– Корпорация, – согласилась Рейчел, – стремится оказать давление на охотников за премиальными и здесь, и в Советском Союзе. Кажется, наш план достиг цели… по причинам, которые нам до конца непонятны. Думаю, в этом тоже наша ограниченность.
– Сомневаюсь, что ваш план будет работать столь часто и столь безотказно, как ты говоришь, – задумчиво произнес Рик.
– Но с тобой мы справились успешно.
– Посмотрим, что у вас получилось.
– Я не сомневаюсь, – произнесла Рейчел. – Когда я увидела на твоем лице это выражение, эту скорбь… Я ждала проявления этого чувства.
– Сколько раз ты уже проделывала подобный трюк?
– Точно не помню. Семь или восемь. Нет, больше чем уверена, девять. – Она кивнула. – Да, девять раз.
– Можете считать, что идея устарела и ее следует заменить, – заявил Рик.
– Ч-что? – ошеломленно спросила Рейчел.
Резко сдвинув руль управления вправо, он перевел ховеркар в режим свободного падения.
– По крайней мере, я сам постараюсь вам помочь. Я убью тебя, – заявил Рик, – а потом займусь и Роем, и Ирмгард Бати, и Прис Стрэттон. Без твоей помощи.
– Поэтому ты сажаешь кар? – Предчувствуя неладное, она торопливо сообщила: – Тебя оштрафуют, я – собственность, законная собственность корпорации. Я не сбежавший андроид, прилетевший сюда с Марса. Меня нельзя приравнивать к остальным.
– Но, – сказал он, – если я смогу убить тебя, я смогу убить и остальных.
Ее руки схватили сумку, начали рыться в переполненной, захламленной сумке; она настойчиво искала, но не нашла.
– Проклятая сумка, – свирепо произнесла она. – Никогда не могу найти в ней именно то, что мне необходимо. Ты убьешь меня так, чтобы я не мучалась? Я хочу сказать, сделай это аккуратно. И я не буду сопротивляться, о’кей? Я обещаю не сопротивляться. Ты согласишься?
– Вот теперь я понял, почему Фил Реш сказал то, что он сказал. Он не старался выглядеть циничным; он попросту имел громадный опыт. Пройдя через все это… мне теперь не в чем его обвинить. Работа сломала ему жизнь.
– Но не так, как надо. – Рейчел, кажется, внутренне собралась. Но все еще была напряжена, хотя жизненная сила уже покидала ее: такое часто наблюдал раньше Рик у других андроидов. Классическая ресигнация. Механическое интеллектуальное принятие того, против чего настоящий организм, прошедший путь в два миллиарда лет труднейшей борьбы за выживание, обладал иммунитетом.
– Меня просто тошнит, когда вы – андроиды – сдаетесь, – резко произнес Рик. Кар уже приближался к земле, так что ему пришлось резко взять на себя руль, чтобы предотвратить катастрофу. Затормозив, он заставил кар, который скрипел и скрежетал, резко остановиться; он выключил мотор и вытащил свой лазерный пистолет.
– В затылочную кость, сзади, в основание черепа, – попросила Рейчел. – Пожалуйста. – Она отвернулась, чтобы не видеть пистолета: пусть луч войдет в нее внезапно.
Убрав лазерный пистолет, Рик сказал:
– Я не могу сделать так, как советовал Фил Реш. – Он включил мотор, и через несколько секунд они продолжили полет.
– Если ты, в принципе, собираешься меня убить, – сказала Рейчел, – убей меня сейчас. Не заставляй меня ждать.
– Я не собираюсь тебя убивать. – Он направил ховер в обратном направлении, к центру Сан-Франциско. – Твой кар на стоянке «Сен-Франсис»? Я высажу тебя на крыше, и ты уберешься в свой Сиэтл. – Больше он ничего не хотел ей сказать; он молча вел свой ховер.
– Спасибо, что не убил меня, – вскоре произнесла Рейчел.
– О черт, ты же сама сказала, что тебе осталось не более двух лет, так или иначе. А мне – пятьдесят. Я проживу в двадцать пять раз дольше тебя.
– И тем не менее ты смотришь на меня свысока – добавила Рейчел. – За мой поступок. – Ее голос вернулся на прежнюю ступень силы и уверенности. – Ты прошел путем всех предыдущих охотников за премиальными. Каждый раз они свирепели и громогласно заявляли, что убьют меня, но когда приходило время решительных действий, у них не поднималась рука. Все в точности, как сейчас с тобой. – Она закурила сигарету, с наслаждением затянулась. – Ты ведь понимаешь, что это значит, не так ли? Это значит, что я была права: ты не сможешь больше усыплять андроидов; и я имею в виду не только себя, но и супругов Бати, и Стрэттон. Я думаю, тебе лучше сейчас отправляться домой к твоей козе. И немного отдохнуть. – Неожиданно она приподнялась, резко стряхивая что-то с пальто. – У меня упал горящий пепел от сигареты вот сюда. – Она вновь опустилась на сиденье, откинулась на спинку, расслабилась.
Он ничего не ответил.
– Эта твоя коза, – сказала Рейчел. – Ты любишь козу больше, чем жену. На первом месте коза, на втором – жена, а далее все мы… остальные. – Она весело рассмеялась. – Тебе тоже остается одно – рассмеяться?
Он ничего не ответил. Минуту-другую они летели молча, потом Рейчел, что-то вспомнив, потянулась к радиоприемнику и включила.
– Выключи, – сердито произнес Рик.
– Выключить Бастера Френдли и Его Друзей? Выключить Аманду Вернер и Оскара Спраггса? Скоро наступит утро, когда Бастер расскажет свою сенсационную новость, случится вот-вот. – Она перестала следить за часиками, сверив их с радиопередачей. – Совсем скоро. Ты уже слышал? Он о своей сенсации только и говорит, подбирается к ней, подогревая интерес…
Из динамика послышался голос:
– …Кань ечно хатчу фам рассказсать, трузья, кто ето сиджу рядом с Буштур, и мы ражговариваем и хором проводим времь, напряженно ожидаль с каждым тиком-клоком, что эта новость, самый важный за-явления…
Рик выключил радио.
– Оскар Спраггс, – сказал он. – Это называется – голос приличного человека.
Рейчел резко потянулась, вновь включив радио.
– Я хочу слушать. Я буду слушать. Это чрезвычайно важно – то, что Бастер Френдли собирается всем нам рассказать сегодня вечером.
Идиотский голос вновь начал свой бубнеж из динамика. Рейчел откинулась на сиденье в удобной позе. Сбоку от Рика разгорающийся в темноте огонек сигареты сверкал как светящийся в ночи жук: несомненный признак победы Рейчел Роузен. Ее победы над ним.
– Принеси наверх все мои вещи. – Прис отдала распоряжение Дж. Р. Изидору. – Я обязательно хочу посмотреть ТВ. Мы должны услышать сенсационную новость Бастера.
– Да – согласилась Ирмгард Бати, ясноглазая и быстрая, как стрела. – Нам нужен ТВ; мы давно ждем сегодняшнего вечера.
– Мой телевизор показывает только правительственный канал, – сказал Изидор.
Из дальнего угла жилой комнаты, оттолкнувшись от подлокотников глубокого кресла, в котором сидел с таким видом, будто кресло часть его самого, поднялся Рой Бати и четко, рассудительно объяснил: