– Листая журнал, вы наталкиваетесь на цветную развернутую фотографию обнаженной девушки.
Он запнулся.
– Это тест на наличие эмпатии, – резко спросила Рейчел, – или на гомосексуальные наклонности?
Индикатор никак не отреагировал. Тогда Рик продолжил:
– Вашему мужу нравится фотография. – Стрелки по-прежнему стояли на нуле. – Девушка, – добавил он, – лежит лицом вниз на большом и красивом коврике из медвежьей шкуры. – Индикаторы остались неподвижны, и он сказал себе, что это ответная реакция андроида. Она упустила главную деталь вопроса – шкуру мертвого животного. Ее – андроида – мозг сконцентрировался на других фактах.
– Ваш муж прикрепил картинку к стене в своем кабинете, – закончил он вопрос.
На сей раз стрелки двинулись с места.
– Никаких сомнений, я не разрешу ему, – ответила Рейчел.
– О'кей, – кивнул Рик. – Тогда подумайте вот над чем. Вы читаете повесть, написанную в далекие времена, еще до войны. Герои повести отправляются осмотреть Рыболовецкий причал Сан-Франциско. Проголодавшись, они заходят в ресторан, где все блюда готовятся из морских продуктов. Один из них заказывает омара, и шеф-повар подает его в сосуде с кипящей водой, и наши герои наблюдают…
– О боже! – воскликнула Рейчел. – Какой ужас! Неужели они так и поступали? Это порочно! Вы имеете в виду живого омара?
Индикаторы, как и следовало ожидать, не отреагировали. Формально – реакция адекватная. Но симулированная.
– Вы снимаете коттедж в горах, – сказал он. – На территории, все еще покрытой зеленью. Грубые сучковатые сосновые бревна, массивный камин.
– Да, – нетерпеливо кивнула Рейчел.
– По стенам кто-то развесил старинные карты, гравюры, а над камином прикрепил голову оленя, взрослого оленя-самца с крупными рогами. Люди, которые вас окружают, расхваливают внутреннее оформление коттеджа, и вы все вместе восхищаетесь…
– Но только не оленьей головой, – произнесла Рейчел.
Индикаторы отметили реакцию, но в пределах зеленого регистра.
– Вы забеременели, – продолжил Рик, – от человека, пообещавшего жениться на вас. Но он бросил вас и сбежал с другой женщиной, вашей лучшей подругой; вы делаете аборт и…
– Я бы никогда не сделала аборта, – ответила Рейчел. – В любом случае невозможно. За это приговаривают к пожизненному заключению, а полиция внимательно следит…
На сей раз обе стрелки резво скакнули на красное.
– Откуда вам известно, – с большим интересом спросил Рик, – о трудностях, связанных с проведением аборта?
– Об этом знают все – ответила Рейчел.
– Звучит так, будто вы говорите на основании собственного опыта. – Он внимательно следил за стрелками, которые вновь значительно отклонились. – Еще вопрос. У вас договоренность с мужчиной о свидании, и он приглашает вас к себе домой. Вы приходите, и он предлагает вам выпить. Вы стоите со стаканом в руке и заглядываете в спальню; она привлекательно обставлена и оформлена изображающими бой быков плакатами, которые вас заинтересовали. Вы входите в спальню, чтобы внимательнее рассмотреть плакаты. Мужчина входит следом за вами, закрывает дверь. Обняв вас, он говорит…
– Что такое плакаты с боем быков? – спросила Рейчел, перебив Рика.
– Рисунки, обычно цветные и больших размеров, изображающие матадора с плащом, быка, старающегося поддеть человека рогами. – Рик был озадачен. – Сколько вам лет? – спросил он. Возможно, ее вопрос вызван возрастом.
– Восемнадцать, – ответила Рейчел. – О'кей! Итак, мужчина прикрывает дверь, обнимает меня. Что он говорит?
Рик ответил вопросом на вопрос:
– Вам известно, чем заканчивался бой быков?
– Я думаю, он не заканчивался, пока кто-либо не получал ранения.
– Быка в конце каждого боя обязательно закалывали, – объяснил Рик, внимательно наблюдая за стрелками. Они слегка подрагивали, не более того. Ни одного значительного отклонения.
– Последний вопрос, – сказал Рик. – Двойной. Вы смотрите старое кино по ТВ, снятое до войны. Показывают сцену: банкет в самом разгаре, а гости наслаждаются сырыми устрицами.
– Брр, – передернуло Рейчел; стрелки резко качнулись.
– Основное блюдо за обедом – вареная собака, фаршированная рисом. – Стрелки двинулись и на этот раз, но реакция оказалась много слабее, чем от живых устриц.
– Живые устрицы более противны вам, чем блюдо из вареной собаки? Так оно и есть.
Он положил карандаш, выключил свет, снял со щеки Рейчел адгезивную пластинку.
– Вы – андроид, – сказал он. – Это вывод по результатам теста, – проинформировал он ее и Элдона Роузена, который с напряженным вниманием следил за Риком; лицо пожилого человека, как мягкая пластмасса, легко приняло выражение беспокойства и огорчения.
– Я прав, не так ли? – переспросил Рик.
Ответа не последовало. Роузены молчали.
– Послушайте, – рассудительно произнес Рик, – в этом нет никакого противоречия наших общих интересов; для меня важно, чтобы тест Войт-Кампфа работал, что не менее важно и для вас.
– Она не андроид, – ответил старший Роузен.
– Я вам не верю, – сказал Рик.
– Какой смысл ему лгать? – яростно подключилась Рейчел. – Если бы мы ставили целью обмануть вас, мы бы обманули.
– В таком случае, я настаиваю на проведении анализа вашего костного мозга, – объявил ей Рик. – С помощью биохимического анализа костной ткани мы определим с несомненной точностью, андроид вы или нет. Конечно, процедура длительная и болезненная, но…
– По закону, – уточнила Рейчел, – меня нельзя насильно подвергнуть анализу костного мозга. В любом случае, анализ на человеке – а не на усыпленном вами андроиде – займет много времени. Ваш чертов тест Войт-Кампфа имеет положительный результат только за счет специалов; их проверяют регулярно, и пока правительство не отказалось от идиотских проверок, вы, в ваших полицейских управлениях, смогли протащить тест для выявления андроидов. Лишь одно вы сказали совершенно правильно – данный эксперимент завершен.
Она поднялась на ноги, повернулась, сделала несколько резких шагов от Рика и замерла уперев руки в боки.
– Суть вопроса даже не в законности проведения анализа костного мозга, – хрипло произнес Элдон Роузен, – а в том, что ваш профильный эмпатический тест полностью провалился в отношении моей племянницы. Я могу объяснить, почему ее поведение и реакция напоминают таковые у андроидов. Рейчел родилась на борту «Саландер-3» и провела на космическом корабле четырнадцать – из восемнадцати – лет. Ее постоянно окружали девять взрослых членов экипажа; сведения о Земле она получала от них, да еще из библиотеки с магнитозаписями. Корабль, как вам известно, повернул обратно к Земле, пролетев одну шестую расстояния до Проксимы. Иначе Рейчел никогда не увидела бы Землю, в крайнем случае – лишь в преклонном возрасте.