— Почему ты называешь меня господином? Не слишком ли много чести для такого простого парня, как я?
Девушка хихикнула:
— А почему же у вас на пальце левой руки светится кольцо из звездного жемчуга? Да и походка у вас не та, что у городских нищих. Я слышала, что господа иногда любят переодеваться и ходить по бедным кварталам. У меня глаз наметанный, особенно на агентов князей!
Чейн взглянул на левую руку и мысленно чертыхнулся. И как он мог забыть снять кольцо?
Девушка упорхнула, подарив ему на прощание очаровательную гримаску. А с соседних столов на Чейна уже уставились десятка два настороженных и недобрых глаз.
— Что? — рявкнул мускулистый лысый толстяк в потертой кожаной куртке. — Эта рвань — переодетый шпик? То-то я гляжу, что он торчит у порога, вытаращив зенки, как будто имеет на это право. Чего вынюхиваешь, крыса?
Кулаки Чейна сжались, мускулы напряглись, готовясь к молниеносному прыжку. Сколько драк в кабаках за его плечами — почему бы не позабавиться еще раз? Но тут он вспомнил, как год назад на Ледяной планете, на Базе Флота, к нему точно так же приставал рыжий Мик, агент ВР. Кто знает, как пошли бы все дальнейшие события, если бы он тогда не сумел сдержаться и попался бы на ту подставку адмирала Рендвала? Вряд ли сейчас он был бы вице-адмиралом Патруля и тем более Шерифом. А ведь как чесались тогда у него кулаки на громилу Мика!
Чейн расслабился и постарался ухмыльнуться порадушнее.
— Ну что ж, парни, сдаюсь, вы меня раскрыли! — хохотнул он. — И какой черт меня дернул наняться к Шариму в ищейки? Честно говоря, я порой с пьяных глаз собственных штанов по утрам найти не могу, куда мне лезть в сыскари. Ладно, раз это дурацкое кольцо меня заложило, словно зеленого сопляка, то и я за него держаться не стану. — Он поймал за руку пробегавшую мимо официантку и бросил ей кольцо на поднос. — Эй, красотка, плачу за всех! Тащи вина и жаркого на всю честную компанию, да живо!
Девушка осторожно взяла кольцо, повертела его в пальцах и ахнула — таких переливов звездного жемчуга она в жизни не видала. Торопливо спрятав кольцо в лиф, она подарила Чейну восторженную улыбку.
— Я мигом, господин!
Чейн подмигнул ей и, взяв свободный стул, подсел к лысому толстяку. Тот осклабился и протянул Чейну волосатую лапищу.
— Вот это по-нашему! По мне так и самый вшивый шпик — тоже человек, особенно если он готов поставить старине Друнде стаканчик доброго винца.
— Стаканчик? — ухмыльнулся Чейн и отодвинул в сторону глиняную тарелку с обглоданными костями — Ставлю свои дырявые носки против твоей курительной трубки, что под стаканчиком ты имеешь в виду вон ту здоровенную бочку ведер этак на сто.
Толстяк захохотал и одобрительно хлопнул Чейна по плечу:
— А ты не дурак, хоть и шпик! Меня зовут Друнда. А это мои приятели — Сей, Шуран, Юпер и Лион. Они уже здорово накачались, но еще держатся. Может, им тоже перепадет по капельке?
— Я же говорю — угощаю всю компанию!
Вскоре за столом закипело неподдельное веселье. Чейн уже забыл о своем прежнем хитроумном плане поисков пропавших друзей. У него в распоряжении был давний и хорошо проверенный метод, как развязать языки завсегдатаям любого кабака, — вино. И этот проверенный метод не подвел его.
Когда был опустошен пятый кувшин с дрянным бренди, пятеро выпивох стали лучшими друзьями Чейна. Он узнал, что Друнда и его собутыльники когда-то работали старателями в Красном Шаре, заработали по куче рентген и решили закончить свои дни в Мэни-сити.
— Понимаешь, друг, — говорил побагровевший Друнда, то и дело прикладываясь к глиняной кружке, — я рассудил так: уж если за двадцать лет копания в шахтах я ни черта не заработал, кроме грыжи и лейкемии, то стоит ли дальше торчать в этом проклятом Шаре? Уж лучше нищенствовать в этом паршивом городишке, чем загибаться в норах на Регенде-5. Ну и жуткая планетка, я доложу тебе! Старатели там дохнут, словно мухи.
— Красный Шар… — пробормотал Чейн, тупо глядя на дно своей пустой кружки. — Что-то я слышал про это дерьмо. Уж не там ли добывают розовые алмазы?
— Точно, — кивнул Друнда. — Кое-кто добывает — видел я таких везунчиков. А по том хоронил их в Гнилом овраге, что начинается прямо за нашим старательским поселком. Дьявольский это камень — розовый алмаз, надо тебе сказать, приятель! В жизни не видел человека, которому бы он принес удачу. Но ведь сколько стоит-то! Не поверишь — крупинка в спичечную головку ее личиной потянет на большее число кредитов, чем звездная жемчужина с кулак величиной! А все потому, что богатые дамочки на всех цивилизованных мирах сходят по этим проклятым камешкам с ума. Понятно, почему люди слетаются в Красный Шар, как мухи на дерьмо. О гуманоидах и говорить не приходится — эти мохнатые парни все помешаны на поисках сокровищ. Не зря паук Ироксил отлавливает их в этой дыре целыми пачками!
— Ироксил? — насторожился Чейн. — Где-то я слышал это имя… Нет, ошибся.
Он взял свой кувшин и налил Друнде очередной бокал бренди. Толстяк опустошил его тремя здоровенными глотками, а затем посмотрел на Чейна мутным взглядом, в котором едва теплилась искра разума.
— Ты не слыхал про паука Ироксила? Да какой ты тогда, к черту, агент Шарима? Ведь Ироксил — его правая рука… вернее, правая клешня!
Чейн понял, что совершил ошибку. К счастью, Друнда уже накачался настолько, что почти сразу же забыл о своем открытии. А его четверо приятелей уже отключились и дремали, уронив головы в тарелки с обглоданными костями.
— Ироксил… — просипел Друнда, взяв с глиняного блюда трясущимися руками сочный кусок жаркого. — В следующий раз, когда я увижу этого ублюдка, то непременно харкну этой поганке прямо в его бледную морду! Понимаешь, друг, Ироксил в последнее время облюбовал этот кабак. А все потому, что здесь всегда полно гуманоидов и никто их не гонит взашей, как в других тавернах. Ну, Ироксил и ходит между столиков, выглядывает товар посвежее. Ему нужно не просто мясцо для копий Красного Шара, а мясцо свежее и крепкое! За крепких гуманоидов этому чертовому работорговцу перепадает немало кредитов, так что он не жалеет вина, если надо задурить голову очередному мохнатому парню.
У Чейна засосало в желудке от неприятного предчувствия.
— Друнда, друг, а ты случайно не видел здесь мохнатого парня по имени Гваатх? Он с планеты Парагара и просто помешан на играх. Этот урод задолжал мне сто монет, а потом словно сквозь землю провалился.
Толстяк захохотал:
— Ну кто здесь не знает Гваатха? Таких дураков, чтобы спускать каждый вечер по десять тысяч кредитов, я давно уже не видал. Плакали твои денежки, друг!
— Почему плакали? — упавшим голосом спросил Чейн.
— Потому что твой Гваатх уже, наверное, летит рыбкой в Красный Шар! Как только он проигрался в пух и прах, Ироксил мигом подцепил его на крючок. Напоил как следует, подсунул подписать кое-какие бумаги — и фьюить! Я сам видел, как твоего храпящего дружка грузили в фургон, словно бревно. Ничего, годик-другой помахает киркой в шахтах Красного Шара, немного поостудит свои мозги, — глядишь, и отдаст тебе должок. А еще вернее, застрянет в этом проклятом Шаре как заноза в заднице, пока не сдохнет.