Бриллиантовый браслет сверкал и искрился, и Корнелия разглядывала его, не вполне уверенная в том, что именно она чувствует и что может подразумевать такой дар. Она была неопытна, но в тот миг, когда она под дверями будуара тети Лили познала вероломство, в ней проснулось интуитивно-обостренное понимание многих вещей.
Корнелия быстро захлопнула футляр и протянула его обратно.
— Я не могу принять это, месье, — сказала она таким ледяным тоном, что герцог был поражен.
Мгновение она прямо глядела в его лицо.
Гневные искры, казалось, так и сыпались из ее глаз. Она выглядела такой юной и гордой в своем гневе и одновременно такой красивой, как никогда прежде. Корнелия поднялась из-за стола, но, прежде чем она успела сделать хоть шаг, герцог удержал ее, схватив за руку.
— Вы не можете уйти, — сказал он. — Пожалуйста, простите меня. Я не предполагал, что это вас обидит. Клянусь! Останьтесь и выслушайте мое объяснение. Я прошу простить меня — я сделаю все, что угодно, только не покидайте меня.
Прикосновение его пальцев к ее запястью подействовало на Корнелию сильнее любых слов.
Она ощутила внезапную слабость, и ее гнев улегся так же мгновенно, как и возник. Он удерживал ее! Он молил ее о прощении! Ей хотелось закрыть глаза и смаковать это смятение чувств в своей душе.
Крайним усилием воли она заставила себя казаться принужденной и неохотно села на свое место. Только тут она заметила, что остальные посетители ресторана уставились на них двоих.
— Я хотел всего лишь угодить вам, — не замечая ничего вокруг, жарко произнес герцог. — Я подумал, что могу позволить себе преподнести вам подарок, потому что выиграл много денег благодаря вам, вернее — вашему имени. Простите же меня!
Корнелия с холодностью отвернулась. Герцог в полном отчаянии взял ее руки в свои и поднес их к губам.
— Простите меня, Дезире, — повторил он снова. — Не сердитесь на меня, потому что я не перенесу этого!
Корнелия ощутила, как легкий восторженный трепет пробежал по ее позвоночнику от прикосновения его губ. Это не был светский поцелуй из приличия — легкое прикосновение мужских губ к женской перчатке, это был поцелуй жаркий, настойчивый, страстный. Затрепетав от наслаждения, Корнелия отдернула свою руку.
— Если я прощу вас, — сказала она строго, — то вам придется пообещать мне, что в будущем вы будете вести себя иначе.
— Каким образом? — покорно спросил герцог. — Вы знаете, что я готов пообещать для вас все, что угодно, только не покидайте меня.
— Одно из условий — вы не должны дотрагиваться до меня, — сказала Корнелия.
— А другое? — спросил герцог.
— Другое — вы не должны… — она заколебалась, выбирая слова, — ., вы не должны флиртовать со мной.
— Я не флиртую с вами, — возразил герцог. — Я хочу любить вас.
— Тогда вы не должны делать именно этого.
Чувства, охватившие Корнелию от прикосновения губ герцога к ее руке, служили ей предупреждением о собственной слабости. Если он будет продолжать так дальше, то ей не удастся изобразить равнодушие к нему.
— Как я могу заслужить вашу любовь? — спросил герцог. — Вы так очаровательны, маленькая Дезире, вы влечете меня гораздо сильнее, чем я отважился бы допустить.
— Ecoutez , Monsieur! Я только что сказала вам, что запрещаю говорить со мной о подобных вещах, — строго сказала Корнелия.
— Но почему? — резко произнес герцог. И тоном, который она никак не ждала услышать от него, добавил:
— Кто этот мужчина, что стоит между нами? Когда я просил Рене представить меня вам, она ответила мне, что вы — не для меня. Как я понял из ее слов, вас приберегают для кого-то другого. Кто он?
— Я не могу ответить вам, — отозвалась Корнелия.
— Будь он проклят! — вскричал герцог. — Вы любите его?
Корнелия кивнула.
— Вы давно его знаете?
— Нет, не очень.
— И он… О боже! Как я могу произнести это!..
Он ваш любовник?
— Нет!
Корнелия отвечала, словно в состоянии транса.
Увидев неожиданный свет в глазах герцога, выражение триумфа на его лице, она сразу почувствовала, что повела себя неосторожно. Благоразумнее было отказаться отвечать герцогу.
— Я знал это! — воскликнул герцог. — Я не сомневался, хотя ваш внешний вид свидетельствовал против моего инстинкта!
— Не думаю, чтобы я поняла, что вы имеете в виду.
— Я думаю, понимаете, — сказал герцог. — Вы подруга Рене де Вальме, вы прекрасно одеты, накрашены и вдобавок… вы очень простодушны.
В вас чувствуется такая искренность и чистота, какой я не встречал в женщинах прежде. Вам кажется, что я говорю глупости, но посмотрите мне в глаза — да, делайте, как я вам говорю! — и отвечайте теперь правдиво, так, как должны отвечать, стоя перед алтарем Нотр Дам.
Герцог схватил ее руки и нагнулся к ее лицу так близко, что его глаза оказались против глаз Корнелии.
— Отвечайте мне правду, — настойчиво приказал герцог, — существует ли какой-нибудь мужчина, обладающий вами?
Корнелия почувствовала, как внезапно вся кровь прилила к ее лицу. Сквозь шум в ушах до нее донесся ее собственный голос, прозвучавший быстро и возмущенно:
— Нет, конечно, нет!
Герцог издал легкий удовлетворенный смешок, а потом вновь поднес ее руки к своим губам.
— Ах, дорогая моя девочка! — прошептал он. — Я был уверен в этом, но я хотел услышать правду из твоих собственных уст. И еще я хочу знать — почему ты с Рене, почему одеваешься, как она, откуда у тебя так много нарядов и драгоценностей?
Можешь не отвечать, не в этом дело. Ты — это ты, и я уверен, ты именно то, что я думаю о тебе.
Корнелия попыталась освободить свои руки из его ладоней.
— Пожалуйста, месье, держите себя в руках, — сказала она, — люди смотрят на нас.
— Ты думаешь, это меня заботит? — спросил герцог. — И что они могут подумать или сказать, кроме того, что мы молоды, счастливы и любим друг друга?
— Это не так, — быстро проговорила Корнелия.
К ее удивлению, герцог ответил не сразу, а когда заговорил, его голос был тих и серьезен:
— Недавно кто-то говорил со мной о любви с первого взгляда. Я ответил тогда, что это необычный, исключительный случай, который происходит чрезвычайно редко и с исключительными людьми. Я ошибся, или, возможно, я был прав; ты и я — исключительные люди.
— Что вы знаете о любви? — спросила Корнелия. — Любовь, месье, это не только погоня за любой женщиной с хорошеньким личиком.
— А ты, дорогая, что ты знаешь о любви? — в свою очередь спросил герцог. — Ты еще слишком молода, слишком невинна и слишком неопытна, чтобы знать, как мужчины ищут везде свою любовь и каждый раз разочаровываются. Я согласен с тобой, что любовь — это не просто охота за хорошенькими женщинами, хотя именно красота часто привлекает внимание и побуждает искать те возвышенные душевные качества, которые, кажется, должны ей соответствовать. Но почти всегда, если губы и произносят те речи, которые ожидаешь, в глубине сердца тебе известна истина — это только иллюзия, еще один мираж настоящей любви, которой жаждет сердце.