«Наверное, мне следовало бы разрешить ему помочь мне», — подумала она.
Она ожидала, что эта мысль вызовет в ней привычную дрожь отвращения.
И с удивлением почувствовала, что никакой дрожи нет!
— До чего же интересно! — воскликнула Квинелла.
— Вы имеете в виду — ехать в поезде? — спросил ее Рекс, сидящий напротив.
— Нет — путешествовать вот так через всю страну. Я все время мечтала об этом.
Они направлялись на северо-запад — в Лакхнау, и вице-король с необычной щедростью предоставил им два вагона своего личного поезда.
Насколько было известно Рексу, поезд этот был изготовлен еще в 1875 году — специально к приезду в Индию принца Уэльского — и сейчас, несмотря на внешний блеск и великолепие, начинал уже, что называется, разваливаться на части.
Он состоял из двенадцати кремовых с золотом вагонов, которые тащили два паровоза, и этого едва хватало, чтобы вместить всех, кого вице-король обычно брал с собой в путешествие. Здесь были и многочисленные гражданские и военные секретари, врачи, и около сотни человек различного персонала.
Впереди поезда обычно пускали паровоз-лоцман, по всей длине линии выстраивалась охрана рекрутов из ближайших деревень.
Так что эти два великолепных и удобных вагона, прицепленные к обычному поезду, который состоял из вагонов, битком набитых пассажирами, были данью уважения заслугам Рекса Дэвиота и его новому положению.
Рексу была привычна сумятица индийских железнодорожных станций, но на Квинеллу толпа в Хауре произвела незабываемое, прямо-таки завораживающее впечатление.
Люди целыми семьями жили на платформах: спали, готовили пищу, ели, дожидаясь своей очереди влиться в пестрые ревущие толпы, набивающиеся до отказа в вагоны третьего класса.
Казалось, все вокруг сошли с ума: оглушительно кричали разносчики воды, мальчики с газетами, продавцы риса и засахаренных фруктов, сквозь толпу протискивались, изрыгая проклятия, лакеи, разносящие чай, и все эти голоса сливались с детским плачем, выкриками грузчиков и свистками локомотивов.
Это был ад кромешный.
— И при всем этом, — заметил Рекс, — поезл отходят точно по расписанию.
Для восточного человека все двадцать четыре часа в сутки одинаковы — исходя из этого принципа составляется расписание движения поездов в Индии
Их провожали многочисленные чиновники и, конечно же, личная прислуга вице-короля в красных с золотом ливреях.
Проходя к своим вагонам, возле которых стояла специальная охрана, они слышали непрекращающиеся и яростные споры между индийскими пассажирами и евразийцами, проверяющими билеты.
Рекс объяснил Квинелле, что местные жители считают купленные ими билеты магическими амулетами и возмущаются, зачем чужестранцы пробивают в них дырки — ведь их чудесная сила может от этого уменьшиться!
И уж конечно, Квинелла удивилась, когда к ним подошел кондуктор и спросил Рекса, можно ли ему уже отправлять поезд. Когда Рекс дал официальное разрешение, в глазах Квинеллы заплясали веселые искорки.
— Это что — всегда так происходит? — спросила она.
— Всегда, если в поезде едет какой-нибудь важный англичанин.
Оба весело рассмеялись.
— Не могу себе представить, чтобы такое могло учиться в Англии или где-нибудь еще на Западе.
— В Индии англичане считаются победителями, к ним относятся с соответствующим уважением, — ответил Рекс.
Но это было сказано с нескрываемым сарказмом.
Выпуская огромные клубы пара и заглушая своим свистом вокзальный шум, поезд тронулся, и когда они проехали пригороды Калькутты, Квинелла, которая не могла оторваться от окна, смогла наконец насладиться видами страны — той, которую ей так не терпелось изучить…
Сразу за городом Квинелла увидела довольно скучную, почти полностью заболоченную равнину, белых волов и позади них — крестьян, тяжело налегающих на соху, буйволов, неподвижно стоящих в водоемах возле каждой деревни.
Иногда на фоне безоблачного синего неба мелькал одинокий силуэт верблюда.
— Я именно так и представляла себе Индию, — вскоре сказала Квинелла, как бы ни к кому не обращаясь.
— Почему? — спросил Рекс.
Девушка некоторое время молчала — ему показалось, что она подбирает слова. И наконец, решившись сказать правду, ответила:
— Мне кажется я вернулась… домой.
Он удивленно взглянул на нее.
— Почему вы так говорите?
— Потому что… кажется, это то, что мне… бдиа ко. Я всегда хотела попасть на Восток. А теперь знаю, что меня… тянуло именно к Индии.
Ей показалось, что он смотрит на нее недоверчиво, и она добавила:
— Когда я читала книги, что вы мне дали, меня не покидало ощущение, что я уже знала все это… раньше, и все… о чем там говорится — уже как бы есть… во мне.
При этом она прижала руки к груди и сказала:
— Может быть, вы и не поймете меня, это трудно объяснить словами.
— Нет, я понимаю, — ответил он, — мне тоже всегда казалось, что я здесь уже был.
Она посмотрела на него серьезным, изучающим взглядом, будто пытаясь оценить, можно ли верить его словам.
Потом отвернулась и снова стала смотреть в окно
Вечером, отправляясь на покой в свое отдельное спальное купе, она спросила:
— Нам дали те самые вагоны, которыми пользуется сам вице-король?
— Нет, — ответил Рекс, — у него в вагоне спальня, салон и ванная, и точно такой же вагон у вице-королевы. А такие вагоны, как у нас, обычно предоставляются важным гостям, которые едут вместе с ними.
Их купе были явно меньше и располагались в одном вагоне, но они были прекрасно оборудованы и обставлены, а служанка сказала Квинелле, что на некоторых станциях для таких пассажиров запасают горячую воду для ванн — ее заранее нагревают там в огромных чанах.
Это, конечно, нужно было иметь в виду на будущее, потому что стояла страшная жара. Квинелла разделась, легла на роскошную постель и стала думать, но не о себе, а об… Индии.
Какое-то странное возбуждение овладевало ею при мысли, что скоро они окажутся в Лакхнау.
Могла ли она представить, себе всего месяц назад, что выйдет замуж и займет, как она теперь понимала, высокое положение в той стране, о которой она без волнения не могла даже думать.
Но, как бы там ни было, это действительно случилось, они здесь, а она вот лежит и думает о великом множестве людей, живущих в Индии, каждый — определенной касты, определенных верований, и каждый — частица огромной многонаселенной страны, которая и без британцев была бы великой державой,