«Но, — с некоторым недоброжелательством отметила про себя Эмили, — красота Мистраль намного эффектнее». Неожиданное сочетание золотистых волос и темных глаз производило неизгладимое впечатление, на белоснежном лице выделялись сочные и яркие, красиво очерченные губы. Но было в ее облике нечто, не свойственное англичанкам, что заставляло вглядываться в глубину ее темных глаз в попытке разгадать их секрет.
Однако не вызывал сомнения тот факт, что Мистраль была истинной аристократкой, как и ее мать. Все в ней служило доказательством ее высокого происхождения: от гордо вскинутой на изящной шейке головы до крохотных ножек. Девушка двигалась с непередаваемой грацией, ее тонкие длинные пальцы и прямой нос лучше всякой родословной свидетельствовали о том, что в ее жилах течет голубая кровь.
Эмили тихо вздохнула и протянула руку. Мистраль бросилась к ней.
— Здравствуйте, тетя Эмили. Простите, что я так долго спала, но вчера я очень устала. Когда я проснулась, я даже не сразу сообразила, где нахожусь.
Мистраль говорила на великолепном французском.
— Мне хотелось, чтобы ты подольше поспала, дорогая, — ответила Эмили. — Сейчас Жанна принесет тебе завтрак. Ты помнишь Жанну?
Вспорхнув подобно ласточке, Мистраль кинулась к Жанне.
— Конечно, я помню тебя, — воскликнула она. — Я помню те конфеты, которыми ты угощала меня, когда расчесывала мне волосы. Как я скучала и по этим леденцам, и по тебе, когда первый раз оказалась в Конвенте. Мне пришлось причесываться самой — я буквально возненавидела свои волосы: Длинные, все время путались! Меня так и подмывало их обрезать.
— О Боже, мадемуазель, это было бы самым настоящим преступлением! — вскричала засветившаяся от счастья Жанна. — Подумать только, за двенадцать лет вы не забыли меня! Ах! Но вы всегда были самой ласковой девочкой во всей Бретани!
— Я и по Бретани тосковала, — тихо проговорила Мистраль. Потом, повернувшись к тетке, она добавила: — Но знаете, тетя Эмили, я счастлива, что я здесь. У вас такой красивый дом. Почему вы никогда не разрешали мне приезжать к вам?
— Это долгая история, Мистраль, — ответила Эмили. — Мне нужно обсудить с тобой более важные вещи. Жанна подаст тебе завтрак сюда, и тогда мы поговорим.
— О, это будет замечательно! — воскликнула Мистраль, когда Жанна вышла из комнаты. — Я очень рада, что мы сможем поговорить. Мне о многом хочется узнать. Только не подумайте, что я собираюсь жаловаться — напротив, в Конвенте мне было очень хорошо. Но иногда ужасно одиноко. У других девочек были семьи и масса других родственников. А у меня — только вы. Вы всегда относились ко мне по-доброму, но я так редко видела вас. А из-за того, что мне некуда было поехать на каникулы, я чувствовала себя не такой, как все.
— Я понимаю тебя, — ответила Эмили, — но по некоторым причинам я не могла принимать тебя в своем доме. Нет необходимости вдаваться в подробности и объяснять тебе, чем я руководствовалась, так как сейчас все по-другому, и мы наконец можем быть вместе.
— Это прекрасно, тетя Эмили. Если бы вы только знали, как я счастлива. Временами, когда я думала, что вы никогда не заберете меня и что мне придется навсегда остаться в монастыре и постричься в монахини, меня начинал охватывать страх, самый настоящий страх.
— А тебе бы этого не хотелось? — с любопытством спросила Эмили.
Мистраль покачала головой.
— В глубине души я понимала, что у меня нет к этому склонности. Я любила наших монахинь. Их нельзя было не любить, невозможно было не восхищаться ими. Они святые, и я часто молила Господа, чтобы он помог мне стать такой же хорошей, как они. Но в то же время внутренний голос говорил мне, что мне не следует оставаться в Конвенте. Мне хотелось побольше узнать о внешнем мире, меня привлекал совершенно иной образ жизни. Может, вы сочтете меня глупой и будете смеяться, но иногда мне казалось, будто я слышу голоса, которые объясняют мне, что, прежде чем посвятить себя служению Богу, я должна сначала увидеть свет, пожить в миру.
Голос Мистраль звучал тихо и таинственно. Эмили наблюдала за ней, прекрасно понимая, что именно девушка имела в виду. Но она видела и другое: соблазнительно приоткрытые губы, еще не полностью раскрывшееся очарование ее огромных глаз, проглядывавшую в облике девушки чувственность; она слышала звучавшие в ее голосе страстность и магнетизм.
— Ты правильно рассуждала, — через некоторое время сказала Эмили. — Ты, Мистраль, молода. Было бы жалко прятать такое юное и красивое создание за высокими стенами монастыря.
— Красивое? Это вы про меня? — удивилась девушка. — О, тетя Эмили, неужели вы на самом деле так считаете? Я надеялась, что я красива, но не была уверена в этом. Я так сильно отличалась от других девочек.
— А разве они не говорили тебе о твоей красоте? — поинтересовалась Эмили.
На щеках Мистраль появились очаровательные ямочки.
— Иногда! Но все остальное время они дразнили меня из-за моих светлых волос. Ведь в Конвенте я была единственной англичанкой, и только у меня были светлые волосы.
— Единственной англичанкой! — повторила Эмили. — Да, Мистраль, ты англичанка, так как твоя мать была англичанкой.
— А мой отец?
Мистраль обратила внимание на то, что, едва этот вопрос сорвался с ее губ, Эмили тут же изменилась в лице. Казалось, улыбающаяся тетушка, которая только что разговаривала с ней, исчезла, и вместо нее перед Мистраль оказалась совершенно другая женщина с перекошенным от злобы лицом. Мистраль никогда в жизни ни к кому не испытывала ненависти, однако по сжатым губам, по сузившимся глазам, по заострившимся чертам, сделавшим Эмили похожей на горгулью, девушка догадалась, что именно это чувство охватило ее тетку. У Мистраль перехватило дыхание, из глубин ее сознания начало подниматься темное облако страха, но лицо Эмили уже снова преобразилось.
— Я не буду говорить о твоем отце, — заявила она. — Во всяком случае, сейчас. Когда-нибудь я расскажу тебе о нем. А в настоящий момент у нас есть более важные дела. Ты, Мистраль, будешь жить со мной. Я рада, что ты будешь рядом. Однако с самого начала я хочу дать тебе понять — четко и ясно, — что я ожидаю от тебя полного и беспрекословного подчинения. Ты должна подчиняться мне независимо от того, понимаешь ли ты, чем я руководствуюсь, или нет. Отныне ты будешь слепо подчиняться мне. Ясно?
Эмили говорила очень жестко, и Мистраль снова охватил страх, однако она решительно подавила в себе это чувство.
— Конечно, тетя Эмили. Единственное мое желание — слушаться вас во всем.
— Прекрасно! Теперь я расскажу тебе, каковы наши планы. Сегодня мы закажем для тебя туалеты. Я уже послала за мадам Гибу, одной из лучших портних в Париже. Это очень дорогая портниха, однако у нее есть право устанавливать такие высокие цены: она ученица самого месье Борта, которому покровительствует императрица Евгения. Мадам Гибу сошьет тебе весь гардероб. Да, у тебя будут дорогие платья, но зато они подчеркнут все достоинства твоей внешности, и поэтому, когда ты наденешь их, ты будешь чувствовать себя уверенно, ты убедишься в своей силе и способности привлекать к себе внимание.