Неуклюже карабкаясь, грабитель поднялся на ноги, и дуло пистолета проследило за его движениями, когда тот, спотыкаясь, прислонился к стене здания для равновесия. Очевидно, он собирался убежать.
– Оружие мы оставим, – сказал Мануэль. – Сам понимаешь. И не нужно говорить, что ты счастливчик, раз остался в живых… не наезжай на мою девушку.
Когда человек сиганул в тень, Мэнни выпрямился во весь рост.
– Я должен передать оружие полиции.
Потом он просто посмотрел на нее.
– Все хорошо, Мануэль. Я могу позаботиться о безопасности своего присутствия, так что никто не узнает. Делай, что должен.
С кивком он достал маленький звонящий прибор, раскрыл его и нажал несколько кнопок. Приложив устройство к уху, он сказал:
– Да, мое имя Мануэль Манелло, и меня держали под дулом пистолета в машине. Я в Трикаунти…
Пока он говорил, Пэйн оглянулась вокруг с мыслью, что не хотела, чтобы все так заканчивалось. Но…
– Мне нужно идти, – сказала она, когда Мануэль окончил звонок. – Я не могу… находиться здесь, если появится еще больше людей. Это лишь усложнит ситуацию.
Рука с телефоном медленно опустилась.
– Хорошо… да. – Он нахмурился. – Эм, слушай… если приедет полиция, мне нужно помнить, что произошло или… черт, у меня в руке оружие и никаких объяснений.
Воистину, казалось, будто они попали в ловушку. И впервые Пэйн была благодарна этому плену.
– Я хочу, чтобы ты помнил меня, – тихо сказала она.
– Задумано было иначе.
– Я знаю.
Он покачал головой.
– Ты – самая важная часть во всем этом. Поэтому ты должна позаботиться о себе, и если это значит стирание…
– Доктор Манелло! Доктор Манелло… вы в порядке?
Пэйн оглянулась через плечо. Перепуганный человеческий мужчина, которого она видела за столом в помещении госпиталя, бежал по газону.
– Сделай это, – сказал Мануэль. – А я что-нибудь придумаю…
Когда резвый охранник добрался до них, Пэйн повернулась лицом к новоприбывшему.
– Я делал обход, – сказал мужчина, – и когда проверял кабинеты в другом конце здания, увидел в окне… я прибежал так быстро, как мог!
– Мы в порядке, – сказала Пэйн. – Не могли бы вы взглянуть кое на что?
– Конечно! Вы звонили в полицию?
– Да. – Она постучала пальцем у правого глаза. – Пожалуйста, взгляните на меня.
Он уже смотрел на ее лицо, и дополнительный фокус упростил ей задачу; осталось лишь открыть путь в его голову и наложить ментальные заплатки на все связанные с ней воспоминания.
Этот человек знал, что ее хирург пришел и ушел в одиночестве.
Она ввела охранника в транс, и повернулась к Мануэлю.
– Не следует беспокоиться. Его воспоминания были краткосрочны, он будет в порядке.
Издалека донесся вой сирен, пронзительный и настойчивый.
– Это полиция, – сказал Мануэль.
– Значит, мне пора.
– Как ты вернешься домой?
– Так же, как выбралась из твоей машины.
Она ждала, что он протянет к ней руку… или скажет что-нибудь… или… Но он просто стоял там, и холодная, безмолвная ночь разделяла их.
– Ты собираешь соврать им? – спросил он. – Сказать, что стерла мою память?
– Не знаю.
– Ну, на случай, если нужно будет вернуться к этому, я буду в…
– Хорошей ночи, Мануэль. Прошу, избегай опасности.
На этом она подняла руку и тихо исчезла без колебаний.
Забавы продолжались, и конкретно эта была чертовски странной.
– Так, где твой приятель?
Кэрри Рэвиск, так же известная на улицах как Кэнди, занималась проституцией почти девять месяцев и повидала много всякого дерьма. Но это…
Огромный мужчина, стоящий в комнате мотеля, тихо заговорил:
– Он в пути.
Кэрри прикурила еще одну сигарету с мыслью, что, по крайней мере, этот парень был сексуален. Помимо этого он заплатил ей пять сотен и обеспечил комнатой. Но… что-то было не так.
Странный акцент. Странный взгляд. Странные идеи.
Но очень горячие.
Пока они ждали, она легла на кровать с голой задницей. Весь свет был выключен, но все же, было не полностью темно. Этот клиент с толстым кошельком поставил большой квадратный фонарь в другом конце комнаты, у дешевого комода. Луч света был направлен таким образом, что освещать ее тело. Будто она стояла на сцене. Или была предметом искусства.
Что, на самом деле, было менее странным, чем вещи, которые ей приходилось делать. Черт, если проституция не заставит тебя считать мужчин отвратительными, больными ублюдками, то ничто не заставит. Не считая обычных изменников и тех, кто упивался властью, встречались придурки с фут-фетишем, а также те, кому нравилось получать по заднице, и те, кто кайфовал, когда на них мочились.
Докурив «Белую сову», она затушила окурок и подумала, что, может, этот фонарь – не такая уж плохая вещь. Один козел хотел есть с нее гамбургеры две недели назад, а это по-настоящему мерзко…
Щелчок повернутого замка заставил ее подпрыгнуть, и Кэрри, вздрогнув, осознала, что кто-то каким-то образом вошел в комнату незаметно для нее; дверь только что закрыли. Изнутри.
И сейчас рядом с первым мужчиной стоял другой.
Хорошо, что ее сутенер был в соседней комнате.
– Привет, – сказала она, машинально растянувшись на кровати для них обоих. Ее грудь была фальшивкой, но хорошей, живот – плоским даже после родов, и она была не просто выбрита – электродепелирована.
Все это помогало возбуждать клиентов.
Блин… второй парень был огромным, подумала Кэрри, когда он подошел ближе, оказавшись в футе от кровати. На самом деле, мужик был громадным. Конкретный мамонт. Не жирный и обрюзгший … его плечи были столь широкими, будто их рисовали по линейке, а грудь формировала идеальный треугольник, переходящий в накачанные бедра. Она не видела его лица – фонарь светил ему в спину, но это потеряло значимость, когда первый клиент растянулся на кровати рядом с ней.
Черт… внезапно она осознала, что заводится. Дело в их размере, опасности темноты и запахе. Господи… они изумительно пахли.
– Перевернись на живот, – приказал второй.
Боже, этот голос. Тот же иностранный акцент, как и у парня, организовавшего гулянку, но намного глубже… и в нем была какая-то грань.