Но дело было не только в коже. Их тела и лица были ужасающе уродливыми. У одного вместо носа зияла черная дыра. На лице другого вообще не было никаких отверстий – только чистая, натянутая кожа там, где должны были находиться глаза, нос и рот. У третьего на затылке рос рог.
И запах – они пахли гнилью и серой. Ноздри Дженни жгло, и она почувствовала, как желчь поднимается к горлу. Радом с ней тяжело дышал Том. Она посмотрела на него и увидела ужас в его глазах. Ноздри Ди расширились, она приготовилась к атаке.
Нападение началось внезапно – одно из созданий ринулось прямо на Дженни. Дженни открыла рот от изумления: она узнала его. Это был серый маленький человечек, похожий на сморщенный зародыш, которого они видели в парке, тот самый, что скрылся от них в ветряной мельнице. Сейчас, вблизи, он выглядел совсем иначе.
– О боже… – снова прошептала Одри.
Саммер причитала, Ди встала в стойку кошки, великолепно владея собой.
– Можно я сделаю это? – процедила она сквозь зубы.
Дженни открыла рот, но, прежде чем смогла что-либо сказать, сморщенный зародыш заговорил.
– Мы можем взять тебя с собой. Мы можем отвести тебя, – сказал он, гладя на Дженни сверкающими, как у тигра, глазами.
Потом он захихикал, дико и бесстыдно.
«Я ни разу не спросила Джулиана, что это за создания», – вспомнила Дженни.
Она была уверена, что это не Сумеречные люди, потому что они были отвратительны. Сейчас она посмотрела на него в надежде на объяснения.
Джулиан сделал шаг вперед. На его черной куртке был налет льда, и волосы мерцали, будто покрытые инеем. Его лицо никогда еще не было таким прекрасным.
– Кто они? – прошептала Дженни.
– Мои предки, – ответил он, разрушая ее последнюю надежду.
– Эти уродцы? – Она по-прежнему не могла связать их с Джулианом.
Без каких-либо эмоций он сказал:
– Это то, чем мы становимся. Это то, чем стану я. Это неизбежно.
Дженни покачала головой.
– Как? – спросил Зак.
«Его это не испугало, – подумала Дженни. – Взгляд фотохудожника: он находит уродливые вещи интересными».
– Они действительно так выглядят? Или это для того, чтобы напугать нас? – услышала она свой собственный голос.
Странно затуманившиеся глаза Джулиана встретились с ее глазами.
– Это их настоящая форма. – Он оглядел их без всяких эмоций, – Мы рождаемся идеальными, – продолжал он без скромности или высокомерия. – Но когда стареем, становимся уродливыми. Это неизбежно: внешние изменения отражают внутреннюю сущность, – пожал он плечами. – Мы превращаемся в монстров.
«Стихотворение. Стихотворение на столе у дедушки», – вспомнила Дженни.
Она наконец-то поняла его. Она никогда не догадалась бы об этом по внешности Джулиана, никогда бы не смогла представить его таким.
Сейчас она старалась прогнать это видение – портрет Джулиана, такого же уродливого, как они, такого же испорченного. С ним не могло этого случиться, но он утверждает, что это неизбежно.
– Но я не знаю, что они сейчас здесь делают, – продолжал Джулиан, как будто не подозревая о ее реакции. – Это не их игра, они ничего не могут с этим поделать.
– Ты ошибаешься, – возразило существо с глазами крокодила.
Его голос, однако, был неожиданно красивым и звонким, как легкая мелодия.
– Это игра стала нашей, когда она украла у нас добычу, – добавил другой, чей голос звучал так, словно он наглотался рыболовных крючков.
– Кто украл вашу добычу? – прокричал Том.
Дженни показалось, что пол под ней вдруг внезапно провалился. Ее пальцы и ладони закололо, как будто по ним прошел электрический ток. Она посмотрела на Джулиана.
Джулиан застыл, держа руки в карманах, сурово глядя на Сумеречных людей. Его брови ежеминутно поднимались, а голова слегка отклонилась назад.
Он, по-прежнему без эмоций, перевел взгляд на Дженни.
– Она забрала старика, – объяснил третий шелестящим, как падающий снег, голосом. – И двух мальчишек, они тоже были нашими жертвами. Мы охотились за ними. Они принадлежали нам.
Голоса вдруг слились в один.
– Старик был нашим по праву, – настаивал голос, похожий на медный гонг.
– По праву крови, – ворчал густой гадкий голос.
– Он заключил сделку – его жизнь принадлежала нам, – добавил голос, похожий на удар плети.
– Но вы покончили со стариком? – заметил Джулиан.
– Мы не закончили наслаждаться им.
– Он был наш навсегда.
– А мальчишки… – вмешался холодный, как зимний ветер, голос. – Мы только начали терзать.
«Я рада», – болезненно подумала Дженни.
Она была рада, что спасла и дедушку тоже, спасла от вечности с этими монстрами. Но она по-прежнему боялась.
Высокий Сумеречный человек сделал шаг вперед. Он посмотрел вниз на Дженни своими крокодильими глазами – безжалостными и злобными.
– Она украла у нас их души, – сказал он. – И теперь ее жизнь принадлежит нам. Она наша жертва.
Внезапно из всех углов комнаты раздался нарастающий шум. Он рождался из красивых звуков, перемежающихся вопящими, лающими нотами. Сумеречные люди смеялись.
– Убирайтесь отсюда, сумасшедшие ублюдки! Убирайтесь! – закричала Ди и набросилась на монстров с кулаками.
– Нет! – крикнула Дженни, бросаясь за ней. – Ди!
Она сделала это не раздумывая, и Том последовал за ней, готовый остановить Ди или помочь ей.
Дженни боялась, что Сумеречные люди убьют Ди. Джулиан способен отшвырнуть ее в другой угол комнаты без особых усилий. Но Сумеречные люди лишь все громче и громче смеялись – и исчезали, куда бы ни била Ди. Ее руки и ноги ни разу не попали в цель.
Ди задыхалась, она была без сил, когда подоспели Дженни и Том.
Пока Дженни успокаивала Ди, к ней вернулась способность думать. Она взглянула на Джулиана, который стоял на прежнем месте, внешне не тронутый зрелищем безумствований Ди. Он выглядел отстраненным – не усталым, как раньше, а безучастным.
Дженни перевела взгляд на того, у которого были глаза крокодила. Она собралась с силами, прежде чем обратиться к нему:
– Вы говорите, раз я освободила душу дедушки, у вас есть права на меня?
– По закону ты наша, – ответил высокий Сумеречный человек. – Мы можем забрать тебя, – Он неожиданно взглянул на Джулиана. – Закон нельзя изменить.
– Я знаю, что закон нельзя изменить, – сказал тот ровным голосом.