твоему лицу, что ты этого хочешь. Извини, Гюрза, но за время нашего знакомства я хорошо изучил тебя. Это как болезнь. Наркомания, если хочешь. Только наша болезнь куда хуже, верно?

Гюрза погрузился в размышления. Болезнь? Он что, болен?

«Болен, болен, болен-болен!!! – ликующе завопило существо у него внутри. – Сбрендил, съехал с катушек, чокнулся, спятил… Грязнуля, псих!!»

Гюрза чуть не застонал – он чувствовал, как внутри грудной клетки что-то ворочается и скрипит, как заржавевшие шестеренки. Неужели у него действительно раздвоение личности?!

Но он ведь не болен. У него, правда, иногда случаются головные боли, но это ведь не в счет, правда? В остальном он здоров, как бык.

Они вышли на трассу. Тускло светили фонари, иногда мимо проезжали автомобили. Молодые люди перелезли через ограждение и пошли по тропинке. На небе серебряной монетой висела луна, холодно улыбаясь путникам.

– Я не хочу этого, – сказал Гюрза. Он будто случайно коснулся рукой рукоятки ножа, который покоился у него за поясом. Нож, казалось, дремал, убаюканный мерной ходьбой.

– Ты сам не веришь в свои слова, – возразил Мика. Он шел, не вынимая руки из карманов, и Гюрзе пришло в голову, что если он вдруг оступится, то обязательно разобьет себе физиономию о какой-нибудь торчащий камень.

– Жуля вне игры. Тем более, он сам в отказ пошел, – развивал свою мысль Мика. – С Нелли уже все кончено. А сегодня был шанс, но ты все испортил. Кабан двух негров завалил, собственноручно. Прямо у ворот ихнего «Лумумбы». А Бокси жида на ремни порезал недавно, об этом даже в газетах писали. Хлыст, правда, еще в этом плане девственник, но все они настоящие воины…

«О чем он говорит?» – с какой-то спокойной обреченностью подумал Гюрза. Какие негры, какие жиды, какие воины? Мика, вот кто действительно болен!

Они снова надолго замолчали. Становилось прохладно, и Мика застегнул «молнию» на своей куртке.