Сомнений быть не могло: кто-то подошел к дому и стучал в парадную дверь, видимо, вызывая хозяина.
Помимо стука были слышны приглушенные голоса, какие-то неразборчивые фразы. Ретт Батлер встал с постели и, подойдя к окну, глянул вниз.
– Мистер Батлер! – донесся до него голос Джессики.
Внизу Ретт различил три фигуры.
– Вы нам не откроете на минуточку? – спросила Джессика. – Мы должны передать вам одну вещь…
– Что за черт? – удивился Батлер. – Почему вы не войдете в дом?
– Но ведь дверь заперта! – сказала девушка. – Вы забыли, что запираетесь на ночь?
– Ах, да! – проговорил Ретт. Спросонья он действительно забыл об этом.
– Я сейчас спущусь и открою! – сказал Батлер. Он накинул халат, пригладил волосы и спустился вниз по скрипящей лестнице.
– Проходите, – пригласил Батлер, отперев дверь и посторонившись.
Мимо него прошли Джессика, Роберт и Ален.
– Где мы можем поговорить? – спросила девушка.
– Как где? – удивился Батлер. – Можно пройти в мой кабинет… Ах, нет, там сейчас больший беспорядок, чем у вас, наверху.
– У нас, наверху? – девушка помотала головой. – Так вы не выгнали нас, мистер Батлер?
– Нет, – выдавил из себя Ретт. – Пройдемте! Они поднялись на мансарду.
– Который час? – спросил Батлер, позевывая.
– Поздно, – ответил Роберт.
– Но у нас, действительно, минутное дело, – повторила девушка.
– Ерунда, – махнул рукой Ретт. – Говорите, я слушаю… Подождите, чтобы было удобнее, я зажгу свечи.
Он чиркнул спичкой и зажег поочередно пять свечей на бронзовом подсвечнике, который стоял на изящном столе посреди комнаты.
Неяркое пламя осветило молодых людей. Батлер увидел, что на них были дорожные костюмы. Вельветовое длинное платье Джессики было в одном месте забрызгано грязью, но Ретт решил не указывать девушке на эти досадные пятнышки.
– Я вижу, вы издалека! – отметил Батлер.
– Да, мы только что приехали, – подтвердил Роберт Хайнхилл.
Будущий зять графини Строуберфилд отпустил жиденькую бородку, которая придавала ранее всегда такому аккуратному юноше непривычный и даже несколько комический вид.
«Неужели он задумал добиться схожести с Иисусом Христом?» – задал себе вопрос Ретт, но потом отогнал кощунственную мысль.
– Мы просто умираем от усталости, – сказала Джессика, – но все-таки решили принести вот это в знак нашей благодарности.
Она взяла у Алена какой-то странный предмет, обернутый куском легкой линялой ткани.
– Вот, возьмите!
Девушка протянула предмет Батлеру. Ретт с недоумением принял его из рук Джессики, и в это время из-под тряпки раздался непонятный носовой звук.
– А вы сотворили чудо, мистер Батлер! – сказал Роберт, посмотрев по сторонам.
– Какое чудо? – не понял Ретт.
– Ремонт! – пояснил одним словом Хайнхилл.
– Да! – присоединился к Роберту Ален. – Завтра мы все разглядим как следует, но я уже замечаю, что здесь потрудились на славу!
– Правда, жаль, что здесь нет еще двух кроватей, – протянул Роберт.
Ретт подумал, что ему надо что-то ответить, но не мог найти нужных слов. С одной стороны полагалось поблагодарить за подарок, с другой стороны, он не знал, что держит в руках. Он вроде бы сдал свои позиции, присмотрев за ремонтом верхней квартиры.
Из-под тряпки продолжали раздаваться странные звуки, они отвлекали и беспокоили Батлера.
– Что там? – спросил Ретт у Джессики.
Девушка улыбнулась.
– Увидите! – сказала она.
– Мое одеяло у вас? – спросил Ален.
– Одеяло? – переспросил с недоумением Батлер.
– Ну да, меховое одеяло! – кивнул головой Перкинсон. – Помните, я оставлял его у вас?
– Ах, это! – вспомнил Ретт. – Да-да, оно у меня внизу. Я принесу, если хотите.
– Не стоит! – воскликнул Ален. – Я сам сейчас за ним схожу.
Из-под тряпки вдруг раздались хлопки крыльев, и хриплый голос произнес:
– Благодар-р-рю, мистер-р-р! – вдруг раздалось из клетки.
Джессика сделала шаг вперед и быстро положила руку на тряпку:
– Хотите на него взглянуть?
Не дожидаясь ответа, девушка сдернула материю. Клетка закачалась. Растрепанный попугай сидел на перекладинке и хлопал крыльями, стремясь удержать равновесие.
– Его зовут Саймон! – сказала девушка. – Не правда ли, он так мил?
– Благодар-р-рю, мистер-р-р! Благодар-р-рю, мистер-р-р! – хрипло прокричал Саймон.
– Он уже благодарит вас за то, что вам понравился! – улыбнувшись Батлеру, сказал Роберт.
– Ему бы следовало поблагодарить вас, а не меня – неловко пошутил Ретт.
Он не знал, как поступить с попугаем.
– Предупреждаю, больше он говорить ничего не умеет! – сказал Ален. – Так что его благодарности можно отнести только к вам, мистер Батлер!
– Поэтому мы его и купили, – сказала Джессика.
– И извините, что не научили его кричать: «Благодарю, мистер Батлер»! – смеясь, добавил Роберт.
Ретт вздохнул.
– Я не хотел бы держать дома птиц, – сказал он и протянул клетку Роберту. – Я не могу принять ваш говорящий подарок!
Лица Джессики и Роберта вытянулись.
– Почему? – в один голос спросили они.
– Знаете, молодые люди, лучше, чтобы животные жили на свободе, в их естественных условиях! – сказал Батлер, как на предвыборном митинге.
– Но откуда мы знаем, какие у него естественные условия! – воскликнула Джессика. – Может быть, для него более естественно и безопасней всего как раз сидеть в клетке? Откуда вы знаете?
– Благодар-р-рю, мистер-р-р! Благодар-р-рю, мистер-р-р! – как заведенный продолжал кричать попугай.
Роберт оттолкнул клетку с птицей от себя.
– Не отдавайте мне его, мистер Батлер, иначе я сверну ему шею! – сказал Хайнхилл.
– Когда нам на яхте хотелось досадить Роберту, мы подсовывали птицу ему в каюту… – сказал Ален.
– И Робби не расправился с ней только потому, что мы сказали, эта птица для вас, мистер Батлер! – проговорила Джессика.
Ретт нехотя прижал клетку к груди. Он совершенно не знал, что делать с попугаем, но у него уже появилось огромное желание поскорее расстаться с молодыми людьми. Поэтому он не хотел вступать в долгий спор относительно странного подарка.