— Кари! — воскликнул доктор Темар, одновременно толкнув девушку в сторону.
Трещина становилась все шире, расползалась все дальше, словно преследуя их.
Найджел, прибавив скорости, потянул Кари к дороге.
Раздался громкий свист, а затем рев, напоминающий шум самолетных двигателей.
Доктор Темар стремительно обернулся: из разлома валил дым и пар, точно от нескольких тонн сухого льда.
Воздух наполнился мерцанием; низко нависло потемневшее небо. Из недр расщелины хлынул голубовато-белый свет и выплыл источающий холодное сияние шар, сквозь который строго глядел суроволицый старик с густой белой бородой до пояса и необыкновенно голубыми глазами. Длинное темно-синее облачение с капюшоном украшали сверкающие звезды и полумесяцы.
Сияющий шар рассеялся. Старик оглядел развалины замка.
— Merci, — сказал он Кари.
Аманда не сводила глаз с загадочного мага: такой знакомый... точно сошел со страниц книги... какой-то книги... Той самой книги!
— Оуэн, — ответила мертвая девушка.
— Он здесь? — поинтересовался незнакомец, расправив плечи. — Он мне нужен!
— Оуэн? — удивился Томми. — Откуда вам известно...
— Кто вы? — заговорил доктор Темар.
— О Богиня... — прошептала Аманда — Я знаю. — Она набрала в грудь воздуха, — Это Мерлин!
— Мерлин? — недоуменно распахнул глаза Томми Нагаи, — Из кино?
— Какое кино?! — пророкотал маг, — Ослеп ты, что ли?
— Оуэн, — повторила Кари.
Аманда, не отрываясь, смотрела на Мерлина. Это невозможно... Но ведь Николь держали в плену на острове Авалон! По словам сестры, там и в самом деле присутствовало нечто древнее, непостижимое.
— Я же велел его привезти, — процедил сквозь зубы Мерлин, обращаясь к Кари.
Та качнула головой.
— Не слышала.
Маг в ярости сжал кулаки.
— Вечно они становятся у меня на пути! Мешают, даже из могилы! Я уничтожу вас, Мельхиор, Каспар, Валтасар!
— Волхвы. Трое мудрецов, — пробормотала Аманда.
Мерлин с искаженным от гнева лицом обернулся к девушке.
— Вот уж действительно — мудрецы! Жестокие, беспринципные, лукавые недоноски! Где ребенок?
Томми взглянул на Аманду.
— Что происходит?
Неожиданно заулыбавшись, темный волшебник со вздохом откинул капюшон и пригладил длинными пальцами гриву седых волос. Черты его лица смягчились.
— Прости. Я долгое время провел в заточении. Незаслуженно, — проговорил он с наигранным дружелюбием, протягивая к Аманде руку, — В тебе заключена великая сила, я чувствую!
Кари переступила с ноги на ногу.
— Фольклор.
— Да-да, — вмешался Найджел. — Мерлина замуровали в Хрустальной пещере. Оставшийся без отца мальчик стал великим волшебником. Его имя означает «сокол».
— Сокол, — повторила Кари, — Фантазм.
— Дух-помощник Деверо, — добавила Аманда.
Склонив голову, она собиралась с силами для магического удара.
От Мерлина исходило зло. Маг был смертельно опасен.
— Вас заточили волхвы, — сказал доктор Темар. — Как такое могло случиться?
Мерлин повел бровями.
— Просто... вы были одним из этих волшебников-звездочетов, — вымолвила Аманда.
— Зороастрийцев, — добавил Найджел.
— Чушь! — Мерлин тряхнул головой, — А теперь мне хотелось бы увидеть Оуэна.
— Вот зачем вы явились! За Оуэном, — холодно сказала Аманда, — Вам как-то удалось освободиться, и сейчас нужен ребенок.
— Да, мне нужен мой сын, — подтвердил маг, — Он — мой и будет со мной, — Мерлин сделал несколько пассов — вспыхнул свет, грянул гром, закаркали вороны, — Никому его не спрятать!
Небо почернело, маг исчез.
И все вдруг очутились в особняке Муров.
НИКОЛЬ
Храм слепых судий
Николь смутно осознавала, что время идет. Чувствовала, что слабеет, и будто бы даже слышала плач близких, которые сбились с ног, разыскивая ее.
Зал пришел в движение.
— Он на свободе, — прошептал один из судий. Только один. Значит, они — отдельные личности? Что-то переменилось.
— Кто? — Николь стремительно вскочила на ноги. — Не...
— Отец ребенка, — сказал другой.
Девушка замотала головой. Та жуткая тварь на острове проникла в ее комнату, и каким-то образом они зачали ребенка. Повсюду один кошмар! Неужели тогда было равновесие? Как ни крути, выходило, что злодеи побеждают чаще. В поисках союзника, друга Николь переводила молящий взгляд с одного лица на другое, но судии безмолвствовали, равнодушные к ее мукам.
Только один, в центральном кресле, довольно улыбался. Несмотря на белоснежные одежды, вокруг него густел ореол тьмы.
Неужели никто не замечает?
Николь присмотрелась к улыбающемуся судии: высокий, с впалыми щеками — как у Уильяма Мура. До чего знакомо... У Николь перехватило дыхание: вспомнила! Однажды она видела, как бродящая во сне Аманда остановилась перед галереей портретов, а точнее, перед портретом этого самого мужчины.
Девушка указала на судию.
— Это же вы! Вы нас изводили! Вы разговаривали с моей сестрой и чуть не заставили меня убить сына! — Николь трясло от ярости, — Вы по-прежнему член семьи Мур и храните верность своему клану.
— Правда? — хором спросили судии, все как один воззрившись на обвиненного.
— Нет! — завопил он, моргая белыми глазами.
Пространство вокруг Мура вдруг наполнилось образами, наглядно подтверждающими, как он вредил Каорам, как манипулировал ими. Изменял время. Насылал бесов и эльфов. Вызывал йови. Предупредил Мерлина, что спасение близко.
— Она права. Вы не храните равновесие. Ксавье Мур — так вас когда-то нарекли, — вы признаны виновным, — объявили судии, поднимаясь с мраморных тронов.
— Неправда! Она лжет. Она сама создала эти образы, она меня оговорила! — подскочив с места, упирался Мур, — Она просто хочет отвлечь внимание от себя и своих грехов.
— Виновен.
— Нет! — крикнул он.
— Виновен!
Судии и Николь дружно простерли в его сторону руки — полыхнул огонь, трон опустел. Ксавье Мур исчез.
— Что случилось? — спросила она.
— Он виновен. Ксавье Мур нарушил равновесие. И вот изменника больше нет.
— Николь облегченно вздохнула.
Хвала Богине! Теперь вы знаете, что я ни при чем.