С этими словами Ален вынул из-под подушки и показал Батлеру револьвер.
Мускулы Ретта сработали сами собой. Одним движением ладони, еще ничего не сообразив, Батлер ловко выбил револьвер из рук Перкинсона. Оружие со стуком упало на пол.
Батлер быстро нагнулся и поднял револьвер. Затем спокойно, но с подозрением посмотрел на Алена.
Юноша от неожиданности онемел. Он совершенно не ожидал такой прыти от престарелого седовласого любителя живописи.
Ретт внутренне усмехнулся. Он был доволен своей знаменитой когда-то реакцией.
– Я безмерно счастлив, что остался пока в живых! – едко произнес Ретт. – А теперь бы хотел у вас узнать, на каком основании были произведены все эти переделки, не оговоренные контрактом?
Молодой человек набрал полную грудь воздуха и возмущенно заговорил:
– Как? Ведь это теперь мой дом, и я могу делать в нем все, что мне заблагорассудится! Да-да! – повторил он, видя недоуменный взгляд Батлера. – Хотя контракт пока еще не подписан, мне сказали, что вы не возражаете против начала работ, так как получили солидный аванс…
Ретт вспомнил о картине и выругался сам про себя.
– Да, молодой человек, я еще ничего не подписывал! – злорадно произнес Ретт. – А теперь-то я и не подумаю подписывать контракт о сдаче внаем! Кстати, речь шла о временной сдаче, обращаю ваше внимание! Теперь я вместо контракта с радостью подпишу протокол о причиненном мне ущербе! Ведь в контракте указано, что в этой квартире будет переоборудована только одна ванная комната.
Ален Перкинсон захлопал глазами. Батлеру на мгновение даже стало жалко юношу, но, вспомнив о мокрых стенах в своем кабинете, он решил продолжать:
– Будьте любезны потерпеть! Скоро сюда прибудет мой адвокат и все вам объяснит!
Произнеся эти слова, Батлер подумал, что этому желторотому надо дать возможность передохнуть. И он направился к выходу.
– Как? – донесся до Ретта удивленный голос юноши. – Адвокат приедет сейчас? Вы решились побеспокоить его среди ночи?
– А что в этом особенного? – остановился Батлер. – Я ему плачу немалые деньги и могу его беспокоить, когда посчитаю нужным…
– Простите, пожалуйста, мистер Батлер! – снова заговорил Ален Перкинсон. – Ведь мне сказали, что контракт о найме – просто фикция. Бумажка, не имеющая никакой ценности! Просто при необходимости ее можно будет показать кому следует.
Юноша смотрел на Ретта большими глазами и говорил все уверенней и уверенней.
– О том, что квартира куплена, свидетельствует размер полученного вами аванса, мистер Батлер! А право на владение будет переведено на мое имя позже.
Батлер повернулся к молодому человеку.
– Да вы что? Кто вам такое сказал? Речь идет об обыкновенном найме квартиры на один год без возобновления контракта.
– Не могу поверить, – помотал головой Ален. – Мистер Батлер, вы готовы заявить об этом госпоже Луизе в моем присутствии?
– Естественно, мистер Перкинсон! – весело воскликнул Ретт. – И, к тому же, совершенно исключено, что в моем присутствии графиня Строуберфилд осмелится утверждать противное!
Из открытого окна долетел звон подков.
– А вот и мистер Аури! – удовлетворенно проговорил Ретт.
– Вы уверены, что это он? – спросил юноша. – Когда вы его попросили приехать?
– Я позвонил мистеру Аури перед тем как зайти в вашу, так сказать, квартиру.
– В таком случае, не может быть, чтобы Лино Аури уже собрался и приехал… Прошло совсем немного времени.
Батлеру показалось, что молодой человек проговорил это с некоторой надеждой. Во всяком случае, голос Алена приобрел определенную окраску, в которой очень трудно было ошибиться тому, кого за долгую жизнь не раз о чем-то просили.
Батлер тайком улыбнулся. Он начинал одерживать победу над молодым поколением! В самом начале своего неожиданного знакомства с семейством Строуберфилд Ретт было подумал, что безнадежно отстал от жизни и годится в свои годы разве что для тихого старческого брюзжания, на которое никто не обращает внимания.
– Молодой человек, потерпите еще секунду! – сказал Ретт. – Сейчас пролетка остановится, хлопнет дверь, и перед вами предстанет мистер Лино Аури собственной персоной! Вот у него вы все и спросите!
Но торжествующее выражение лица Ретта скоро сменилось на недоумение. Лошадь не остановилась, звон подков затих вдали.
– Что вы теперь скажете, мистер Батлер? – весело спросил молодой человек. – Все-таки я оказался прав. Пожилого человека вовсе нелегко вытянуть из постели в такой час…
– Ничего не понимаю, – протянул Батлер и провел рукой по лицу. – Молодой человек, я попрошу вас пройти ко мне в кабинет!
– Зачем?
– Там мы сможем дождаться адвоката.
– Хорошо! – согласился Ален. – Вы все равно меня разбудили. Теперь я долго не смогу заснуть…
– Так пройдемте!
– Минуту, я только возьму мое одеяло… Знаете ли, как-то зябко…
На лестнице их встретила встревоженная Саманта.
– Мистер Батлер! – возволнованно произнесла женщина. – Вас так долго не было! Разве можно старую служанку заставлять волноваться?
– Прошу прощения, уважаемая Саманта! – церемонно ответил Ретт. – Однако, чего же можно было бояться? Разве что этого?
Он покрутил револьвером перед носом изумленной Саманты.
Та отступила на шаг и удержалась на ногах, только схватившись за перила.
– Мистер Батлер! – укоризненно покачала головой негритянка. – Опять вы за свое! Никак не привыкнете, что вы уже не молоды?
– Оставь это, Саманта! – прервал служанку Ретт. В другое время он с удовольствием пошутил бы на эту тему с женщиной, которая искренне считала, что имеет право заботиться о своем старом хозяине и зачастую проявляла эту трогательную заботу совершенно не к месту.
Батлер покосился на шедшего сзади Перкинсона и, заметив у юноши на губах ехидную улыбку, резко произнес:
– Улыбаться будете, молодой человек, в том случае, если вам удастся выйти сухим из воды! Я вижу по вашему уверенному виду, что ранее это у вас не один раз получалось, только вот не знаю, как произойдет на этот раз…
– Полно, уважаемый мистер Батлер, – остановил его Ален. – Давайте пройдем из темного коридора в светлый и уютный кабинет и там продолжим наш разговор!
– Он стал не таким уж и уютным, – проворчал Ретт Батлер, – и все по вашей вине!
Они зашли в кабинет. Батлер кивнул Саманте, чтобы та оставила их с Перкинсоном наедине.
– Позвоните еще раз адвокату, – посоветовал Ален Ретту, когда за служанкой закрылась дверь. – Держу пари, что он еще и не выезжал.