– Не могу больше, – призналась она. – Слишком большая порция.
– Как бы наш симпатичный мистер Бьянти не обиделся, – заметил Ален.
– Тогда доешь, – предложила Моника.
– Нет, спасибо! – Ален похлопал себя по туго набитому животу. – Я на пределе! Не знаю даже, допью ли это чудесное вино!
Он разлил остатки вина по бокалам.
– И все-таки надо постараться! – сказал Ален и спросил у Моники:
– Будешь говорить тост?
Та покачала головой:
– Сейчас я хочу, чтобы каждый из нас выпил за то, что хочет, молча!
Поднося бокал к губам, Перкинсон подумал, что пьет за удачное пересечение границы.
– Мистер Бьянти! – поднял вверх руку Ален. – Пожалуйста, счет!
Итальянец, только что показавшийся из кухни, подошел к их столу и положил бумажку со счетом на скатерть.
Брови Алена медленно поползли вверх, но он моментально сдержал себя и принял прежний беззаботный вид. «Кажется, Моника ничего не успела заметить», – подумал юноша.
Он расплатился, и молодые люди покинули ресторан гостеприимного итальянца.
Они садились в автомобиль, когда мистер Бьянти вышел на крыльцо.
– Прошу вас навещать меня! – сказал он. Ален кивнул и завел мотор.
– Всенепременно! – пообещала Моника и помахала хозяину ресторана рукой.
* * *
Чем ближе они подъезжали к границе, тем тревожней становились мысли Алена. Он вовсе не был уверен в том, что им удастся беспрепятственно проникнуть на мексиканскую территорию.
Моника же пребывала в хорошем расположении духа и щебетала без умолку.
– Нет, Ален, ты только подумай, как хорошо держать такой вот ресторанчик у дороги, – говорила девушка. – Ни тебе забот, ни волнений. Тишь да гладь, никаких волнений. И денежки спокойно текут тебе в карман, пусть, правда, и небольшие…
Перкинсон молча следил за дорогой.
– Как я завидую этому мистеру Бьянти, – продолжала Моника. – Он спокойно доживет здесь до глубокой старости. Солнце, свежий воздух…
– Ветер, пыль, – сказал Ален.
– Фу, какой ты несносный, – воскликнула девушка. – Ну что тебе стоило хотя бы промолчать? Или ты уже снова проголодался, что ворчишь?
Ален вздохнул.
– Моника, дорогая, – осторожно сказал он. – Я давно хотел у тебя спросить. Ты догадалась взять с собой хоть какие-нибудь документы?
– Естественно, нет, – ответила девушка. – А зачем они мне?
– Впереди граница, – напомнил Ален.
– Да? Ну и что? – беззаботно воскликнула Моника. – Если нас на границе поджидает племя диких индейцев, то документы нас не спасут! Ты хоть сам-то догадался захватить револьвер?
– Оставь свои дурацкие шутки, – раздраженно сказал Перкинсон. – Сейчас не до них…
– Очень интересно! – проговорила Моника. – Мы спокойно едем столько времени, и ты вдруг заявляешь, что впереди нас ждут какие-то осложнения! Хорош, нечего сказать! Раньше не мог сказать?
– Когда раньше? Когда мы сидели в ресторане? У тебя бы случился заворот кишок!
– Прекрати разговаривать со мной в таком тоне! – возмущенно воскликнула девушка. – Ты мужчина, ты должен был подумать о формальностях заранее!
Ален прикинул, можно ли назвать формальностью их задержание при незаконном пересечении границы.
– Понимаешь, – спокойно проговорил он, – мне эту дорогу порекомендовал Джек Монди, который имеет друга-мексиканца. Так вот этот приятель сказал, что на дороге, которой мы едем, нет никаких постов…
– Так что же ты волнуешься? – язвительно спросила Моника.
– Никто не знает, что может взбрести в голову этим фараонам, – объяснил Ален. – Они могут внезапно выставить пост. Учинить поголовную проверку или еще что-либо в таком духе…
– Прекрасно! – сказала девушка. – Тогда поедем назад! Поужинаем у мистера Бьянти, может быть, останемся у него ночевать.
Ален поморщился. Он не хотел говорить Монике, что совершенно не желает возвращаться в Сан-Франциско. К тому же он не думал, что их вот так просто отпустит полиция, если засечет на границе.
– Я все-таки думаю, – сказала девушка, – что ты напрасно беспокоишься. Посмотри вокруг. Дорога абсолютно пустынна…
Ален и сам видел это. Кустарник по обе стороны дороги кончился. Пошла ровная прерия, кое-где поднимались первые барханы.
Однако безлюдный пейзаж не радовал глаз, напротив, вселял дополнительную тревогу.
– Мы будем ехать и ехать, а потом навстречу нам выйдет какой-нибудь господин в сомбреро, и окажется, что мы давно в Мексике.
Нечего было и говорить, какую желанную картину нарисовала Моника. Однако Ален все-таки думал иначе. Он непроизвольно снижал скорость, втягивал голову в плечи и пристально вглядывался вдаль.
Даже ветер, беспрестанно свистящий в ушах, стал вселять тревогу.
«А в самом деле, – думал Ален, – как поступить, если вдруг впереди покажется полицейский кордон? Одному Богу известно, конечно, как они тут могут оказаться, эти фараоны, в таком чуждом человеку месте. Однако, на то они и фараоны…»
Ален невесело усмехнулся, но в следующее мгновение улыбка сползла с его лица.
Дорога как раз поднялась на холм, и с его вершины Перкинсон заметил полицейский автомобиль, а возле него две фигуры в форме.
Перкинсон резко затормозил и стал разворачиваться.
– Что такое? Ты очумел? – закричала Моника. От резкой остановки она налетела грудью на переднее сиденье и теперь потирала ушибленное место.
– Полиция, – коротко объяснил Ален и дал машине полный газ.
Моника оглянулась.
– Надеюсь, они нас не заметили… – добавил Перкинсон через минуту.
Его и Монику откинуло назад и вжало в спинки кресел. Мотор натужно взревел, но сразу стал чихать, что вынудило Алена несколько сбросить скорость.
– Черт побери, ну и колымага! – выругался Перкинсон и стукнул руками по рулевому колесу.
– Не пойму, – крикнула девушка, – что такого, что там фараоны?
– Как? Ты не понимаешь? – изумленно заорал Ален. – Девочка, да тебе ни разу не пришлось бывать у них в руках! Фараоны хороши, когда кто-то из них стоит на перекрестке, а ты подходишь к нему, вихляя бедрами, чтобы спросить, который час! Во всех остальных случаях их надо объезжать за добрый десяток миль!
Моника была поражена криком Алена. Она еще раз оглянулась назад и воскликнула:
– Ален! Они едут за нами!
В ее голосе присутствовал самый неподдельный страх.